Илья Твиров - Вирус зла (СИ)

— Виктор, ты можешь так сильно не влиять на работу оборудования? Ты сосешь энергию из вакуума, но от этого могут пострадать окружающие.

— Я знаю. Я стараюсь свести свое воздействие к минимуму, но это очень трудно. Разрешите врачам принять те меры, которые они задумали с самого начала.

— Ты о специальном облучении тебя лазерами?

— Да. Это отличная идея. Самое главное она мне поможет. Три часа при стандартной мощности, и я смогу встать на ноги.

— Хорошо, я немедленно этим займусь.

Нефедов вышел из палаты, зябко потирая плечи. Нет, ему не было холодно, поскольку паранормы могли свободно регулировать температуру собственного тела и жить комфортно в достаточно широком диапазоне температур. Просто сообщение Гагарина шокировало Александра Игоревича до глубины души, и он до сих пор не мог смириться с тем, что Виктор фактически перестал быть тем, кем являлся раньше. Отчасти Нефедов чувствовал на себе всю вину за случившееся со своим подчиненным, хотя и гнал прочь эту мысль.

Найти руководителя лечебно-исследовательской группы профессора Каранаева Михаила Сергеевича оказалось делом двух минут. Выглядевший всегда идеально и исключительно интеллигентно профессор, обсуждал что-то с двумя медработницами, разглядывая непонятную голограмму на оперативном планшете.

— А, доктор, — улыбнулся Нефедов, протягивая руку, — вот Вас-то я и искал.

Каранаев, памятуя о суровом взгляде спецназовца, судорожно протянул свою в ответ, наигранно поморщился от сильного рукопожатия, хотя сам имел хватку будь здоров.

— Что-нибудь случилось?

— Ну, а как же. Разве Вы не знаете?

— Насчет Гагарина я все знаю. По моим подсчетом он должен скоро остановиться…

— Я знаю больше, причем от самого Гагарина.

Михаил Сергеевич открыл рот от удивления, не в силах вымолвить ни слова.

— Я вступил с ним в телепатическую связь, Вы же знаете, что паранормы способны на такое.

— Догадываюсь, — ответил Каранаев. — И что теперь?

— Виктор просит Вас проделать этот фокус с лазерами. Надеюсь, план еще в силе?

Михаил Сергеевич заметно оживился. Было видно, что ему приятна похвала насчет собственного изобретения.

— Вывод установки на номинальный режим работы потребует порядка десяти-пятнадцати минут.

— Тогда не будем попусту простаивать драгоценное время.

Чудо изобретение профессора оказалось обыкновенной тепловой пушкой малой мощности, но с весьма необычными параметрами. Дело в том, что она была способна испускать лучи различных частот и длин волн в очень широком спектре, поэтому какое-то время у медперсонала ушло на то, чтобы запитать ее силовыми линиями и все досконально проверить. Если бы такую работу проделывали чисто люди, без помощи Эскулапа, то эксперимент грозил бы растянуться на целый день.

— Все готово, — подытожил Михаил Сергеевич работу научной группы. — Можем приступать.

— Надеюсь, — сказал Нефедов, разглядывая установку, — вы оба правы.

По панели управления пробежал веер разноцветных огоньков, система доложила о готовности.

— Дадим мощность пятьдесят процентов от номинала, посмотрим, как все работает, — заявил профессор.

Работало все великолепно. Едва установка вышла из холостого режима работы, как Нефедов ощутил в голове разворачивающийся бутон чужого ментального вызова.

— Усильте воздействие, — прозвучал пси-голос Гагарина, — установка исправна, а половина мощности маловата.

— Запустите на всю, — обратился полковник к Каранаеву.

— Вы…

— Он сказал, — кивнул в сторону Виктора Александр Игоревич.

Мощность подняли, при этом внешне ничего не изменилось. Излучатель работал совершенно бесшумно и без каких-либо эффектов.

— Два часа работы, — произнес мысле-голос в голове полковника, — и я буду в норме.

— Надеюсь на это. Ты нам нужен.

— Я всего лишь чуть более сильный паранорм, но отнюдь не Бог. Мы все должны справиться с грядущими неприятностями сообща, иначе мир измениться до неузнаваемости и нам — людям — в нем не найдется места.

— Откуда ты это знаешь?

— Трудно объяснить. Возможно, позже я смогу подобрать нужные слова.

Энергоподпитка и в самом деле длилась ровно два часа. Виктору стало заметно легче. Все физические, психические параметры пришли в норму, хотя и заметно отличались от нормальных человеческих; Виктор открыл глаза, улавливая на себе любопытные взгляды, посмотрел на Нефедова. Старик сильно изменился, постарел внутренне. Он явно чувствовал за собой вину.

— Александр Игоревич, скажите Людвигу, коль уж если Вы сейчас вхожи к нему в окружение, что я готов дать показания по делу.

Полковник растерялся от такой прыти Гагарина.

— Что… вот прям так сейчас?

— Да, сейчас. Времени у нас в обрез.

— Тогда понятно, — буркнул Нефедов и вышел из палаты.

Уже вдогонку Гагарин послал ему слоган-мысль:

— Не стоит упрекать себя, товарищ полковник, в случившемся со мной. Никто не виноват. Ни в моих, ни в ваших силах исправить произошедшее, да и не уверен я, что это нужно.

— Ты останешься у нас?

— Останусь, потому что скоро нам придется биться на передовой с противником, страшней и непонятней которого человеческая цивилизация еще не знала.

— У нас есть шанс?

— Победить? Вряд ли. Да и, кажется мне, что это вовсе не обязательно. А вот выжить…Мы обязаны хотя бы попытаться, но для этого нужно прыгнуть выше собственных сил.

— Надеюсь, мы еще не разучились… прыгать…

Людвиг Мейерхольд явился не один, правда, для Виктора это совершенно не стало сюрпризом. Он знал, что так и будет.

— С выздоровлением, Виктор Федорович, — произнес председатель ВКС, пожимая крепкую руку спецназовца. — Вы будете представлены к награде и званию Героя Федерации в ближайшее время.

— Благодарю, — скромно ответил Гагарин, сканируя пси-сферы вошедших и отмечая их внутреннее напряжение. Несмотря на то, что все члены тревожного совета были закрыты пси-защитниками, а паранормы, вдобавок, поставили еще и свои блоки, их защита не была абсолютной, и Виктор знал, как ее можно было преодолеть по-тихому.

— Что ж, я понимаю, что Вам пришлось нелегко, и Вы всего два часа тому назад находились в… ээ… плачевном состоянии, но нам…

— Не утруждайте себя подбором слов, господин председатель, я знаю, что вам нужна информация от первого лица, и готов ее предоставить прямо сейчас и прямо здесь.

Людвиг оглядел собравшихся ироничным взглядом.

— Узнаю стальную хватку спецназа, — буркнул Баренц.

— Первый вопрос, кто же все это затеял? Ответ — не знаю. То, что в трагедии виноват именно инком «Атланта», у меня не вызывает сомнений, но причина не в нем самом, а в том, что его удалось перепрограммировать. Когда я вступил с ним в ментальную связь, у меня сложилось такое впечатление, что сознание корабля было полностью дезорганизовано, а вместо него всеми процессами руководила некая Сущность, чья программа, логика, этика показались мне абсолютно чуждыми. Что это была за Сущность, откуда она явилась и с какой целью творила это зло, мне не удалось понять, хотя я истово пытался во всем разобраться.