Генри Каттнер - Источник миров. Ось времен

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, когда Изиеры повели пленников по извилистым улицам к стеклянным башням замка. Здесь быстро темнело, и на улицах один за другим стали зажигаться фонари. Улицы были очень узкие, и пленникам пришлось идти по одному. Сойер уже не мог больше говорить с Клей. Девушка отбросила капюшон и рассматривала улицы, дома, стараясь припомнить город. Сойер шел, как во сне. Он слышал обрывки разговоров на неизвестном языке, видел странные тени и странные дома в освещенных окнах домов. Все же это был реальный мир, а не плод его воображения.

Из некоторых окон, освещенных алыми или ярко-зелеными источниками света, неслась странная музыка, исполнявшаяся на инструментах, которых Сойер никогда не слышал и в свою бытность на Земле. Знакомые запахи дыма смешивались с неизвестными запахами кухни. Мальчишки доставали что-то из плетеных конусообразных корзин и с криками швыряли по толпе. Они делали свой обычный бизнес, хотя Сойер не мог понять, в чем же он заключается.

Но в основном на улицах было тихо, и встречающиеся Хомы безмолвно исчезали при виде процессии Изиеров, которые вели своих пленников. Сойер не раз встречался со спокойными взглядами людей. Было ясно, что они сочувствуют пленникам, но не испытывают никакого желания оказаться на их месте. Однажды из окна вылетел какой-то фрукт, мягкий, полугнилой. Он попал прямо в голову Изиера, шагавшего впереди Сойера. Изиер быстро поднял голову, зорким глазом нашел окно и продолжал идти дальше. Сойер почувствовал холод между лопатками.

Когда они дошли до улицы, в конце которой возвышался холм-замок, сильнейшие раскаты потрясли весь город, и струи косого дождя, окрашенные в алый цвет лучами заходящего солнца, забарабанили по крышам домов. Окна и двери всех домов поспешно захлопывались, матери звали своих детей. Пленники дошли до ворот замка по совершенно пустой улице, заливаемой кроваво-красным дождем.

Ворота, очень причудливые по архитектуре, были сделаны из льда и стекла. Обычно бесцветные, сейчас они приобрели под лучами закатного солнца зловещую окраску. Медная сеть, свисавшая широкими складками, закрывала ворота. Отряд остановился. Изиер, шедший впереди, вытянул тонкие губы и издал звук, похожий на звук флейты, чистый и мягкий. Потом они стояли под дождем в ожидании.

Как только медный занавес затрепетал и стал открываться, в аллее слева послышался шум. Он не мог разглядеть, что там происходит из-за дождя, но вдруг появилась целая процессия повозок. Ржание лошадей, стук колес, крики людей — все перемешалось в сплошном гуле. Отраженное от стен домов эхо тысячекратно усиливало этот шум.

Сойер увидел, что повозки нагружены чем-то, что по запаху напоминало сырую необработанную шерсть, Лошади, пятнистые, как леопарды, неслись вскачь по булыжной мостовой. На передней повозке сидел старый толстый человек в тунике и переднике. Он сидел, свесив ноги, и подгонял и без того несущуюся изо всех сил лошадь. Его белые бакенбарды развевались на ветру. За ним на огромной скорости неслись другие повозки. Ржали лошади, кричали люди, лаяли собаки, открывались окна домов, и из них высовывались любопытные. После первого свистка Изиера и трепета медного занавеса вдруг возник настоящий бедлам.

И вот, вся эта процессия обрушилась на них. Лошади, фыркая и лягаясь, пробивались через колонну, ожидающую у ворот замка. Собаки путались под ногами и оглушительно лаяли, лошади ржали, и это ржание походило на человеческие крики. Люди обрушивали на несчастных лошадей град ударов, побуждая их бежать быстрее и ржать громче.

Даже величественные Изиеры были вынуждены уступать дорогу этой сумасшедшей процессии. Сойер почувствовал, как на его руке сомкнулась железные пальцы одного из Изиеров, и он позволил увлечь себя к стене какого-то дома. Теперь уже кричали и Изиеры. Они выкрикивали высокими и пронзительными голосами ругательства и приказания. С ужасающим грохотом одна из повозок перевернулась. Тюки мокрой шерсти покатились по земле.

И среди этого бедлама Сойер увидел взгляд Клей. На ее лице пылали возбуждение и надежда. Она стремилась вперед, насколько ей позволяла рука ее охранника, вглядываясь в лица проезжавших людей. Сойер увидел надежду, задребезжавшую на лице девушки, вспомнил несчастную Лизу Болконскую с ее немножко короткой верхней губой, придававшей ей шарм, и рванулся из рук державшего его Изиера.

Изиер стал удерживать его и немного поскользнулся на мокрых камнях. Тогда Сойер перебросил его через себя, и они оба покатились по земле прямо под ноги того, который держал Клей.

Это был именно тот шанс, которого ждала она.

Извернувшись, она выскользнула из своего мехового пальто и одним прыжком подскочила к первой повозке.

Старый толстяк крикнул:

— Клей! — наклонился и подхватил ее. Она очутилась на повозке, которая с лязгом и грохотом, не снижая скорости, пронеслась мимо.

— Это дед, — подумал Сойер, когда вся процессия с торжествующими криками скрылась вдали.

Все надежды, тоже скрыться, исчезли, когда железная рука Изиера легла на его плечо. Он выругался про себя и поднялся на ноги. Шум повозок и крики людей уже затихали в глубине извилистых улиц города. Два Изиера, молча, направились туда, где исчезли повозки. Некоторые собаки еще бегали по улице, заливаясь истошным лаем, но остальные уже успокоились. Все происшедшее теперь казалось сном.

За исключением одного, — подумал Сойер. Пустое пальто Клей с капюшоном, распластавшимся там, где должна была быть грудь девушки, все еще было в руках изумленного Изиера, который несколько мгновений назад держал Клей. Сойер ощутил внезапную пустоту в душе при виде этого пустого пальто. Девушка исчезла, как будто она никогда не существовала. Исчезла в этом городе, который был ей родным и вместе с тем чужим, враждебным ей городом.

Все это случилось практически мгновенно и занавес все еще лениво колыхался, раздвигаясь, как весь шум и грохот затихли вдали. За проблескивающей вдали медной сеткой открылся широкий стеклянный коридор. Охранник толкнул Сойера вперед, под тяжелые складки медной сетки. Сойер успел оглянуться и увидел пальто Клей, лежавшее на мокрой земле с раскинутыми в разные стороны рукавами. Затем занавес закрылся за ними и полностью отрезал Сойера от внешнего мира с его звуками, надеждами тревогами.

Альпер сидел на стеклянной скамье в пустой стеклянной камере и смотрел на Сойера. Тот сидел в противоположном углу на полу, обхватив колени руками. Он смотрел на Альпера.

— Ты дурак, — сказал Альпер.

Сойер не обратил внимания на его слова.

— Ты помог ей бежать, — продолжал старик. — С твоей стороны очень идиотский поступок. Теперь мы оба заплатили за это.