Максим Бондарчук - Долина Моленклоу

Старик ничего не говорил. Похоже даже он испугался, когда увидел на горизонте машины мародеров. Это было необычно, ведь раньше они никогда не владели подобной техникой и всегда передвигались пешком. Но сегодня реальность показалась другой. Они смогли непросто выжить, но и стать частью этого мира, той, с которой придется считаться и которую опасаться стоило не меньше других. Они сплотились. Ведомые жаждой мести за выдворение из поселений, эти люди стали намного опасней чем раньше. Теперь, когда в любой момент их машины могли выскочить на трассу и догнать зазевавшегося водителя, опасность от выездов возросла многократно. Это стоило рассказать старшему, иначе, в следующий раз, когда за его спиной закроются ворота, а двигатель машины взвоет от жажды, судьба может оказаться не такой благосклонной.

Слабость охватила мои ноги. Легкой волной, как вулканическая лава, она двигалась вверх по телу, оживляя и воскрешая все к чему прикасалась. Мышцы сокращались. Отвечая на каждое прикосновение покалыванием, они сжимались и растягивались, пока живительная встряска не добралась и не ударила прямо в голову.

Глаза отказывались открываться. Будто наглухо забитые окна, они ощущали сквозь плотную занавесу век как падал и прорывался такой яркий, но уже непривычный свет. Хотелось закрыться. Сделав усилие, я постарался поднять правую руку, но вскоре ощутил что-то твердое, мертвой хваткой удерживавшее ее и не дававшее пошевелиться. Вторая была так же прикреплена. Где-то слева, всего в паре метров, ощущалось чье-то присутствие. Кто-то легкой поступью продвигался вдоль меня. Шаги были едва слышимые и, открыв глаза, я посмотрел в сторону незнакомца.

Яркий свет тут ж влетел в зрачки и заставил глаза больно сжаться. Эти лучи били так сильно, что сопротивляться было невозможно. Жжение ощущалось настолько сильно, что едва удержавшись чтобы не закричать, я отвернулся в сторону и негромко простонал.

Незнакомец насторожился. Остановив свой шаг и на секунду задержавшись на своем месте, человек замер в каком-то странном ожидании. Я слышал как он дышал. Глотая воздух небольшими порциями, он выдыхал его резко, без натуги и совершенно свободно. Такое поведение не было свойственно мужчинам, чье дыхание всегда было тяжелым и глубоким, а сип прокуренных легких всегда выдавал принадлежность своего хозяина. Здесь же все было иначе. Дышалось легко и непринужденно, будто человек впервые начал это делать и старался проглотить как можно больше, при этом оберегая свой организм от лишней нагрузки.

Вскоре шаги возобновились. Но теперь они были уже другими. Удалившись от меня, они внезапно появились с совершенно другой стороны и через несколько секунд остановились прямо у моей головы. По телу скользнули чьи-то руки и принялись проверять пульс.

- Боги... он ожил. - мягкий женский голос появился возле меня.

Приложив еще раз руки к пульсирующей вене, женщина окончательно убедилась в своих выводах. В помещение тут же вошли еще несколько человек. Переговариваясь между собой, кто-то из присутствующих резко открыл мне один глаз и буквально впился в него миниатюрным фонариком.

- Реакция на свет...зрачки оперативно отреагировали. Странно, после такого длительного пребывания в криокамере, я считал, что все будет намного хуже.

- Ты уже встречался с подобным? - женский голос опять возник в воздухе.

- Да... приходилось несколько лет назад, до того как мы сюда попали, но все это было лишь экспериментом. Результаты оказались плачевными, но тут...

Врач опять замолчал и вновь принялся светить фонариком в глаза. Его свет был таким ярким, что невольно лицо сморщилось, а по щекам поплыли слезы.

- Удивительно. Даже не знаю, что и сказать. Наверное, это тот случай, когда врачи говорят, что это чудо.

Разговор длился еще несколько минут. Женщина не переставая продолжала расспрашивать своего коллегу обо всех нюансах. Она была младше его, значительно младше. Это чувствовалось во всем. В ее словах, напоре и вопросах, на которые она акцентировала внимание. Ей хотелось знать все, но уставший голос мужчины всячески пытался угомонить ее и оставить расспросы на другое время.

- Но, Виктор, а как же мы все узнаем? Это ведь такой случай на миллион, может стоит все-таки попробовать?

- Ты шутишь? А вдруг он опасен. Может это преступник или дезертир, сбежавший с поля боя и таким образом наказанный за свой проступок. Может он значится в списках самых разыскиваемых людей. Ты не подумала об этом, прежде чем предлагать освободить его.

Девушка на секунду замолчала. Вопрос был правильный и она не могла знать на него точный ответ.

- Сара, я все понимаю, но рисковать безопасностью поселения я не позволю. Сделаем так, - мужчина сделал глубокий вдох, - я пока не буду говорить комиссару о его пробуждении, но ты должна мне пообещать, что все останется, так как есть и ты не будешь предпринимать никаких самостоятельных решений. Договорились?

Он умолк. Его вопросительный тон разлетелся по всему помещению и вскоре растворился в глухих стенах. Ждать ответа долго не пришлось и девушка покорно согласилась. Ей было неприятно отступать от задуманного, но настойчивость старшего врача оказала свое воздействие и она отложила свои помыслы на другое время.

После этого мужчина вышел наружу. Его шаги еще долго слышались по ту сторону, пока в один момент не пропали в глубине помещений и коридоров. В этот момент я приоткрыл веки. Яркий свет уже не был таким острым и его лучи не резали глаза, заставляя их закрыться и сожалеть о содеянном. Он был мягким. Не таким как солнечный, но все же приятным.

- Проснулся?

Она появилась прямо передо мной. Точнее надо мной. Темное лицо с красивыми коричневыми глазами, опустилось ко мне и принялось придирчиво осматривать меня.

- Где я? - едва живой голос начал доноситься из моих легких.

- В госпитале.

- В каком?

- У него нет названия, как и у этой планеты. Просто госпиталь. Тебе очень повезло, что наши ребята обнаружили тебя. Еще несколько минут и твоя судьба могла бы сложиться совершенно другим образом.

Я хотел было ответить, но холод, пробежавшийся по телу, заставил на мгновение замолчать.

- Что это за планета?

- Ну-у раньше у нее был цифровой номер. По крайней мере так было в тот момент, когда мы сюда высадились. Сейчас я не знаю. Может за все время, что я здесь нахожусь, ей уже успели присвоить название, но мне об этом никто не говорил.

Она улыбнулась. Оголив свои белые, как снег, зубы, она, не отрываясь от своих дел, продолжила смеяться.

- Ну а ты? - она вопросительно раздвинула брови и посмотрела на меня, - Как себя чувствуешь?

- Холодно... Мышцы болят, будто меня били несколько часов, а потом сбросили со скалы.