Максим Бондарчук - Долина Моленклоу

- А что об этом думает наш герой-регуляр. Хотелось бы узнать мнение опытного бойца. - он повернулся ко мне.

Я знал, что этот момент когда-нибудь настанет и был готов к нему. Встав со своего места и подойдя к карте, я чувствовал взгляды головорезов Тула у себя на спине. Слышал как кто-то роптал. Жалуясь на то, что такие люди как я не могут находиться в этом месте и пытаться указывать наемникам как вести себя в данной ситуации. Но мне было плевать и я продолжил смотреть на карту.

- Место труднодоступное и находится вдалеке от основной дороги. Подойти незаметно крупным контингентом будет невозможно, они успеют подготовиться и встретить нас как полагается. Да и наверняка в городе есть те, кто сможет предупредить их о выдвижении войск еще на начальных этапах.

Тул улыбнулся. Ему явно понравились мои слова и он заинтересованно продолжил слушать меня.

- Дальше.

- Силы явно не в нашу пользу, а это значит, что обычная атака обречена на провал уже изначально, они просто задавят нас мясом, используя преимущество в численности и знании местности, но технологии, транспорт, это все играет нам на руку. Значит, нам необходимо воспользоваться всем этим, чтобы нанести максимальный урон при минимальных потерях. Я сейчас говорю про бомбардировку. Сравняем это место с землей, а затем, окончательно зачистим пехотой. Лучше, конечно, десант. Сбросить им прямо на головы несколько сот человек и пройтись по всей прилегающей территории одним молниеносным броском. После бомбардировки они не смогут оказать достойного сопротивления и будут уничтожено всего за несколько часов. Те, кто не умрет на поверхности, и попытаются спрятаться в тоннелях под землей, останутся там навсегда. Взрывы обрушат все входы и навсегда перекроют им путь наверх. Это и есть мой план. Больше сказать нечего.

Я закончил. Слова потихоньку стихли, и в кабинете опять воцарилась тишина. Никто не хотел нарушить ее, и ждали, пока сам Тул не начнет разговор. Его лицо изменилось - оно стало довольным. Растянувшееся в дьявольской и самодовольной улыбке оно предвещало последствия и осознание этого заставило очень многих наемников насторожиться.

- Превосходно. Вот от кого я не ожидал услышать таких слов, так это от регуляра. Клянусь всеми богами, даже лежа на смертном одре, я бы не сказал то, что скажу сейчас. Он прав. Этот чертов регуляр прав! Единственный у кого еще не отсохли мозги и еще способны трезво оценивать ситуацию, оказался человек, которого я всего пару часов назад таковым не считал. Проклятье! Я хочу чтобы ты служил под моим началом. К черту все формальности! К черту эти различия! Сейчас, когда угроза нависла над всеми нами, нужно объединиться и дать отпор неприятелю.

- Тул, ты понимаешь смысл своих слов? Ты хочешь, чтобы регуляр воевал бок о бок с нами? Повтори, может я ослышался?!

Кто-то из наемников начал громко кричать.

- Ты пытаешься нарушить правила, которые были созданы задолго до того, как ты влился в ряды "Рубикона". Пусть его уже не существует, но они остались теми же и не тебе их менять! Никогда еще регуляр не сражался в наших рядах каким бы плохим не было положение. И я скорее умру от рук вонючего мародера, чем встану вот с "этим" в один строй.

Наемник поднялся со своего места и, развернувшись, плюнул в мою сторону.

- Значит, ты отказываешься выполнять мой приказ как старшего по званию?

Тул спокойно заговорил. Видно это был не первый случай, когда ему приходилось слышать подобное.

- Да - ответил наемник.

- Твой выбор?

После этих слов наемник немного опешил. Он знал, что подразумевалось под этими словами, и знал последствия своего ответа. Так было принято у них, если спор между двумя бойцами заходил в тупик и никто не хотел уступать, то единственное что можно было сделать - решить все одним боем. Тот кто оставался стоять и мог дышать становился победителем. Никаких судов, никаких разъяснений и военного трибунала. Быстро, кроваво и справедливо. Это была своего рода дуэль, где правда и истина буквально выбивалась из своего соперника. Появившись очень давно, еще на заре формирования группировки "Рубикон", эта "традиция" снискала особую славу среди бойцов, где главным аргументом в спорах была исключительно физическая сила. Ни меткость стрельбы, ни умение болтать языком тут не имело значение. Все, что было необходимо - это просто победить и тогда ты получал свое. С тобой начинали считаться, мнение уважать. Солдаты боялись перечить таким бойцам, а их авторитет рос одновременно с количеством поверженных в таком поединке противников. И Тул был одним из таких. Он не боялся выходить в круг и всегда возвращался оттуда с триумфом. Победив в таких состязаниях немыслимое количество соперников, он навсегда закрепил за собой железный статус главаря. И страх, с которым наемник встретил его вопрос, был вполне объясним. Конечно, он мог отказаться, но это был позор, который нельзя было ничем смыть. Трусость в таких вещах не просто не приветствовалась, она презиралась и навсегда, как клеймо, оставалась на своем владельце.

- Я жду твоего ответа.

Голос Тула как гром разлетелся по рядам и буквально впился в растерянного бойца. Его глаза бегали по помещению, а вены на висках вздулись и были готовы лопнуть от напряжения.

- В круг!

Боец вскинул свое оружие вверх, нажав на кнопку, выдернул магазин из винтовки и бросил его под ноги. Утвердив, тем самым, свое намерение драться с главарем в рукопашной.

- Да будет так. - сказал Тул и тут же направился к выходу.

Солдаты оживились. Это был знак к началу всего. Медленно, словно поток тихой реки, они стали выходить наружу, следуя друг за другом прямо к небольшой площади, находившейся у самых дверей в штаб наемников. Сконструированный специально для таких поединков, он был одновременно и местом, где собирался народ, чтобы услышать последние указания. И вот сейчас, когда солдаты вышли наружу и принялись создавать импровизированный круг, позади них, в ожидании чего-то неожиданного, принялись собираться простые люди. Все кто был рядом, обступали это место и тихо, почти шепотом, переговаривались между собой, ожидая начала этого поединка.

Тул был готов. Он всегда был готов в независимости от времени дня и состояния своего организма. Его тело, покрытое плотной военной формой, уже потрепанной, пропитавшейся потом, но все такой же прочной, было вздуто как набухшая почка. Огромные кулаки, чьи размеры приводили в страх окружающих, медленно поднялись вверх и вскоре образовали некое подобие защиты, что должна была защитить его от ударов противника. И когда каждый из них, приведя себя в состояние готовности, сбросил последние элементы брони, из глубины толпы, что вот-вот была готова пробить заслон из наемников и хлынуть в центр, послышался истошный крик.