Макс Ливнев - Мустанг и Чика. Черновик.

— Не звони мне больше!

Шустро скрылась за своей дверью. Проводив ее взглядом, пацан спустился на этаж ниже и позвонил в дверь Алевтине.

— Чего тебе еще надо, сволочь? — высунулась сонная женская морда.

— Тетя Аля, нас ограбили… — начал было говорить Чика и получил плевок из-за двери.

— Вот сука толстомордая! Попробуй только припереться к нам. Спущу вниз головой с этажа! — вне себя от ярости орал подросток в запертую дверь.

Пнув несколько раз дверь ногой, потопал к себе домой. Вынесли все вещи подчистую. В туалете не было даже полотенца. На кухне не осталось ни одной ложки, или вилки. Даже портфель забрали, вытряхнув учебники на пол кухни. Чика бродил по квартире в отупении, не зная, что делать.

Раздался звонок в дверь, друг зашел за ним в школу.

— Ты, Медик, чего-то зачастил в школу. В отличники выбиваешься, или батин ремень очень уважаешь? — подколол его Пашка.

— Чика, я иногда тебя не понимаю. То ты — хороший и умный, а то дуб дубом, — ответствовал Вовка.

— Чего-то ты уж больно разговорился…, - зло ответил Чика и добавил, — У меня вообще не тема идти в эту школу. Во-первых, ограбили. Даже гитару сп…ли. Во-вторых, мать в больницу загремела. Какая тут учеба?

— Ограбили! — почему-то обрадовался Вовка, — Тут у вас кроме грязи и взять то нечего.

— Поговори у меня! — внезапно разозлился Чика.

— Прости, Чика. Случайно брякнул, — внезапно посерьезнел пацан, — Тебя сегодня после школы батя к нам домой приглашает. Будем мои пятерки обмывать. Торт будет, лимонад, мать чего-нибудь сготовит.

— Странный твой батя какой-то. То с ремнем наскакивает, а то зазывает. Не пойду я, боязно.

— Как знаешь! Тогда я пошел? — Вовка заметно огорчился.

Я вспомнил, что не смогу без денег добраться до дяди. Надо их где-нибудь стрельнуть. Вылез на первый план и спросил:

— Медь, у тебя сорока копеек не найдется? Мне надо к дяде в Березовую Рощу съездить.

— Мне сегодня велели домой обедать приходить. Ни копейки нет. Вчера все потратил, — огорченно сообщил друг.

Подумав, решил тоже сходить в школу. По телику все равно по утрам дерьмо всякое показывают. А в школе может быть займу у кого-нибудь. Посижу с Вовкой пару уроков, а там видно будет. Еще надо смотаться в больничку к пашкиной матери, узнать, чем она там разболелась.

Утреннее время пролетело весело. На русском Валентина раздала сочинения. Внизу светилась зачеркнутая двойка и рядом стоящий трояк. Учитель плотоядно ухмыляясь, сказала:

— Наш Паша Чекалин решил стать поэтом. Только это не поэзия, а… безобразие какое-то. Но за попытку ставлю тебе оценку три.

— Валентина Сергеевна, а можно послушать эти стихи? — вдруг проснулась толстая Романова.

Другие школяры тоже включились в упрашивание. Учитель скорчила на своем толстом лице выражение иронии и начала:

— Кем быть? Сочинение ученика седьмого «а» Чекалина Павла Андреевича.

Ну и о чем этот стих, Паша? Это же бред какой-то!

— Маяковский тогда тоже бред писал… — тихо буркнул в ответ.

— Ну, знаешь! Сравнил… А ты чего смеешься, Медведев? Когда сам научишься выражать свою мысль правильно? Последний раз ставлю за такую работу тройку.

Она даже не знала, что сказать и переключилась на несчастного Вовку. Тот действительно лыбился от души. Видать, мое творчество ему пришлось по душе. Кстати, еще несколько парней и девчонок мне осторожно большие пальцы показывали. Выбитая мной из колеи учительница почти весь урок разбирала и жестко ругала сочинения ашников. Досталось почти всем, даже Светке Романовой.

На литературе Валентина решила спросить заданный на дом стих Маяковского из двенадцати строчек на выбор. Основной стих для тех, кто не будет по библиотекам искать — «Необычайное приключение… на даче». Сначала вызвали двух девочек, потом Вовку. Видно, что учил, старался. Последние строчки однако забыл. Пожалела, поставила ему трояк. Потом меня вызвала к доске. Как же меня раздражало все это школярство, эти стояния у доски! Поневоле хочется как-нибудь приколоться. Вытащил из массива неоднозначные стихи этого поэта. Читал это произведение с выражением, с характерными взмахами рук.

— Это что здесь такое было? — грозно вопросила Валентина.

— Маяковский. Хотите, еще его стих прочту. Я много их заучил, — ответил с невинной мордой.

— Нет! — взвизгнула учительница, — Садись, два! Вон из класса!

— Так, садиться, или вон из класса? — вежливо переспросил я.

— Вон! — крик усилился на октаву.

Поставила две двойки. Одну — за предыдущий урок. Ладно, все равно пора проветриться. Забрал свой мешочек с книжками и выкатился в коридор. До перемены еще двадцать минут. В туалете курили Горлик и еще пара школяров. Постоял, послушал пацаний треп, убил время. Прозвенел звонок на перемену.

— Ну ты даешь! — восхищенно протянул Медик, когда встретились в коридоре, — Какая тебя муха укусила?

— продекламировал я ему из Олейникова.

На черчении Евгений Иванович предложил зарисовать проекции каких-то деталей, а сам уединился в кабинете учителя. Нарисовал грифельным карандашом битву монстров. Медик впечатлился, а за ним и учитель. Пятак заработал, хоть и не по делу. Молодая учительница пения Ангелина Давыдовна находилась под прессом обязательств. Ей директор поручил подготовить песенный номер для районного конкурса патриотической песни. Вот она всех и проверяла. Меня хотела заставить петь «Орленок». Я заявил, что исполняю песни только собственного сочинения. Девушка не стала исходить пятнами, как литра, а мило улыбнулась и попросила представить ей свои сочинения, или покинуть класс. Горестным тоном признался, что пока ничего не сочинилось, но скоро все будет. Пришлось покинуть класс, однако.

Сразу после школы я направился в больницу, проведать чикину мать. Медик рысил рядом и недоуменно посматривал на меня. Наконец, не выдержал и спросил:

— Ты же к нам обещал пойти?

— Надо мать проведать, узнать о ее состоянии.

— Я тогда домой, предупрежу. Только приходи, не обмани, — сказал Медик и поскакал к жилым кварталам.

Возле больницы встретилась толпа странных людей. Они стояли и пялились на меня, покачиваясь. Мне стало не по себе — вдруг какие-нибудь маньяки. Чуть не наложив в штаны от страха, помчался изо всех сил в больницу и уступил там дирижерский пульт Чике.