Виталий Забирко - Все пули мимо

Сашок смотрит в окно и рубит:

- Всё, приехали. Выходим.

Пару раз мы с ребятами гудели в этой самой "Незабудке". Так себе бар. Четыре массивных стола, такие же громоздкие стулья, стойка, стены обшиты дранкой, паяльной лампой закопчённой, а чтобы сие непотребство казалось благопристойным, свет в зале приглушён до интимного полумрака. Подозреваю, если его включить на полную, то посетителей как ветром бы сдуло из этой конюшни. В общем, нажраться здесь "вумат" можно, но без особого удовольствия.

Входим. В зале пусто, лишь за одним столом в углу сидит парочка, шампанское вкушает и Глорию Гейнор под перемигивание блеклой цветомузыки слушает. За стойкой бармен от скуки бокалы протирает. Отрывается он от своего занятия, на нас смотрит и бокал роняет. Тот, естественно, вдребезги, но бармен и не думает шевелиться, чтобы, значит, осколки собрать. Истуканом застыл, глаза от Сашка оторвать не может.

А Сашок на него никакого внимания не обращает. Подходит к столу у стены и садится. Вроде зашёл простой смертный после трудового дня в бар перекусить, музычку послушать, водочки попить. Отдохнуть то есть от сумасшедшей нашей жизни. А если получится, то и отпуститься.

Садимся и мы рядом. Мол, вечер в компании веселей кажется.

Тут бармен в себя приходит и в мгновение ока в подсобке исчезает. Минут десять его не было - я уж и нервничать начал, не сбежал ли? Гляжу на Сашка, а тому хоть бы хны. Своё дело знает туго - ноль эмоций на лице.

Наконец бармен появляется. С мордой оштукатуренной, будто понос у него стойкий, но мужественно берётся за своё дело - бокалы протирать. Вслед за ним официант нарисовывается и к нам подплывает. Маленький, щупленький, волосики жиденькие на пробор зализаны, глазки бегают - ну один к одному половой времён Руси кабацкой.

- Что будете заказывать? - вопрошает.

- Для начала меню закажем, - шутку шутит Сашок.

Половой угодливо кивает, исчезает и тут же снова возникает перед нами словно из воздуха - папочку красную с золотым тиснением Сашку протягивает.

Берёт Сашок папочку, раскрывает, хмыкает удивлённо и с прищуром насмешливым на полового смотрит. А тот хоть и дрожит перед ним что лист осиновый, но на ногах из последних сил стойко держится.

Краем глаза заглядываю в меню. Батюшки-светы, это же шарахнуться можно! Все блюда там на языке иностранном каком-то пропечатаны. Ну, думаю, сейчас начнётся... Швырнёт Сашок меню в морду полового угодливого, а потом прямым рукоприкладством займётся.

Но ни фига подобного. Опускает он глаза на меню и вдруг начинает так бегло по-иностранному шпарить, что не только у полового, но и у всех нас челюсти отпали. Ну, а бармен второй бокал грохнул.

- ...А из напитков, - переходит на русский Сашок, закрывает и откладывает в сторону меню, - из вашего перечня, пожалуй, разве что "Шабли" подойдёт.

Я комок в горле проглатываю и уж не знаю, каким образом из меня вырывается:

- И водочки хорошо бы...

Смотрит на меня Сашок, что на деревенщину, в разговор господ вклинившуюся, но всё же снисходит до моей просьбы:

- Можно и водочки. "Адмиралтейской". Она здесь у вас указана. Кстати, напиток-то исконно русский, а посему в прейскуранте следует печатать его в славянской транскрипции, а не по-французски. Уважать себя и Расею надо.

Половой уж готов стартовать из низкого старта - в три погибели согнули его познания Сашка, - но Сашок его задерживает:

- Ещё одно. Музычка у вас здеся отбойная, - специально, как понимаю, Сашок на сленг переходит, чтобы полового окончательно добить. - Так ты, значица, кассету, как закончится, с начала поставь. И так весь вечер. Мы до-олго балдеть будем.

Фигушки стартанул половой. Дыхалку забило. Куда там ему стрелой нестись заказ выполнять - в согбенной позе еле-еле поплёлся в подсобку вихляющей походкой, будто на ходулях. Тот ещё нокдаун получил.

Продолжаем сидеть, но теперь уже заказ ждём. Музычку слушаем. Молчим. Вижу, парочка в углу, что шампанским баловалась, на нас взгляды настороженные бросает. Оно и понятно - что это за компания такая, которая в ожидании заказа парой-тройкой фраз не перебросится?

Тут как раз кассета заканчивается.

- Кхм-м... - прокашливается Женечка и выразительно так на бармена смотрит. Тот что ужаленный бросается к магнитофону, быстренько перематывает плёнку и по новой включает Глорию Гейнор. Женечка расплывается в милостивой улыбке и благодушно кивает. А бармен от его милости совсем в осадок выпадает и смахивает со стойки ещё пару бокалов. Глядишь, полчасика так посидим, он всю посуду перетрахает. Какой впечатлительный!

В это время распахивается входная дверь, и в кафе заваливают четверо амбалов. Все, словно в униформе, в кожанках и, как на подбор, комплекции Сашка с Женечкой. Короче, нам с Валентином не чета.

"Вот и десерт", - думаю я. Но неожиданно на душе спокуха полная. Случись такое с месяц назад, я бы уже под стол студнем оплыл. А теперь ничего, даже интересно как-то.

Осмотрелись амбалы, столик напротив нас оккупировали, но не чинно, как мы, а на стулья вполоборота сели и в нас зенками своими вперились. Парочка, кейфовавшая здесь в одиночестве до нас, шустренько так, шампанское не допив, слиняла по счёту "раз". Словно их и не было. А бармен прямо на глазах оттаял. Порозовел, твёрдость в руках-ногах появилась, и на нас недобрые косяки осмелился бросать. Мол, ну что, ребятки, как теперь насчёт вашей крутизны?

А мы никак не реагируем. Ребята Сашка люди закалённые и не к таким передрягам привыкшие - это их работа. А Сашок ва-аще непоколебимой глыбой сидит, и такие уверенность и спокойствие от него исходят, что мне передаются.

Тут как по команде и половой с тележкой из подсобки выплывает - видно в щёлочку какую подглядывал, ждал, когда "защитнички" хреновы, небось, по пейджеру вызванные, в бар заявятся. Повеселел половой, гоголем держится, и куда только его согбенность девалась. Подкатывает он к нам тележку и начинает приборы и закуски по столу расставлять. Но сам всё как-то сбоку оставаться норовит, чтобы, значит, амбалам прямую видимость не закрывать.

Накрыл половой стол, в ухмылке оскалился, приятного аппетита пожелал, но с глаз намылиться не успел.

- Минуточку, любезнейший, - останавливает его Сашок и берёт в руки штоф хрустальный с "Адмиралтейской". - Что-то мне эта бутылка не очень нравится. В последнее время водку подделывать стали да дерьмом народ поить. Так что, ты уж будь добр, - распечатывает Сашок штоф и наливает полный фужер, - отведай, рассей наши подозрения.

Челюсть у полового отпадает.

- Мне... мнэ... - начинает мычать он и по сторонам глазками бегать.

- Эй, мужик! - выручает полового один из амбалов. - Ты чо к человеку пристаёшь? Он на работе, ему пить нельзя.

Я делаю вид, что закуску к себе в тарелку собираюсь накладывать, и неторопливо, с этаким достоинством великосветским, будто на званом приёме в каком посольстве, беру в руку вилку. А Сашок амбалов и не слышит.