Джи Майк - Ловушка для двоих

— Знаешь, мне немного не по себе, — призналась Даша, когда Валька, наконец, исчерпал список гастрономических изысков. — Я навоображала сейчас всяких вкусностей. Только откуда они всё это возьмут, а даже если возьмут, то как нам доставят? Мне кажется, метрдотелей и официантов здесь нет.

— Один есть, — буркнул Валька и поднялся. — Хотя и самозваный. Посиди пока, а я схожу, прошвырнусь на предмет жратвы. Если то, что ты сказала, правда, она должна быть где-то неподалёку.

— Я с тобой, — поспешно сказала Даша. — Пожалуйста, — добавила она умоляюще. — Понимаешь, пришельцы, иной разум, контакты — всё это хорошо, конечно. Только мне страшно, — она опустила глаза. — Если честно, я едва не трясусь от ужаса. Всё может оказаться совсем не так, как я расписала. Они, возможно, изучают нас вовсе не для контакта.

— А для чего же?

— Например, ставят лабораторные опыты. А потом, когда им надоест… — Даша осеклась, в уголках глаз у неё появились слёзы. — И они нас… Мама сойдёт с ума. Она, правда, и так… Когда узнает, что я пропала.

Валька растерялся. У него мамы не было, и ждать его было некому. Разве что Кешке, с которым они дружили ещё с детдома. Но Кешка сейчас в экспедиции, копает что-то в Крыму, под Симферополем, и вернётся только весной. А до тех пор Вальку хватятся лишь в автопарке, подождут пару дней, возможно, заявят в милицию. А потом и забудут, мало ли куда рванул водила, у которого ни кола, ни двора, лишь койка в двухместной комнатушке в общаге.

— Всё обойдётся, — кляня себя за то, что голос звучит фальшиво, замямлил Валька. — Они нас подержат немного и отпустят, зачем мы им. Вернёшься домой. Мама обрадуется.

— Я одна живу. Мама в деревне, это к ней я ездила на выходные, у неё и припозднилась. Она не сразу узнает, начнёт беспокоиться, только когда я не приеду на следующие.

— Понятно, — Вальке внезапно стало приятно от того, что Даша живёт одна, а значит, не замужем. Болван, выругал он себя, сейчас только о шашнях думать не хватало. — Пойдём, — сказал он, шагнул к девушке, обнял за плечи и на секунду прижал к себе, неловко ткнувшись носом в макушку. Получилось как-то совсем естественно и невинно, будто приласкал расстроенную младшую сестрёнку, которой у Вальки никогда не было. — Пойдём, — повторил он. — А то эти пришельцы, небось, заждались, захлопотались на кухне или где они там кашеварят.

Где кашеварят пришельцы, обнаружить не удалось. Зато продукт их хлопот нашёлся довольно скоро. На этот раз дверь, обозначающая проход, оказалось не красной, а оранжевой.

— Н-да, — скептически сказал Валька, осмотрев разложенные прямо на зеленовато-сером покрытии под ногами предметы. Как-то не очень похоже на еду. И вообще, господа как вас там, инопланетяне. С пола едят свиньи. А мы, люди, обычно садимся за стол. И пользуемся тарелками, вилками и ножами при этом. Да и пьём, должен сказать, не хлебая воду из фонтанов, а исключительно из стеклянных чашек. На худой конец, из стаканов. Из рюмок в отдельных случаях.

— Знаешь, нам не стоит привередничать, — сказала Даша. — У них просто нет опыта, пойди знай, из чего приготовлен, допустим, бифштекс и какой он на вкус. Это всё, конечно, выглядит не слишком съедобно, но, возможно, только выглядит. По крайней мере, я не думаю, что нам предлагают какую-нибудь отраву. — Даша нагнулась, подняла яично-жёлтого цвета брусок, поднесла к носу. — Ничем не пахнет, впрочем, здесь вообще ничего не имеет запаха. Ладно, придётся попробовать.

— Нет уж, пробовать буду я, — Валька решительно отобрал брусок. — В армии ещё и не такое приходилось жевать. — Он зажмурился, откусил от бруска и немедленно принялся отплёвываться. — Ну и гадость, — с отвращением сказал Валька. По вкусу брусок напоминал мыло.

Лилово-бурый шар, однако, продегустированный вслед за бруском, оказался вполне съедобен, хотя до деликатеса ему было далеко.

— Типа турнепса, — сказал Валька, передавая остатки шара Даше и критически осматривая коричневатую подковку размером с ладонь и по консистенции похожую на мочало. — Ладно, с богом. Экая мерзость!

К фонтану вернулись не насытившимися, но и не слишком голодными. Около трети предложенного ассортимента оказалось съедобным, а точнее, полусъедобным. Был даже ингредиент, формой и цветом похожий на огурец, но вкусом близкий к землянике, пускай и недозрелой.

— Меня всё время мучает одна мысль, — признался Валька. — Почему бы им не показаться нам? Каковы бы они ни были на вид, мы смогли бы объясниться. На пальцах, в конце концов.

— Не знаю, — задумчиво сказала Даша. — Возможно, у них нет пальцев. А возможно, они изучают нас и вступят в контакт, только когда будут полностью готовы. Например, когда выучат нашу речь. Или обычаи. Может статься, у них есть закон или ритуал, предписывающий начинать контакт лишь по истечении определённого срока. В общем, не знаю. Зато знаю, что смертельно устала и хочу спать. Вот же я дурёха, сотню раз уже могла помечтать о кровати и постельном белье. Но сейчас уже поздно идти их искать, сил нет. Похоже, придётся ложиться в чём есть прямо на пол. Если это, конечно, пол, а не днище или там переборка.

Валька, выругав себя за то, что тоже не догадался растолковать похитителям, насколько необходима людям кровать, расстелил дублёнку и, замотав шарф в ушанку, бросил её в головах.

— Ложись, — сказал он, — какую-никакую подушку я смастерил. А шубкой своей накроешься. Давай-давай, я пока подежурю.

— И сколько же ты будешь дежурить?

— Не беспокойся. Сколько надо.

— Нет уж, — решительно сказала девушка. — Никаких жертв нам не нужно, мы и сами жертвы. И вообще, мне страшно, так что спать будем рядом. Только сначала отвернись, мне надо раздеться.

Валька послушно отвернулся к фонтану. Расшнуровал, наконец, ботинки, стащил носки, наскоро их простирнул и с наслаждением подставил под струю ноги. Потом, услышав «можно», неловко потоптался рядом с импровизированным спальным мешком и, наконец, стараясь действовать осторожно и аккуратно, в три приёма улёгся. А мгновением позже стало темно.

— Они потушили нам свет, — сказал Валька. — Надо же, до чего деликатные.

Даша не ответила. Валька прислушался к её ровному дыханию и, боясь разбудить, минут десять пролежал без движения. Затем устроился поудобнее и сам не заметил, как провалился в сон.

Пробудившись, Валька разлепил глаза и несколько секунд ошалело смотрел на рассыпающий брызги фонтан и омывающуюся в его струях обнажённую девушку. Затем поспешно перевернулся на другой бок и, уняв невесть откуда появившуюся дрожь в голосе, громко сообщил, что проснулся.

Смущённого девичьего визга заявление, однако, не вызвало.

— Лежебока, — насмешливо сказала за спиной Даша. — Всё, можешь поворачиваться. Я подумала, что раз нам предстоит находиться здесь вдвоём неопределённо долго, то можно пренебречь некоторыми условностями. В общем, вставай, соня, умывайся и приводи себя в порядок, а завтрак я уже заказала. За качество, правда, не ручаюсь. Кроме того, я проделала ещё кое-какую работу.