Айзек Азимов - Роботы утренней зари [ Сборник]

— Без всякого труда. Теперь, когда они правильно запрограммированы, мы можем послать на Землю несколько групп с железными документами. Мы ничего не можем сделать с их почтением к людям, но это не выдаст их: его примут за обычное почтение поселенцев к планете предков. Но я сильно подозреваю, что нам не высадить их в каком-нибудь космопорту Городов. Обширные пространства между Городами практически не заселены, если не считать примитивных рабочих роботов, и приземлившийся там корабль не будет замечен или, во всяком случае, не привлечет внимания.

— Я думаю, это слишком рискованно, — сказал Амадейро.

Две группы человекоподобных роботов были посланы на Землю и смешались с жителями Городов, прежде чем найти способ выбраться в пустынные области между Городами и общаться с Авророй по защищенному гиперлучу.

Мандамус, который глубоко обдумал дело и долго колебался, сказал:

— Я снова поеду туда, сэр. Я не уверен, что они найдут правильное место.

— А вы сами-то знаете правильное место? — саркастически спросил Амадейро.

— Я тщательно копался в древней истории Земли, сэр, и знаю, что найду его.

— Я не думаю, что мне удастся убедить Совет послать вас на военном корабле.

— Нет, я и не хотел этого. Это хуже, чем просто бесполезно. Я хочу одноместное судно с достаточным запасом энергии в оба конца.

Вот таким образом Мандамус нанес второй визит на Землю и высадился неподалеку от одного из меньших Городов. Со смесью облегчения и удовлетворения он нашел несколько роботов на нужном месте и оставался некоторое время с ними, чтобы приглядеть за их работой, дать несколько приказов в связи с этой работой и сделать кое-какие улучшения в их программе. Затем под нелюбопытными взглядами нескольких примитивных роботов земного производства Мандамус пошел к Городу. Это был рассчитанный риск, и Мандамус, отнюдь не герой, чувствовал неприятное сердцебиение. Но все прошло хорошо.

Страж у ворот был слегка удивлен, когда появился человек со всеми признаками долгого пребывания на открытом пространстве. У Мандамуса были документы поселенца, и страж только пожал плечами. Поселенцы не против открытого пространства, и, говорят, иной раз делают небольшие экскурсии в поля и леса над уровнями Города, так что страж бегло посмотрел на бумаги, а больше их никто не спрашивал. Внеземной акцент Мандамуса — он старался сделать этот акцент возможно менее аврорским — принимался без обсуждения, и никому, не могло прийти в голову, что Мандамус — космонит. Прошло уже два столетия с тех пор, как космониты имели на Земле постоянную базу. Посольство Внешних Миров было мало, а в последнее время стало еще меньше, и земляне из провинции, видимо, даже забыли о существовании космонитов. Мандамус слегка опасался, что тонкие прозрачные перчатки и носовые фильтры, которые он все время носил, могут обратить на себя внимание, но этого не случилось. Никто не ставил ему барьеров в его путешествиях между Городами. У него было достаточно денег, а монета громко говорила на Земле — да, но правде сказать, и на Внешних Мирах. Он начал привыкать к отсут ствию за спиной робота, и, когда встречал аврорских гуманоидных роботов в том или ином Городе, твердо объяснял им, что они не должны идти за ним по пятам. Он выслушивал их рапорты, давал инструкции, если требовалось, и устраивал их отправку за пределы Города. Наконец, он вернулся на корабль и уехал. Никто не обратил на него внимания ни при его появлении, ни при его отъезде.

— Вообще-то говоря, — задумчиво сказал он Амадейро, — земляне не такие уж и варвары.

— Вот как?

— На своей планете они ведут себя совершенно по-человечески. В их дружелюбии есть даже что-то привлекательное.

— Уж не жалеете ли вы о задаче, которой занимались там?

— Я плохо себя чувствовал, когда ходил среди них и думал, что они не знают о том, что случится. Не могу заставить себя радоваться тому, что я делаю.

— Сможете, Мандамус. Подумайте о том, что, как только работа будет сделана, вы обеспечите себе пост Главы Института в скором времени. Это подсластит вашу работу.

С тех пор Амадейро не спускал глаз с Мандамуса.

В третьем путешествии Мандамуса большая часть его прежней неловкости пропала, и он держался почти как настоящий землянин. Проект медленно сдвигался с мертвой точки по назначенной линии прогресса. Во время первых своих посещений он не испытывал проблем со здоровьем, но в третий раз, без сомнения, по излишней самоуверенности, он, видимо, подверг себя чему-то, и, наконец, настало время, когда его встревожило истечение из носа, сопровождаемое кашлем. Визит в амбулаторию и последовавшая инъекция гаммаглобулина принесли немедленное облегчение, но он счел амбулаторию страшнее болезни: все там, похоже, болели чем-то заразным или были в контакте с заразными больными. Но сейчас, во всяком случае, он вернулся к спокойным порядкам Авроры и был несказанно рад этому. Он слушал сообщение Амадейро о солярианском кризисе.

— Вы ничего не слышали об этом? — спросил Амадейро.

Мандамус покачал головой:

— Ничего, сэр. Земля на редкость провинциальный мир. Восемьсот Городов с восемью миллиардами жителей — и все интересы направлены только на восемьсот Городов с восемью миллиардами жителей. Можно подумать, что поселенцы существуют только для того, чтобы посещать Землю, а космонитов вообще не существует. Последние известия в любом Городе на девяносто процентов относятся к этому Городу. Земля — замкнутый, боящийся пространства мир, как умственно, так и физически.

— Однако вы говорили, что они не варвары.

— Агорафобия — не обязательно варварство. По их словам, они цивилизованны.

— По их словам! Ну, ладно. Это неважно. Сейчас проблема — Солярия. Ни один из Внешних Миров не двинется. Принцип невмешательства — главнейший. Считается, что внутренние проблемы Солярии — дело одной Солярии. Наш Председатель инертен, как и все, хотя Фастольф умер, и его парализованные пальцы больше не давят на нас. А сам я ничего не могу сделать до тех пор, пока не стану Председателем.

— Как они могут предполагать, что у Солярии внутренние проблемы, в которые нельзя вмешиваться, если соляриане исчезли?

— Они не видят глупости, а вы сразу увидели? — ядовито сказал Амадейро. — Они говорят, что нет твердой уверенности в полном исчезновении соляриан, и пока хоть сколько-нибудь их остается на планете, другие Внешние Миры не имеют права влезать туда без приглашения.

— Как же они объясняют отсутствие излучений?

— Они думают, что соляриане, может быть, ушли под землю или развили технологию, устраняющую утечку излучения. Говорят также, что никто не видел, как соляриане уходили, и что им абсолютно некуда податься. Конечно, никто не следил, потому и не видели.