Роджер Желязны - Создания света, создания тьмы. Остров мертвых. Этот бессмертный

Дождь продолжал идти, но уже не с такой силой, как раньше. Ветер потерял долю свирепости. Молнии больше не сверкали, и гром тоже утих. Земля больше не вздрагивала. Огневая активность вулкана прекратилась, оранжевое свечение на макушке уменьшилось, и трещина в склоне уже не кровоточила лавой.

Глядя на все это, я вновь почувствовал холод, и то, что я промок, и что земля под ногами твердая. Наша бесконечная битва была прервана в самом начале. Лично я был этим сейчас доволен: вода в озере стала на вид прохладнее, и серый остров казался на таким уж и недоступным.

Пока я смотрел, сквозь прореху в тучах пробилось солнце и на сверкающих каплях воздушной влаги развернулась радуга. Она изогнулась сквозь промытый воздух, окантовав аркой Ахерон, остров, дымящийся конус, словно картинку внутри блестящего пресс-папье, отчего все стало похоже на нереальную миниатюру.

Я покинул свой холмик и возвратился на место, где находился до этого. Нам еще нужно было построить плот.

Оплакивая с горя отсутствие у себя трусости, я вдруг обнаружил, что последняя прореагировала тем, что навалилась на меня, отчего я опять был напуган чуть ли не до смерти.

Я прожил уже слишком долго, и с каждым новым днем шансы моей гибели все больше увеличивались. Хотя факт этот формулируется иными словами, но отношением к нему моего страхового агентства может служить размер страховой премии. Их компьютер классифицировал меня в один разряд со случаями неизлечимой ксенопатии — в соответствии с их критериями и показаниями моих шпионов. Это придает уверенности, возможно, они правы. Впервые за очень долгий срок я предпринял новое опасное предприятие. И я чувствовал, что немного вышел из формы. Если Грин Грин и заметил, что мои руки дрожат, то никаких замечаний он не сделал. В этих руках заключалась его жизнь, и у него и без того на этот счет мысли имели мрачную окраску. Сейчас он мог убить меня в любое время — если вы подумаете как следует, то согласитесь. Он это знал. И я знал. И он знал, что я знаю. И…

Сдерживал его единственный факт, что он не мог выбраться с Иллирии без меня. Рассуждая логически, это означало, что его корабль остался на острове. Из чего следовало, что, если в распоряжении Шендона имеется корабль, он может отправиться на наши поиски с воздуха, что бы ни имели в виду наши иллюзорные покровители под перспективой противоборства. Что означало, что мы поступим разумно, укрывшись под кронами деревьев на берегу, и что в путешествие следует отправиться под покровом ночи. Соответственно, я перенес наши строительные работы в глубь леса. Грин Грин нашел эту идею великолепной.

В облачном одеяле в тот день появилась проплешина, но полностью небо не очистилось. По-прежнему шел дождь. Стало немного светлее, и над нами проплыли две белые луны, Каттонталус и Флопсус, нельзя было только рассмотреть их ухмылки и глазницы.

Позже, в тот же день, с острова поднялось большое серебряное насекомое, втрое большее «Модели-Т», отвратительного вида, как личинка жука, и шесть раз описала круг над озером, сначала расширяя круги по спирали наружу, а потом сужая их внутрь. Мы укрылись под многочисленными ветвями, при этом еще зарылись в листья и оставались там, пока «насекомое» не вернулось на Остров Мертвых. Все это время я судорожно сжимал мой древний амулет. Старина-кролик не выдал и на этот раз.

Плот мы закончили за пару часов до заката и остаток дня провели, сидя на земле, прислонившись спинами к деревьям.

— Грош за идею, — проронил я.

— Что такое грош?

— Древняя денежная единица, когда-то распространенная на моей родной планете. Впрочем, обдумав предложение, я его снимаю — теперь они очень ценятся.

— Странное предложение — купить мысль. В древности это было обычным среди твоего народа?

— Это было связано с развитием торговли. У всего есть своя цена и так далее.

— Чрезвычайно интересная концепция. И я понимаю, кстати, как люди вроде тебя вполне могут в нее верить. Ты бы выкупил пайбадру?

— Это уже сутяжничество. Пайбадра — это причина действия.

— Но ты бы заплатил человеку, чтобы он оставил намерение отомстить тебе?

— Нет.

— Почему же?

— Ты бы взял деньги, но продолжал бы искать удовлетворения, надеясь усыпить меня чувством ложной безопасности.

— Я говорил не о себе. Ты же знаешь, что я богат и что пейанцы не бросают своих вендетт ни за что и никогда… Нет. Я подумал о Майке Шендоне. Он твой соплеменник и тоже может думать, что у всего имеется своя цена. Как мне помнится, первый ущерб тебе он нанес потому, что ему требовались деньги, и, стараясь добыть их, он делал это за твой счет. Теперь он ненавидит тебя за то, что ты послал его в тюрьму, а потом убил его. Но поскольку он твой сонародник, а ваша раса любит назначать денежную плату за все вещи, то, может быть, если ты заплатишь ему достаточно за его пайбадру, он будет удовлетворен и уйдет с нашего пути.

Купить выход из нашего положения за деньги? Эта мысль мне в голову не приходила. Я прибыл на Иллирию, готовый сражаться с врагом — пейанцем. Теперь я держал его в руках, и он мне больше не угрожал. Его место занял землянин, ставший теперь моим врагом номер один. Может быть, Грин Грин и прав. Мы народ корыстный, хотя нельзя сказать, что сильно отличаемся в этом от других рас, но некоторых и в самом деле превосходим. И в неприятности Шендон вляпался в первую очередь из-за своих дорогостоящих вкусов. События на Иллирии разворачивались стремительно, и, к моему удивлению, мне и в голову не пришло, что выход можно найти в моих деньгах.

С другой стороны, учитывая список расходов Шендона, который был представлен еще на первом суде, он тратил деньги со скоростью горного потока, падающего с высоты.

Допустим, я дам ему полмиллиона в универсальных кредитных карточках. Всякий другой поместил бы эти деньги понадежней и всю жизнь жил бы на дивиденды. Шендон же истратит их за пару лет. И потом у меня вновь возникнут проблемы. Он решит, что, выдоив их у меня один раз, сможет сделать это и во второй, и так далее. И, возможно, он не станет съедать свою гусыню, несущую золотые яйца. Но такой вариант, в этом я был уверен, меня не устроит.

И все же, если он пойдет на соглашение, я мог бы купить его — сейчас. После я успею организовать команду профессиональных убийц, и они быстро выведут его из игры, насколько можно будет.

Но если они промахнутся…

Тогда он снова сядет мне на хвост, и вновь один вариант — или он, или я.

Я обдумывал эту мысль, рассматривая ее со всех сторон. В конце концов я пришел к единственному выходу, вернее выводу.

У него имелся пистолет, но он желал прикончить меня голыми руками.

— Ничего не выйдет, — заявил я. — Он не из числа торговцев.