Автор Неизвестен - Без названия

— Вы — гений, Золотов! Да, это не каждому дано.

«А он действительно молодец», — добавил я про себя.

Золотов торжествовал.

— В наше время нелегко, — театрально проговорил он, — встретить ценителя поэзии — истинного, — добавил он.

— Вы меня явно переоцениваете, — отозвался я на встречную похвалу. А вы знаете, у меня к вам дело, и непростое, оно касается непосредственно вас, — определился я.

— Дело? Вы мне еще больше начинаете нравиться, — Золотов развалилися на стуле напротив меня. — Говорите, я весь внимание, — уважительно потребовал он.

— Пожалуй, начну с того, что представлюсь вам: я должен перед вами извиниться, даже, скорее, немного огорчить, но не одна ваша супруга Ветистова — ведьма, в данном случае.

— Что? Вы тоже?

— Нет, я не колдун, как вы решили подумать. Я — сенсетив, энергетический интуит, так сказать.

— Обалдеть! А что это такое? — воскликнул Золотов и хлопнул ладонями себя по коленям.

— Понимаете, — слегка призадумался я, — э-э, м-да, сейчас объясню: природа меня одарила способностью воспринимать в какой-то мере некоторые структурные связи между прошлым и будущим, другими словами, определять причинно-следственную связь.

— Как это? — озадачился стихотворец, продолжая не понимать меня.

— Ну вот, собственно говоря, мы и подошли к делу, на примере которого вам станет определенно ясно, что же такое причинно-следственная связь, но как я ее вижу, вам предстоит убедиться чуть позже, когда вы проследуете по результатам моего совета.

— Все, я готов слушать, — сказал Золотов, но глянул на часы. — А-а, отмахнулся он, — хрен с ними, не пойду сегодня больше горланить, говорите… как вас?..

— Меня зовут Гриша, — подсказал я.

— Ага, — кивнул стихотворец, — говорите, Гриша.

— Так вот, постольку поскольку я неравнодушен к вашему творчеству, заговорил я и подумал: «Не слишком ли деловито и поучительски я изъясняюсь, может, стоит и попроще, а то заподозрит что-нибудь Золотов, не поверит, мало ли что ему на ум взбредет». — Так вот, — повторился я после непродолжительного раздумья, — я ведь, Игорь, знаю, отчего у вас жизнь теперь наперекосяк пошла.

— Так-так, — оживился он и наклонился поближе ко мне, — умный вы человек, я чувствую.

— Что Бог дал, то и мое, я всегда говорю — лишнего у Бога не возьмешь, лишнее не потеряешь.

— Классно сказано! — изумился мой собеседник.

— Ведь я не зря сегодня подошел к вам на улице, когда я прочел вашу подборку стихов в коллективном поэтическом сборнике…

— «Счастливый сон», шесть стихотворений, — вставил Золотов, — ну-ну, и что?

— Я прочел эту подборку и сразу же все понял — вам специально сделано, чтобы вы были несчастны.

— Вот гады! Это точно, — засуетился Золотов. — Вы знаете, это точно! Сто процентов правды, а я думаю, что же такое, не пишется мне и невезуха с ножом к горлу каждый день. А как же они, сволочи, сделали?

— Очень просто, вы помните свое стихотворение о памяти друга?

— Третье, — подсказал стихотворец, — третье по счету в подборке.

— Именно в этом стихотворении вам все и сделано.

— Стоп, — остановил меня Золотов, — сейчас я достану сборник. Стихотворец кинулся к ближайшей книжной полке и вертуозно извлек оттуда небольшой целлофановый пакет, в котором аккуратно был завернут в газетку его поэтический сборник. Он снова уселся напротив меня на стул и заперелистывал эту книжицу. — Вот, — остановил он страницу, — мой титульный лист, все шесть стихотворений здесь.

— Но нам нужно третье, — ненавязчиво подсказал я.

— Да, третье, — словно получивши установку, подытожил Золотов и аккуратно стал отлистывать первую страницу, — раз, два, три, — вот оно, отсчитал он и драгоценно подал сборник мне в руки, — только я вас прошу, страницу не загибайте, — озаботился он.

— Да нет, что вы, я отношусь к поэзии с прилежанием, особенно к хорошей поэзии, — и Золотов приготовился растаять в удовольствии, когда я вздохнул полной грудью, чтобы прочесть стихи:

Передам дыхание по кругу

Но жалко, что не всё, и в том беда…

— продекламировал я с выражением, Золотов блаженствовал.

— В этих строках и зарыта собака, — уверенно сказал я.

Золотов скривился, словно ему прищемили палец.

— Опечатка, — оправдался он, — редактор гад, верстки не дал вычитать, там по-другому:

Передаём дыхание по кругу,

Но жалко, что не все, и в том беда…

— Это так я выразился о смерти своего друга, — осведомил меня стихотворец, — а они все испоганили, через опечатку эти строки от моего лица прозвучали, ну и где же тут сделано, как?

— Я не буду вдаваться в подробности энергетического мира, но скажу вам одно…

Но тут, огрызнулась замочная задвижка в прихожей, и в следующее же мгновение послышался торопливый голос: «Игоре-ок, Игорь Владимирови-ич!»

— Ветистова, это она, — шушукнул мне на ухо Золотов, — точно почуяла, что вы здесь.

— О-о, у нас гости? — все еще из прохожей раздавался голос среди какой-то неопределенной возни. — Игорек, у нас гости? — вопросил голос еще раз.

— Да, Ветистова, у нас сенсетив, — отозвался стихотворец. — Потом договорим, — снова шепнул он мне, — она скоро уйдет, у нее в это время вечно дела.

— Ой, вы меня извините, — бегло заговорила Ветистова, вошедши к нам в комнату, — я так избегалась, столько дел, и везде я нужна, вам Игорек не рассказывал, чем я занимаюсь, извините, как вас зовут, а я занимаюсь мертвецами, это вы и представить себе не можете, насколько это опасно и сложно, мы разыскиваем мертвецов по фотографии, но, правда, не всегда и мертвецов: бывает, и просто пропавших без вести.

— Меня зовут… — попытался я вставить фразу.

— А вы знаете, какой гениальный мой Игоречек, это восходящая звезда. Недавно целых шесть стихотворений опубликовали у него. Вы не читали?

— Читал, Гриша меня зовут, — тут же вдогонку добавил я, боясь, что мне так и не дадут представиться.

— Стоп… Гриша, — на мгновение Ветистова задумалась и приложила правую руку ладонью ко лбу, левую слегка отвела в сторону. — Так, сказала она. — Гриша, Гриша, Гриша, ой, как же там, сейчас, одну минуточку, дайте сосредоточиться, все, мне все ясно, — снова оживилась она, — вы сенсетив.

— Ну да, я об этом уже говорил Игорю, а Игорь…

Но Ветистова снова перебила меня:

— Вы сенситив, и очень хороший, хотите я вам скажу, в какой области вы работаете? Так… — Ветистова стала перемещаться передо мною, держа свои руки вытянутыми вперед, и ее ладони смотрели мне в лицо…Так-так… та-ак, — приговаривала она, закатывая глаза под потолок, и это чем-то напоминало туземный танец. — Все! — воскликнула Ветистова. Мне все ясно, вы очень хорошо чувствуете время, так?

— Ну, похоже, что вы приблизительно ответили, — подтвердил я.