Виталий Забирко - Все пули мимо

Чумею я от его слововязи и думаю себе: ну, мужик, это ты похлеще "боцманского загиба" завернул, только на фига ты мне со своим выпендрёжем лексическим сдался? Без твоей зауми голова пухнет.

- Тебе честно ответить? - спрашиваю напрямик.

Встрепенулся гордо "поплавконосец", подобрался, грудь впалую выпятил, аки удалец худосочный перед рукопашной с ещё более хилым сморчком заморенным.

- Конечно! - хорохорится.

- Не слушаю я телекомментаторов бойких, - объясняю ему спокойненько, - поскольку на все ихние речи высокопарные знаешь что ложу?

Что удар ниже пояса депутатишка схлопотал. Глаза на меня вытаращил и ртом беззвучно хлопает, будто вместо боя честного на ринге в драку хулиганскую на задворках встрял. Наконец дыхалку у него отпускает, краснеет он до корней волос, взгляд в сторону отводит.

- Разве что на "ихние"... да ещё "ложите"... - бормочет потерянно и начинает от меня подальше по стульям задницей отползать.

А вид у него что у курицы, насквозь мокрой. Во, уел я его, во по сусалам вмазал! Знай наших!

50

Уж и не знаю, каким образом так случилось, что меня на ОРТ пригласили в программе "Час пик" проинтервьюироваться. Может, в столице дефицит на людей известных образовался либо им всем уже успели все косточки перемыть, а может, сказались происки ярых конкурентов Бонзы по бизнесу, которые мне по наследству достались и которые теперь спят и видят, как бы преемника по уши в дерьмо окунуть. Пусть, мол, по телику "ерундицию" свою на всю страну выставит, авось апломб спесивый ему собьют. Хотя, с иной стороны, может, я краски сгущаю, конкурентов чересчур вознося. Телевидение, как на личном опыте убедился, это всё-таки реклама. И отрицательная иногда даже полезнее положительной - дольше помнят. Впрочем, если уж совсем на приглашение через розовые очки посмотреть, то чем я не фигура? Молодой бизнесмен из глубинки расейской, в депутаты выбившийся. Чем не факт жареный для журналистов борзых? Даже пикантно как-то морду новую телезрителям представить.

Сашок, как про приглашение прознал, вначале опупел. Здесь-то он не может ни на кого надавить, ни рядом за столиком в студии посидеть, чтоб в случае чего-либо меня поправить, либо передачу аккуратненько прервать. Однако, новость переварив и поразмыслив чуток, Сашок рукой на всё махнул.

- Поступай, - говорит, - как хочешь. В депутаты ты уже пробился, так что никакие "перлы" твоих откровений теперь не навредят. Через неделю-другую о твоём "бенефисе" всё равно забудут. Один совет даю понаглей себя веди, но и не особенно зарывайся. Народ любит по телику напористых мужиков лицезреть - внешний вид и умение раскрепощёно держаться гораздо дольше в памяти хранятся, чем самые ортодоксальные речи. Поэтому лучше жизнерадостным дураком на экране выглядеть, чем косноязычным вахлаком.

- Ну спасибочки тебе за такую оценку моих способностей, - губы недовольно кривлю, обиду тая.

- Пожалуйста, - пожимает плечами Сашок. - Приходите за советом ещё. В любой час дня и ночи.

- Непременно воспользуюсь приглашением, - бурчу многообещающе.

Целый день я затем думал, соглашаться или нет. В конце концов решился - а что я, собственно, теряю? Да ничего! А вот приобрести, скажем, какую-никакую популярность, может быть, и удастся. Жаль, конечно, что Пупсика к этому делу подключить не могу - исполнитель моих желаний самых фантастических он бесподобный, но в данном случае совсем другое требуется. Башковитость нехилая, как у Сашка. Однако как его голову хоть на время позаимствовать? То-то и оно. Придётся только на свои извилины рассчитывать.

Хотя, в общем-то, кое-что предпринял. Газетки оппозиционные почитал, мыслей разных чуток позаимствовал. Телевидение-то наше всё напрочь проправительственное, давно речами слащавыми однобокими тошноту вызывает. А как зрителю запомниться? Да поперёк свою линию гнуть! Пусть даже и не свою, но вот что поперёк - это уж непременно.

Короче, явился я на студию минут за пять до эфира - а там уже переполох маленький, режиссёра каплями сердечными отпаивают. Последний час он мне чуть не через минуту по сотовой связи названивал, поторапливал: мол, инструктаж мне надо перед эфиром пройти да макияж навести, чтоб морда не блестела, блики на экране не давала. Ну а я, в пику ему, по-своему поступил. Нечего мной, понимаешь, командовать, я сам себе господин.

В общем, без всякого там инструктажа да макияжа провели меня быстренько в студию, за столик усадили. Напротив телеведущий устроился белобрысый, с бородкой неряшливой, глазками голубенькими прозрачными. Сидит он, листочки, как понимаю, с вопросами перед собой перебирает, но мне о том, что у него там намечено, естественно, ни гу-гу. Глазками только изредка хитровато зыркает - мол, я-то подготовился, а вот ты как из всего этого выкрутишься? И взгляд у него такой пронзительно-ехидный, будто умней его в мире нет. Сам, наверное, удивляется, почему здесь сидит, а не страной управляет. Уж он, небось, похлеще нынешних власть имущих накуролесил бы...

Наконец режиссёр объявляет, что передача в эфир пошла. Телекамеры на нас наезжают, и ведущий начинает свою преамбулу вещать, кто у него сегодня в гостях.

Киваю я с достоинством в объектив, и тут мне ведущий вопрос первый задаёт:

- Борис Макарович, - говорит вроде вежливо, но за каждым словом у него подковырка чувствуется, - вот вы, человек молодой, в политике, прямо скажем, никому ранее не известный. Как так получилось, что вы сразу депутатом стали? Ведь по своему округу, где произошли достопамятные всей стране события с подложными бюллетенями, вы первый раз не баллотировались.

Улыбаюсь я во все тридцать два зуба, в глазки ехидные ведущего самым доброжелательным взглядом смотрю и его же подковырками, да по его морде бородатой и вмазываю:

- Да точно так же, как и вы, тоже вроде человек не старый, на телевидение выбились. Ведь пока вы не стали ведущим этой передачи, о вас никто и слыхом не слыхивал - а появились на экране, глядишь, всей стране известны. И поболе чем другой какой избранник народный. Разве что президент по времени телевизионному чаще глаза народу мозолит, чем вы.

Оторопевает телеведущий, да деваться некуда, программу спасать надо, и личный имидж, в данный момент что штаны без ремня пред всем честным народом спадающие, поддерживать.

- Я, к вашему сведению, - начинает оправдываться, - большой конкурс прошёл, прежде чем меня к эфиру допустили...

Улыбаюсь я ещё радушней и своим встречным вопросом, что хуком в подбородок, добиваю:

- Вы намекаете, что в отличие от вас я без всякого "конкурса", по протекции, депутатом стал?

- Что вы, Борис Макарович, - совсем с лица линяет умник бородатый, я такого не говорил...

- Но имели в виду. Даже намёками нечего сравнивать ваш конкурс закрытый с открытой избирательной кампанией. А почему именно я победил, тут и мудрствовать особо не надо. Не верит народ уже ни правым, ни левым, потому и на нового человека ставку сделал, кто с подложными бюллетенями дела не имел.