Олег Ёлшин - Тейа

– У меня есть один вопрос!

– Слушаю вас очень внимательно, – с участием произнес «доктор». Она улыбнулась, вернее, попыталась это сделать и спросила:

– Сегодня вечером, когда вы вернетесь домой к своей семье, обнимете жену и сына…, или кто там у вас? Сын, дочь? Они спросят о ваших делах, о работе. Интересно, что вы им расскажете?

Доктор, не ожидая такой наглости, выпучил глаза, а она продолжила:

– А потом, когда ваш малыш вырастет, вы наверняка захотите, чтобы он продолжил ваше дело, так сказать, пошел по вашим стопам… Династия убийц! Потрясающе!

И она громко засмеялась,… потом закашлялась.

– У меня нет детей, – грустно произнес он, – и жены нет, – потом посмотрел на нее, заметив, что она начинает бредить, и, поправив на себе белоснежный халат, удалился, оставив ее в этом аквариуме до следующей их встречи.

Доктор Вудли сидел и размышлял. Последнее слово было за ним, и решить эту проблему мог только он и его люди. Казалось бы – все просто. Забрать ее оттуда на один шаг раньше, а еще лучше, забрать всех скопом в момент захвата и быстро развязать языки. Но не все было так просто, поэтому он сидел и рассуждал. И вообще, в последнее время он себя не узнавал. Сейчас зачем-то вспоминал глаза Леонида, который просил не оставлять ее в том будущем, вспоминал сложные умозаключения Генри о времени. Словно, видел блеск зеленых глаз этой девчонки, и что-то не давало ему покоя. Он перестал себя понимать, и дело даже не в возрасте. Пожалуй, впервые за свою долгую карьеру он позволил себе думать о людях не как об объекте, но видел в них просто людей, как в своем далеком детстве. И теперь, скорее, понимал Леонида, чем самого себя. А как можно еще относиться к ним, когда они, словно дети, без одежды, без задних мыслей, злого умысла идут себе по пляжу, плещутся босыми ногами в теплой воде и не боятся ничего, не думают ни о чем. Они какие-то беззащитные, и относиться к ним по-другому он уже не мог. И не хотел.

– Дьявол! Как было бы просто выдернуть ее с любого места – сейчас она была бы уже здесь! Не думать ни о чем, не усложнять.

Но снова и снова перед ним стояли зеленые глаза этой молоденькой девочки. И тут он в ужасе поймал себя на мысли, что если так пойдет дальше – он станет профессионально непригодным. Будет, как в молодости, моргать перед выстрелом, нервно дышать, однажды промахнется, и это станет концом. Концом карьеры, концом его жизни и концом для Вудли…

– Да черт с ним! – внезапно подумал он.

– Стив, – неожиданно пробормотал он про себя это имя. Имя, которое давно не вспоминал. Стив из далекого, теплого, южного штата. Так звали его в детстве, потом в юности, и так было до тех пор, пока не появился Вудли. Тот вложил ему в руку револьвер, научил стрелять и приказал забыть Стива. Забыть навсегда! Как давно это было, тогда он честно забыл о нем, но сейчас почему-то вспомнил, теперь сидел, думал, принимая это непростое решение…

Пожалуй, он не оставит на растерзание Валери этим подонкам там, в будущем. Он сделает все сегодня и прямо сейчас. Он возьмет отпуск и отправится туда «наверх», – подумал Вудли, – все равно здесь уже никому он не нужен.

Просто, ему ввели вакцину Валери (он сам попросил об этом), и теперь его тело молодело на глазах, и душа молодела тоже…

– Валери, как это понимать? – «Доктор» снова сидел, вернее, стоял перед ней, в возбуждении потирая руки.

– Все-таки вы создали большое чудо! – воскликнул он, глядя на температурный лист и на результаты анализов. Сейчас она была его подопытной мышкой, и он разговаривал, скорее, с самим собой, чем с ней. И действительно, прошло еще три дня, но ей стало немного лучше. Болезнь замерла, затаилась, а пациентка была жива! Даже все видела, понимала, и пыталась рассуждать про себя. А он это делал вслух:

– Нет, госпожа Валери, – продолжал он, – это всего лишь отсрочка. Вы врач и все понимаете сами. Но, каков иммунитет, какова сила этого средства! Так не пора ли вернуться к нашему вопросу? – спросил он, обратив на нее внимание. – Осталось немного. День или два, неделя – и все будет кончено. Напишите мне вашу формулу, и я отправлю вас домой. Я клянусь вам!

Он был врачом, и сейчас восхищался ее вакциной. В эту минуту он стоял на пороге так близко, совсем рядом с одним из величайших изобретений человечества, и не мог им не восхищаться! И ею тоже! Она была для него, словно, икона, которую он боготворил. Он был замечательным врачом, и, если бы не такая работа, хорошо бы лечил людей, приносил пользу. Но, увы…

– Скажу прямо! – продолжил он разговор с пациентом-коллегой. – В наши задачи входит коллекционирование лучших штаммов для бактериологического воздействия. А ваша вакцина лишь восстанавливает организм. Но какова сила и мощь в этом средстве! Панацея! Вот бы такую же силу чуме или моей любимой «испанке». Помните ту историю столетней давности?..

Он снова посмотрел на ее анализы. Валери молчала и «доктор», на мгновение, задумавшись, пробормотал последнюю фразу: «Такую же силу ЧУМЕ! «…

И тут в этих глазах промелькнул огонек его порочного гения:

– Силу Чуме и Испанке!.. Такую же силу! И всем прочим нашим друзьям! – заворожено повторял он. Глаза его расширились и черными большими зрачками уставились в глубину сознания, в бездну, они заглядывали в самые потаенные, черные уголки его души. И тут разум и душа, словно слились воедино в безумном порыве, разыскав что-то на самом дне, подхватили и невероятным усилием воли уже тащили ЭТО на солнечный свет, в белую палату, сюда, в реальную жизнь. Уже доставали свою добычу, и тут его словно прорвало:

– Те же клетки! – закричал он. – Та же вакцина! Валери, девочка, то, что мне нужно, лежит в каждой аптеке!

Он кричал, глядя ей в лицо. Его осенило, теперь это открытие принадлежало ему, и он хотел, чтобы она знала об этом.

– Бактерии тоже состоят из клеток. А если придать им такой же импульс, привив вакцину Валери Сандрин, получится штамм, который будет восстанавливать сам себя! Победить его будет невозможно! Мне даже не нужен ваш рецепт, теперь у меня есть свой. Но, я пойду значительно дальше!

Валери в ужасе смотрела на него, как на врача, который внезапно снял белый халат и примерил одеяние дьявола. Она все поняла, и впервые ей стало по-настоящему страшно. Это чудовище сейчас с ее помощью сотворит болезни, которые победить будет невозможно. Они передаются воздушно-капиллярным путем, переносятся насекомыми, птицами, земноводными, и достаточно будет с больным вздохнуть одним воздухом (а воздух на всех один), посмотреть на него, подумать об этом, и болезни разлетятся чудовищными облачками, накрывая все живое на своем пути. И остановить их уже будет не дано никому.

Но, он перебил ее мысли: