Макс Ливнев - Мустанг и Чика. Черновик.

Просторное фойе дворца было преобразовано в турнирный зал. Около каждого из шестнадцати шахматных столиков стояла своя магнитная демонстрационная доска. Как мне кажется, совершенно напрасно, потому что гибкая ограда будет отделять зрителей от столиков, стоящих в одну линию, всего в пару шагов. Ну, да ладно. Организаторам видней. По бокам столиков в сторону зрителей были размещены таблички с фамилиями участников, названием команд и номеров по рангу. Места для зрителей предполагались только стоячие, или лучше сказать ходячие. А еще поблизости буфет. Значит, еще и чавкающие.

Увидев новую девушку, дядя выразил недоумение, но у меня уже была подготовлена нужная легенда. Другой девушкой была подруга Юли, пришедшая пораньше. Само открытие турнира прошло как-то скучновато, но вполне по-советски. Шахматистов построили в линию, как каких-то пионеров. Перед капитанами команд встали шумиловские ассистенты, держащие в руках таблички с названиями команд. Вопреки обычной практике, Шумилов назначил меня сразу на вторую доску, оставив Жеку на третьей. Поэтому я стоял вторым после дяди. Напротив нас негромко перетаптывалась с ноги на ногу и перешептывалась толпа любителей шахмат. Многие мужчины с каким-то удивлением поглядывали на нашу команду. Причина этого оказалась в Вовке. Где только он научился всяким женским пошлостям? Он изо всех сил пытался соответствовать одному ему понятному женскому образу, игриво кося глазами и делая странные движения, особенно бедрами. Достать его мне было проблематично. Шепотом попросил Жеку, чтобы двинул эту новоявленную проститутку локтем как следует, или щипанул за вертлявую задницу.

К микрофону, установленному на небольшом подиуме, вышел полный представительный мужчина, как потом выяснилось, председатель областного совета ДСО «Урожай». Он поздравил всех участников и зрителей с началом состязания, пожелал успехов и победы достойным. Потом подошел коренастый мужчина с волевым лицом, которого присутствующие встретили особенно восторженно. Это оказался один из сильнейших шахматистов Подмосковья и общества «Урожай» Ратмир Холмов. Он посетовал, что не сможет в этот раз принять участие в соревнованиях, но пообещал следить за турниром. На правах принимающей стороны выступил капитан нашей группки Шумилов. Он немного растекся словесами о высокой чести, оказанной поселку. Больше всех трындел ни о чем. Закончил торжественную часть сухенький старичок, судья этого турнира. Он долго рассказывал о всяких правилах, которые должны соблюдать участники во время турнира, а потом объявил о начале игры и пригласил занять свои места.

На столике, за который я сел, так и осталась висеть табличка с фамилией Николаев Ю. А. (1). Против нас сегодня играла команда Ступинского района. Напротив меня уселся молодой парень с измученным интеллектом лицом и с фамилией Романов Р. Р. Тоже перворазрядник. Поприветствовали друг друга рукопожатием. Парень с каким-то ужасом на меня вдруг уставился, а когда заметил мой взгляд, поспешно отвел глаза. Я не удержался и немного схохмил:

— Слушай, Рыры, может быть, сразу сдашься? Силы сэкономишь.

Парень сглотнул и нервно покачал головой в отрицании. Чего опять со мной не так?

По команде старичка ассистенты подскочили к столикам и включили часы. Я играл черными. Чего-то Рыры долго тормозил с первым ходом, а потом как-то неуверенно двинул слоновью пешку. Я ему такой же пешкой навстречу. Ага, английское начало. Парень нервничал, потел, часто ошибался и на двадцать третьем ходу сдался. Он рассеянно поздравил меня с победой и быстро умотался восвояси. Я на всякий случай ощупал лицо. Вдруг клыки выросли, или там рога.

Времени на игру было затрачено только десять минут. Я самый первый на турнире освободился. Народ лениво прогуливался по разрешенной части зала, наблюдая за игрой. Больше всего скопилось возле моего столика. Обслуживающий нашу команду на стендах Леха утирал пот на лице. Не давал я ему присесть своими быстрыми ходами. Вовка сидел против какой-то сикилявки с хвостиками на голове. По всему выходило, что его уверенно ставят в позу «раком», не выходя из дебюта. Дядя на первой доске со ступинским кандидатом такого же возраста сражались пока на равных. Жека белыми разыграл испанку с неясными перспективами против длинного, худого и очкастого второразрядника. Дождался подхода судьи, зафиксировавшего результат, и удовлетворенно зевнув, обратился к Лехе:

— Посмотри на мою морду. Там все в порядке?

Леха придирчиво осмотрел ее и ответил:

— У тебя чего-то с глазами. Странные они какие-то.

Ладно. Сам разберусь. Потопал в туалет. Там нашел зеркало над умывальником и уставился туда.

Ёперный детонатор! Вовке с Жекой за такую подставу положена самая мучительная смерть без наркоза. А перед смертью я им обоим пооткручиваю яйца. Короче, когда я смывал перед турниром с морды макияж, каким-то образом тушь на ресницах осталась. А эти подлые гады умолчали о таком косяке. Вот таким Элисом Купером и позорился перед достопочтенными советскими шахматистами.

Злым собаком вернулся к столикам. Вовку уже вышибли с дыркой от бублика. Сикилявка постаралась. И он бродил меж столиков в образе отвергнутой любовницы с печальной и кривой улыбочкой. Некстати он мне попался. Вытащил его за шкиряк в туалет и разрядился на нем, как Тузик на британском флаге. Пацан ускакал от меня на полусогнутых.

На оставшихся досках в нашей команде царило равновесие. Попросил Леху подменить себя пацаном из своих, чтобы пойти и привести моего друга. Тот далеко не убегал и, подойдя ко мне, принялся просить прощение. Куда ты катишься, Вовка, с этими церемониями? Потом мы втроем двинули к Лидии возвращать вовкино естество и повздыхать насчет тортика, который у ней был замечен.

Возвратились в турнирный зал где-то через час. Жека встретил нас с довольной лыбой. Разделал он своего дохляка под орех. У дяди положение было, наоборот, очень сложное. Не смертельное, но и не вызывающее приятных чувств. Ступинский кандидат играл остро и смело. После сделанного сорокового хода Шумилов поднялся из-за стола и подозвал меня. Далее последовало то, что повергло меня в глубочайший шок. Он предложил мне подменить его на первой доске, ссылаясь на срочные и неотложные дела. Правила турнира позволяли нижестоящим по рангу членам команды подменять в любой момент старших товарищей. Обратное невозможно. Если учесть, что он решил слинять, наворотив тяжеленную позицию на доске, то понятно было мое состояние. Еще даже не получив моего согласия, директор шустро умыкнулся из поля зрения. Его соперник порозовел от счастья, предвкушая победу и уже сделал шах ладьей моему, то есть дядиному королю.