Айзек Азимов - Роботы утренней зари [ Сборник]

— Аврора в полном порядке.

— Я говорю о вашем мире, о Солярии.

— Солярия — это не мой мир, — твердо сказала Глэдия.

— Надеюсь, что это не так. Я пришел к вам именно потому, что считаю Солярию вашим миром.

— В таком случае, вы напрасно тратили время.

— Но вы родились на Солярии и жили там какое-то время?

— Я жила первые тридцать лет.

— Тогда вы достаточно солярианка, чтобы помочь мне в важном деле.

— Я не солярианка, несмотря на ваше так называемое дело.

— Это дело войны и мира, если вы считаете его важным. Внешние Миры стоят перед лицом войны с Переселенческими Мирами, и это будет скверно для всех. От вас, миледи, зависит предупредить эту войну и обеспечить мир.

Еда закончилась, и Глэдия обнаружила, что смотрит на Д.Ж. с холодной яростью.

Она спокойно жила последние два столетия, оттолкнувшись от сложностей жизни, постепенно она забыла свои беды на Солярии, трудности привыкания к Авроре.

Ей удалось похоронить очень глубоко боль двух убийств и два экстаза необычной любви — с роботом и землянином — и пройти мимо всего этого. Затем она долго и спокойно жила в браке, имела двух детей, занималась своим прикладным искусством. Сначала ушли дети, затем муж, и скоро она, вероятно, оставит свою работу и останется одна с роботами, довольная или покорившаяся. Жизнь ее покатится спокойно и без событий к своему концу, такому тихому, что они, наверняка, и не заметят, как этот конец придет.

Так она желала. Но что же случилось?

Все началось с прошлого вечера, когда она напрасно искала в небе солнце Солярии, которого там не было. Эта глупость как бы вызвала прошлое, которое должно было оставаться мертвым, и взорвало мыльный пузырь спокойствия, который она создала вокруг себя.

Имя Илайджа Бейли, самое болезненно-радостное воспоминание, которое она так старательно прятала подальше, вдруг повторялось снова и снова.

Затем ее принудили иметь дело с человеком, ошибочно посчитавшим себя потомком Илайджа, и вот теперь с другим, который в самом деле его потомок. И, наконец, перед ней поставили проблемы и ответственность, подобные тем, какие мучили самого Илайджа в различных случаях.

Не должна ли она стать Илайджем по форме, не имея ни его таланта, ни его жесткой решимости выполнить свой долг любой ценой?

Что она сделала, чтобы заслужить это? Глэдия чувствовала, как под покровом жалости к себе в ней тлеет ярость. Это несправедливо. Никто не имел права взваливать на нее ответственность вопреки ее воле.

Она сказала, стараясь говорить ровным тоном:

— Почему вы настаиваете, что я соляриан ка, когда я говорю вам обратное?

Д. Ж., казалось, нисколько не смутил ее холодный тон.

— Миледи, я не заставляю вас быть солярианкой, я только указал, что вы родились и прожили какое-то время на Солярии, значит, вас можно считать солярианкой. Вы знаете, что Солярия покинута?

— Да, я слышала.

— И на вас это никак не подействовало?

— Я аврорианка уже два столетия.

— Это не ответ. Даже уроженец Авроры может быть опечален смертью планеты-сестры. А как вы?

— Мне все равно, — ледяным голосом ответила Глэдия. — Почему вас это интересует?

— Сейчас объясню. Мы — я имею в виду торговцев Поселенческих Миров — заинтересованы, потому что надо делать дело и получать прибыли, чтобы заработать планету. Солярия — благоустроенный комфортабельный мир. Вы, космониты, похоже, в нем не нуждаетесь. Почему бы нам не заселить его?

— Потому что он не ваш.

— Что значит «не ваш», мадам? Разве Аврора имеет на него больше прав, чем Бейлимир? Разве мы не можем предположить, что пустая планета принадлежит тому, кто хочет заселить ее?

— Так вы ее заселили?

— Нет, потому что она не пустая.

— Вы хотите сказать, что не все соляриане ушли с нее? — быстро спросила Глэдия.

Д.Ж. широко улыбнулся.

— Вас задевает эта мысль, хотя вы и аврорианка?

Глэдия снова нахмурилась.

— Ответьте на мой вопрос.

ДЖ пожал плечами.

— На Солярии было всего пять тысяч жителей перед тем, как они ее покинули, — по нашим оценкам. Население уменьшалось с каждым годом. Но пусть пять тысяч. Как мы можем быть уверены, что ушли все? Но не в этом дело. Даже если все соляриане ушли, планета не опустела. Там осталось двести миллионов, если не больше, разнообразных роботов, среди которых есть самые современные. Можно предположить, что соляриане взяли сколько-то роботов с собой. Трудно себе представить космонитов вообще без роботов.

Он с улыбкой оглядел ниши с роботами.

— Однако, они не могли взять по сорок тысяч роботов на каждого.

— Ну, поскольку ваши Переселенческие Миры полностью чисты от роботов, и так будет продолжаться, вы, стало быть не можете заселить Солярию.

— Правильно. Но только пока роботы не исчезнут, а уж об этом мы, торговцы, позаботимся.

— Каким образом?

— Мы не хотим общества с роботами, но это не значит, что мы не можем взять с собой нескольких из них и иметь с ними дела. У нас нет суеверного страха перед ними. Мы точно знаем, что роботехнические общества идут к застою. Космониты довольно ясно показывают нам это. Но если они так глупы, что желают иметь такое общество, мы прекрасно можем продавать им роботов по хорошей цене.

— Вы думаете, космониты купят их?

— Я уверен. Они будут рады элегантным моделям солярианского производства. Всем известно, что соляриане были ведущими конструкторами роботов в Галактике, хотя покойный доктор Фастольф и считался непревзойденным в этой области, но только на Авроре. К тому же, даже если мы назначим солидную цену за роботов, она все равно будет ниже себестоимости, так что в выгоде будут и космониты, и торговцы — вот секрет удачной торговли.

— Космониты не захотят покупать роботов у поселенцев, — с явным презрением сказала Глэдия.

ДЖ имел привычку торговцев не обращать внимания на такие пустяки, как злость и презрение.

— Еще как захотят! Предложить им самых современных роботов за пол цены — зачем они откажутся? Вы даже удивитесь, насколько несущественны для бизнеса идеологические вопросы.

— Я думаю, удивляться придется вам. Попробуйте продать своих роботов — и увидите.

— Я бы продал, миледи, кабы они у меня были. Но их нет.

— Почему нет?

— Не удалось взять. Два торговых корабля по отдельности высадились на Солярии. Каждый мог загрузить штук двадцать пять роботов. Если бы им это удалось, весь торговый флот двинулся бы за ними, и мы продолжали бы делать дело не один десяток лет, а потом заселили бы планету.

— Но им, значит, не удалось. Почему?

— Потому что оба корабля были уничтожены на поверхности планеты, и, как мы слышали, погибли оба экипажа.

— Подвело оборудование?

— Нет. Оба приземлились нормально, без повреждений. В своих последних рапортах они сообщили, что приближаются космониты — то ли соляриане, то ли с других Внешних Миров, мы не знаем. Мы могли только предположить, что космониты напали без предупреждения.