Виталий Забирко - Все пули мимо

- Привет! - тоном, искусственно приподнятым, чтобы стыд приглушить, здороваюсь. - Гостей принимаешь?

- Здравствуйте, Борис Макарович, - пытается тоже из себя улыбку Пупсик выдавить, со стула вскакивает. - Садитесь, пожалуйста. Кушать будете?

- Нет. Разве что кофе угости.

Наливает он чашку, а кофе еле тёплый. Точно я угадал - не своему желанию противился сюда идти, пацан меня "вызывал". Вот и кофе остыл из-за моего "опоздания".

Отхлебнул я глоток, и впервые мне кофе пацана не понравился. Может, потому, что холодный? Или с Пупсиком что-то не то творится, и он не смог в напиток при приготовлении душу вложить - вон какой весь из себя пасмурный.

Закуриваю я тогда и говорю:

- Дельце к тебе есть небольшое...

- Я вас слушаю, - голосом отрешённым бормочет пацан и снова на стул влезает. А глаза у него потухшие какие-то, незрячие, будто не здесь он сидит, а где-то далёко-далёко в пустоши душевной витает, на кухне лишь оболочку телесную оставив.

И доходит до меня вдруг, что не только понятия Пупсик не имеет о моём деле, но даже не интересуется им, как обычно. Раньше всегда мне в голову влезал и тут же в курс проблем входил. А сейчас нет. Что-то другое пацана гложет, личное... Может, болезнь какую детскую подхватил, типа кори или свинки? На дворе-то зима...

- А дело вот в чём, - продолжаю с нажимом, чтобы он из транса вышел и на меня внимание обратил. Плевать я на его проблемы личного плана хотел, для решения своих его здесь холю и лелею. - По данным госбезопасности, группа хохляцких террористов в Москву заслана на меня покушение в ближайшие дни организовать. Так вот, пока госбезопасность их не вычислила и не обезвредила, возьми террористов под свою опеку. Мне их "на горячем" застукать нужно, чтобы потом суд показательный устроить и правозащитникам западным рот надолго заткнуть.

- Хорошо, - кивает Пупсик безучастно, но всё же задумывается ненадолго, взглядом внутрь себя оборотясь.

Ну и слава богу, думаю. Это нам знакомо - заработал-таки пацан на меня.

Не успел я и двух затяжек сделать, как Пупсик заговорил:

- Их двенадцать человек. Восемь по двое вчера в Москву прибыли, а четверо здесь уже давно. В спецназе служат и на КПП сейчас находятся в десяти километрах от усадьбы.

От такого известия я на стуле что ужаленный подскакиваю. Вот, блин! Смешал совок всех воедино, и теперь поди разберись, кто предателем оказаться может. Раньше одни евреи потенциальными шпионами да изменниками Родины были, а теперь ва-аще любое лицо нерусской национальности. Что кавказской, что инославянской. Не зря, видать, поговорка бытует: "Когда хохол родился, еврей заплакал"...

- И какие у них планы? - горлом пересохшим спрашиваю.

- Дней через пять-шесть они засаду в лесу на дороге к усадьбе устроят.

- Что значит - пять-шесть дней? - нервничаю. - У них что, плана точного нет?

- Есть. Но всё от погоды зависеть будет. По снегопаду акцию провести намечено - зона-то охраняется...

- Вооружение у них какое?

- Пистолеты, автоматы, базуки, ручные гранаты. Если получится, с КПП бронетранспортёр угонят.

Серьёзно, думаю. С чувством, толком, с расстановкой хохлы за меня взялись. Весьма обстоятельно.

- Сам справишься? - спрашиваю с тревогой.

- Во время первого покушения сложнее было, - плечиками пацан равнодушно двигает.

- Да уж, - кривлю губы недовольно. - Одни трупы остались. А мне эти террористы живыми нужны!

- Тут, Борис Макарович, всё от вашей охраны зависеть будет. Чтобы она их не перестреляла... - совсем уж безучастно роняет пацан.

- Ладно. Это моя забота, - вздыхаю облегчённо. Отхлёбываю кофе холодный и снова Пупсика с головы до ног взглядом окидываю. Честное слово, никогда раньше таким его не видел. Что камбала мороженая, инеем покрытая, передо мной сидит.

- Да что это с тобой? - напускаюсь на него в сердцах. - Вроде месяц тебя почти не трогал, сам с делами справлялся. Думал, отъелся здесь, здоровья набрался, а ты... Приболел, что ли?

Поднимает тогда Пупсик на меня глаза, и вижу я в них такую тоску безмерную, что просто оторопь берёт.

- Боюсь я, Борис Макарович... - с болью пацан выдыхает.

- Чего? - опешиваю окончательно.

- Взрыва ядерного на Украине. Прошу вас, не надо туда ракету пускать... - всхлипывает.

Оп-па! Вот те на! Что за бунт на корабле?! Ишь, миротворец хренов выискался! Как сейчас в "Хохляндии" солдатики российские сотнями гибнут, так ему плевать - ракета ядерная ему поперёк горла стала. Да я, может, этим взрывом кровопролитие гораздо большее отвращу - иначе на годы война в Европе разразиться может!

- Это ещё почему?! - свирепею в момент и от окурка сигарету новую прикуриваю. А руки у меня так и пляшут от ярости.

- Плохо мне становится, в кому впадаю, когда ядерные испытания подземные где-либо проводятся... - шепчет плаксиво Пупсик, и слёзы градом по щекам катятся. - А тут совсем близко взрыв будет, и в атмосфере... Высветит он меня, и дракон легко тогда обнаружит...

Я чуть не расхохотался. "Съест меня, тятя, медведь... Ей бо, задерёт!" - или как там? Только бредней шизоидных мне не хватало! Видел я как-то, что в голове у пацана творится, когда он желания мои выполняет. Жуткое, надо сказать, зрелище. Но какое оно отношение к реальности имеет? Кошмар фантомный психики неустойчивой. Хотел было резкую отповедь Пупсику закатить - мол, не в свои дела не суйся, - но передумал. Решил по-другому поступить.

- Боишься, говоришь? - язвительно спрашиваю, встаю и начатую было сигарету в пепельнице, что гусеницу зловредную, давлю.

- Боюсь... Очень... - давится слезами Пупсик, взглядом умоляющим мой взгляд ловя.

- А ты, - цежу жёлчно, - как команда "Пуск!" прозвучит, под одеяло в кровать заберись и нос не высовывай. Никакой дракон тебя не найдёт!

С этими словами выхожу вон и дверью хлопаю. Что за день у меня такой сегодня выдался - всяк, кому не лень, настроение изгадить стремится!

Из-за всего этого я, наверное, и спал плохо. Всю ночь мне глаза умоляющие Пупсика снились, а утром такой в душе дискомфорт был, что по мне лучше с бодуна убойного проснуться. Право слово, здоровее тогда себя чувствую.

72

А день кошмарный выдался. Оттепель, грязь, на душе полное паскудство от погоды слякотной... Тут ещё правительства всех стран словно взбесились не то, что нотами протеста, угрозами в мой адрес так и сыплют. ООН гневную телеграмму прислала, в десятках стран российские представительства подчистую разгромили, а в некоторых, вопреки всем международным нормам, наши посольства арестовали, "заложниками совести" их объявив. И что это за термин такой новый появился? Ну а Блин, который утром по телефону попытался мне назидательным тоном свои претензии высказать, за что я его в момент матом отшил, ва-аще "икру метать" начал. Пресс-конференцию в Белом доме собрал и пообещал свои спутники оборонно-космические на уничтожение нашей ракеты задействовать.