Айзек Азимов - Роботы утренней зари [ Сборник]

ДЖ угрюмо усмехнулся:

— Мы, поселенцы, знаем об этом. Ваш народ — такие пуритане.

— Вовсе не пуритане, — недовольно возразила Глэдия. — Тридцать-сорок десятилетий надо было чем-то оплатить. Это только один из путей. Не думаете ли вы, что эту жизнь дала нам магия?

— Ладно, я приналягу на полезные фруктовые соки и оздоровляющий эрзац-кофе, и от меня будет пахнуть цветами.

— Вы обнаружите большой запас таких вещей, — холодно сказала Глэдия, — а когда вернетесь на свой корабль, смажете компенсировать все это, из-за от сут ствия чего сейчас будете страдать.

— Я буду страдать только из-за вашего от сутствия, мадам, — серьезно сказал капитан.

Глэдия невольно улыбнулась:

— Вы неисправимый лжец, капитан. Я вернусь. Дэниел, Жискар, пошли!

Глэдия напряженно сидела в кабинете Амадейро. За много десятилетий она видела Амадейро только издали или на видеоэкране, и в таких случаях имела обыкновение отворачиваться. Она помнила его только как главного врага Фастольфа, и вот сейчас впервые оказалась в одной комнате с ним, лицом к лицу, и заставила свое лицо застыть в полной неподвижности и невыразительности, чтобы ее ненависть не вырвалась наружу. Хотя она и Амадейро были в комнате одни, как живые люди, здесь присутствовала, по крайней мере, дюжина членов правительства, даже сам Председатель, но в голографическом изображении. Подия узнала Председателя и многих других, но не всех. Это было неприятное испытание. Вроде бы на Солярии видеть такие изображения было делом обычным, и она привыкла к этому, когда была девушкой, но вспоминала теперь об этом с отвращением. Она делала усилия, чтобы говорить ясно, без драматизма и сжато. Ей задавали вопросы, и она отвечала как можно короче, по существу, не связывая суть с вежливостью.

Председатель слушал бесстрастно, а другие подражали ему; Он был явно стар — Председатели всегда были самыми старыми, потому что обычно достигали этого положения лишь на склоне лет. У него было длинное лицо, все еще густые волосы и нависшие брови. Голос его был медоточивым, но отнюдь недружелюбным. Когда Глэдия замолчала, он сказал:

— Значит, вы предполагаете, что соляриане свели понятие «человек» до узкого смысла «солярианин»?

— Я ничего не предполагаю, мистер Председатель. Просто никто не мог найти другого объяснения происшедшему.

— Вы знаете, мадам Глэдия, что за всю историю роботехники ни один робот не конструировался с узким определением «человека»?

— Я не роботехник, мистер Председатель, и ничего не понимаю в математике позитронных путей. Раз вы говорите, что этого никогда не делалось, я, конечно, принимаю это. Я также не знаю и не могу сказать, что если что-то никогда не делалось раньше, то оно не может быть сделано в будущем.

Ее взгляд никогда не был таким открытым и невинным, как сейчас, и Председатель покраснел:

— Сузить определение теоретически возможно, но это просто немыслимо.

Глэдия ответила, глядя на свои руки, спокойно лежавшие на коленях:

— Люди иногда думают об очень странных вещах.

Председатель сменил тему:

— Аврорский корабль был уничтожен. Как вы это объясните?

— Я не присутствовала при этом, Председатель. Я не знаю, что случилось, и не могу объяснить это.

— Вы были на Солярии, и вы уроженка этой планеты. Складывая ваш недавний опыт с прежним фоном, что вы могли бы сказать о случившемся?

Председатель заметно терял терпение.

— Если я должна догадываться, то я бы сказала, что ваш военный корабль был взорван с помощью портативного военного усилителя, подобного тому, от которого чуть не погиб поселенческий корабль.

— Вам не приходило в голову, что эти два случая различны? Водном поселенческий корабль вторгся на Солярию с целью конфискации солярианских роботов, а в другом — аврорское судно пришло защищать планету-сестру.

— Я могу только предполагать, мистер Председатель, что надзиратели — гуманоидные роботы, оставленные охранять планету, — не были достаточно инструктированы, чтобы понимать эту разницу.

Председатель выглядел оскорбленным:

— Не может быть, чтобы их не инструктировали видеть разницу между поселенцами и братьями-космонитами.

— Наверное, не может быть, если вы так говорите, мистер Председатель. Тем не менее, если единственное определение человека — это его физический облик и умение говорить по-соляриански, могли не подпасть под определение «человека» в глазах надзирателя.

— Значит, вы говорите, что соляриане определяли своих братьев-космонитов как нелюдей и подвергли их уничтожению?

— Я представляю это только как возможность, потому что никак иначе не могу объяснить уничтожение аврорского военного корабля. Более опытные люди, вероятно, могут давать другое объяснение.

И снова невинный, почти пустой взгляд.

— Вы намерены вернуться на Солярию, мадам Глэдия? — спросил Председатель.

— Нет, мистер Председатель, я не имею такого намерения.

— Ваш друг поселенец не требовал от вас очистить планету от надзирателей?

Глэдия медленно покачала головой:

— От меня этого не требовали. Да я бы и не согласилась. Я и с самого начала поехала од Солярию только для того, чтобы выполнить свой долг перед Авророй. Меня просил поехать доктор Левулар Мандамус из Института Роботехники, работающий под началом доктора Келдина Амадейро. Меня просили поехать, чтобы я по возвращении сделала рапорт о событиях, и я его сейчас сделала. Просьба имела, как я поняла, оттенок приказа, и я приняла ее как приказ, исходящий от самого доктора Амадейро.

Она бросила быстрый взгляд на Амадейро. Амадейро сделал вид, что не слышит.

— Каковы ваши планы на будущее? — спросил Председатель.

Глэдия чуть замялась, но решила, что может смело встретить ситуацию:

— Я намереваюсь, мистер Председатель, — отчетливо произнесла она, — посетить Землю.

— Землю? Зачем это вам?

— Для аврорского правительства, мистер Председатель, может быть важным знать, что творится на Земле. Поскольку власти Бейлимира пригласили меня посетить Землю, а капитан Бейли готов отвезти меня туда, это будет удобным случаем привезти рапорт о событиях, как я сделала сейчас насчет события на Солярии и на Бейлимире — сказала Глэдия.

Она подумала: «Ну, а если он и в самом деле, вопреки обычаям, заставит меня остаться на Авроре? Если так, то придется менять решение». Она чувствовала, что напряжение ее растет, и мельком взглянула на Дэниела, который, как всегда, выглядел совершенно бесстрастным. Однако, Председатель, мрачно глядя на нее, сказал:

— В этом отношении, мадам Глэдия, вы, как аврорская гражданка, имеете право действовать по своему желанию, но на свой страхи риск. Никто от вас этого не требует, как требовали, по вашим словам, вашего визита на Солярию. Поэтому я должен предупредить вас, что Аврора не обязана помогать вам в случае каких-либо неприятностей.