Григорий Адамов - Тайна двух океанов

Один из стоявших вокруг койки сдержанно и почтительно поклонился.

— Но и другим вы задали у нас не меньше работы, — с чуть заметной, но благожелательной улыбкой на широком коричнево-желтом лице с резко выдающимися, острыми скулами продолжал говорить человек, сидевший на стуле. В его косо поставленных глазах за большими роговыми очками мимолетно блеснуло довольство собой и своими подчиненными. — Нужно было извлечь вас из ваших неприступных, словно заколдованных рыцарских доспехов и вернуть вам жизнь. Да-да! Именно вернуть жизнь, так как все говорило за то, что вы ее давно потеряли. Первое сделал наш электротехник майор Ясугуро Айдзава, которому, правда, вы дали намек, как это сделать. В сжатом кулаке вы держали медную иглу как раз возле грудного шва на скафандре. А второе сделал наш маг и чародей доктор Судзуки, какими-то чудодейственными вливаниями после двухчасовой работы ожививший ваше сердце. Я очень рад нашей новой встрече, мистер Крок, и тому, что могу предложить вам гостеприимство на моем корабле. Встреча со старым другом всегда овеяна ароматом цветущей вишни, говорят в моей стране. Ваше первое сообщение я еще вчера послал по радио в главный штаб. А теперь отдыхайте, набирайтесь сил. Завтра, если позволите, я вас опять навещу, и мы поговорим о подробностях вашего удивительного подвига. Позвольте пожелать вам, мистер Крок, спокойствия и здоровья, которое так драгоценно для нас.

Капитан Маэда встал и протянул маленькую руку с желтовато-коричневой ладонью.

Со времени последнего, столь памятного разговора с Гореловым в Ленинграде и своего ареста капитан много потерял в решительности и смелости обхождения. Морской атташе державы, считавшей себя владычицей Востока и азиатских морей, так «легкомысленно» давший себя захватить с поличным советской власти, был освобожден ею лишь по причинам дипломатического характера и, вконец скомпрометированный арестом, немедленно отозван на родину. Командование крейсером, которому была поручена связь с Гореловым и наблюдение за советской подлодкой, несмотря на важность этой миссии, было явным понижением для капитана Маэда.

Горелов слабо пожал руку капитану и тихо сказал:

— Я бесконечно благодарен вам, капитан… Я никогда не забуду… имен моих спасителей — и летчика лейтенанта Хасегава… и майора Айдзава… и доктора Судзуки… Еще раз благодарю вас…

Капитан Маэда и все сопровождавшие его вышли из корабельного госпиталя. Горелов откинулся на белоснежную подушку и закрыл глаза.

С того момента, как потерявший сознание Горелов был подобран летчиком лейтенантом Хасегава и доставлен на крейсер, он был окружен исключительным вниманием и заботами. Капитан Маэда не преувеличивал: нужно было особое, необыкновенное упорство, чтобы добиться спасения Горелова при наличии препятствий, казалось — непреодолимых. Но капитан Маэда кое-чего не досказал: инструкции главного штаба недвусмысленно связывали всю дальнейшую карьеру капитана с отысканием и благополучной доставкой Горелова. В сущности, жизнь капитана оказывалась таким образом связанной с жизнью Горелова: призрак харакири неотступно следовал за капитаном все двадцать часов, в течение которых шла отчаянная непрерывная борьба за освобождение Горелова из скафандра и оживление его тела. Капитан Маэда имел все основания считать майора Айдзава и доктора Судзуки также и своими спасителями.

Уход за Гореловым был необыкновенно внимательный; доктор Судзуки применял самые современные методы для быстрого восстановления сил организма. На третий день его пациент мог уже без особых усилий вести длительный разговор с капитаном Маэда, пришедшим вторично навестить его.

На этот раз капитан явился в сопровождении лишь одного человека, который принес с собой диктофон, установил его возле койки Горелова и затем удалился. После первых изысканных фраз с изъявлением радости по поводу быстрого хода выздоровления Горелова, расспросов о его самочувствии, новых соболезнований по поводу перенесенных им испытаний капитан приступил к делу:

— Главный штаб был бы вам очень, признателен, мистер Крок, если бы вы сообщили нам некоторые сведения о конструкции подводной лодки, на которой вы находились, ее вооружении, источниках двигательной силы, движителях и вообще обо всем, что отличает ее от современных подводных лодок обычного типа.

Горелов, очевидно, ждал этих вопросов. Он быстро ответил:

— Простите, капитан, но все эти сведения я передам лично главному штабу, как только мы прибудем в порт… Кстати, где мы сейчас находимся?

Капитан был, видимо, неприятно удивлен. С застывшим лицам и полузакрытыми глазами, он с минуту помолчал и затем тихо произнес:

— Могу заверить вас, глубокоуважаемый мистер Крок, что я действую в данном случае не из простой любознательности, а именно по поручению главного штаба.

— Очень сожалею, капитан, и еще раз прошу у вас извинения, но некоторые очень важные соображения заставляют меня воздержаться от ответа на ваши вопросы. Свои сообщения я могу сделать только непосредственно, только лично главному штабу. И чем скорее я буду доставлен в порт, тем лучше будет для дела. Именно поэтому я интересуюсь вопросом о движении корабля.

Капитан опять помолчал.

— Вы вправе поступать, мистер Крок, — ответил он наконец, — как считаете необходимым. Я ни в коем случае не позволю себе настаивать, если это ваше окончательное решение. Считаю лишь необходимым довести до вашего сведения, что это решение, если вы его не измените, причинит штабу некоторые затруднения. Я был бы вам очень признателен, если бы вы учли это обстоятельство в ваших дальнейших размышлениях… Впрочем, — поспешно добавил капитан, заметив легкое движение досады на лице Горелова, — я опять повторяю, что нисколько не настаиваю и все предоставляю вашему благожелательному суждению… Что же касается нашего корабля, то в настоящий момент он все еще находится на том же месте, на котором мы имели удовольствие принять вас на борт.

— Как! На том же месте? — с удивлением и беспокойством спросил Горелов, приподнявшись на локте. — Почему?

— По инструкции главного штаба, мы обязаны, приняв вас на борт, полностью удостовериться в гибели подлодки. Мы должны иметь самые убедительные доказательства и ждали лишь вашего выздоровления и вашей помощи, чтобы получить их.

— Доказательства?! — в полном смятении повторил Горелов. — Какие же доказательства? После взрыва на поверхности океана показались масляные пятна, но вас не было вблизи, и сейчас они уже, конечно, исчезли. Там же всплыло несколько мелких деревянных обломков, но они, вероятно, унесены волнами и ветром. Какие же могут быть теперь доказательства?