Макс Ливнев - Мустанг и Чика. Черновик.

С пацаном творилось что-то не ладное. Пришлось присесть на скамейку в приемной, чтобы принудить пацана к исполнению роли хозяина тела. Чика неожиданно долго приходил в себя. Я внимательно наблюдал за действиями партнера по телу, готовый немедленно вмешаться. Получив халат и узнав куда идти, Чика направился в терапевтическое отделение на третий этаж. Я лично знал эту палату по своему времени. Она была для очень тяжелых больных. Ее так и называли «для отходящих». Там стояло всего две кровати.

Мать Чики лежала здесь одна и спала. Ее лицо было искривлено параличом. Постояв немного возле матери, Паша прошел к врачу и ничего не узнал. Доктор только охал, вздыхал и разводил руки. Чика вернулся в палату. В палате я увидел призрак мамы Чики, сидящий на стуле возле своего тела.

— Марья Михайловна, — мысленно обратился к ней, — Ради сына постарайтесь продержаться и не умирать.

Призрак кивнул и, немного помедлив, загрузился в тело парализованной женщины. А я решил немного отдохнуть и провалился в желанный сон.

Очнулся от удара по лицу. Чика уже на улице ввязался в драку с какими-то незнакомыми пацанами, по виду пятиклассниками. Мальцы хоть и мелкие, но свирепые. Итогом битвы стало восемьдесят копеек в кармане у Чики и фингал под левым глазом. Дальнейший маршрут понятен, я увидел, что он пошел к своему другу. Свистом под окнами вызвал его на балкон.

— Ты чего так долго? Заходи, давай, — махнул рукой приятель.

— А батя дома? — заинтересовался Чика.

— Конечно дома, чудак-человек. Мы же все тебя ждем, — удивился Медик.

— Чего я тогда буду заходить? Сам выходи, — потребовал Чика.

— Мы тут торт едим и тебя ждем. Я же говорил, что батя тебя не тронет. Честное слово!

Торты Чика любил, но и свою пятую точку тоже. Сделав сложный выбор, пацан пошел в подъезд, ворча:

— Знаем мы эти честные слова. Ну, Медь, если соврал, урою!

В зале за столом чинно сидели батя и старший брат, и пили чай из самовара. На столе красовался порезанный и местами поеденный торт. Мать хлопотала на кухне. Выглянув, обрадованно кивнула Пашке.

— Команда оболтусов в сборе, — глубокомысленно высказался старший брат.

— Как раз бы их выдрать ремнем, но нельзя. Обещал, — горестно развел руками батя, — Пятеркой прикрылся, стервец. Это же надо, что удумали — в больницу залечь. Докторов обмануть хотели, охламоны. Ха-ха-ха! Ходить бы и тебе, Пашка, с жопой красной как обезьян, если бы не вовкина пятерка. Что качаешь головой? Поймал бы тебя. Ох, поймал бы! Ха-ха-ха! Давай ешь свой торт и не бзди.

Чика хлебал чай и кусал торт, сидя на всякий случай на краешке стула, в готовности стрекануть при нападении вовкиного бати и последующей постыдной казни. Но тот смотрел добродушно, ухмыляясь, как рекламный кот.

— Вовка грит, что ты здорово на гитаре играешь? Нас с Илюхой потешил бы, — вдруг просительным тоном попросил батя.

Я насторожился, зная характер партнера. Однако, Чика вдруг потерянно сказал:

— Не понимаю, дядя Вить, о чем вы…

Опасаясь нежелательного развития разговора, перехватил управление.

— Столько всего навалилось. Мать с инсультом в больнице. Квартиру ограбили. Вызвал ментов, так они меня же и повязали. Да еще в камеру извращенца подсунули, который хотел меня изнасиловать, — грустно сообщил уже я.

Вовкин батя вдруг зло ощерился и тихо спросил:

— Где это было, в балабинском отделении?

Кивнул в ответ.

— Кто конкретно?

— Капитан Селезнев и младший лейтенант Шушарин.

— Это они тебя? — показывает на фингал, — Ну, бл. ди! Ладно, Пашка, разберусь я с этим потом, а ты выбрось это из головы и живи, как ни в чем не бывало.

— Спасибо, дядь Вить, а то все «хулиган-хулиган», за человека не считают. А у меня из квартиры даже носовые платки вынесли. Диван с телевизором даже хотели вынести. Соседка Алевтина с дружками это сделали.

— Ладно, скажу участковому, пусть разбирается. Своих балбесов мы в обиду не даем. Сами им жопы надерем, если понадобиться, — сказал дядя Витя и весело подмигнул.

— А гитара есть? — решил отблагодарить вовкиного отца.

Прикольно будет спеть менту про воровскую романтику. Дал токаревских «Стаканчиков», «Воров-гуманистов». Батя восхитился, стал выспрашивать про автора. Рассказал, что знал, больше нафантазировал. Все равно Вилли уже умотал в Америку в прошлом году. Илья, старший брат Вовки, прервал мою лекцию и потребовал продолжать концерт.

Несмотря на давление отца, Илья выбрал профессию строителя. Фигурой и характером он был очень похож на отца. Подозреваю, что и тощак Вовка тоже разбухнет и заматереет со временем. А вот моему телу, судя по фоткам отца Чики, предстояло остаться худым.

Итак, чем бы еще порадовать моих слушателей? Вовка влез и затребовал «Тетю Хаю». Я начал композицию, а Вовка принялся пританцовывать. Дядя Витя впечатлился и достал бутылочку настойки, разлив ее с Ильей. Я только сглотнул слюну. Блин, как же меня это детское тело достало. Пошел дальше веселить компанию. «Рыбацкая» прошла на ура, только мне погрозили пальцем насчет мата. «Небоскребы», «Чубчик кучерявый», «В шумном балагане», «Над Гудзоном», Виктор Васильевич только крякал довольно и подкручивал ус. Спел еще «Ростовский урка» и «Тракторист». На последней песне просто охрип. За меня вступилась вовкина мама:

— Совсем мальчонку замучили.

Потом сидели за столом и разбирали кое-какие непонятности из песен. Оказалось, что вовкин батя не такой солдафон, как выглядит. Многими вещами интересуется и многое понимает.

Финиш концерту. Торт съеден, вдогонку умята куриная ножка с макаронами, приправленная салатом оливье. Дядя Витя со смущенной улыбкой сунул мне целую пятеру. Я не менее смущенно отнекивался.

— Это тебе на мелочь по дому, на еду, на лекарства для матери. И не заметишь, как разойдется, — объяснил мне.

Заметив, что я продолжал отказываться, надавил на мое слабое звено:

— Не возьмешь — выпорю.

Взял деньги и заявил под общий смех присутствующих:

— Чтобы выпороть, надо сначала догнать.

Все семейство Медведевых проводило меня до коридорчика, где я обувался и одевался. Полупьяный расчувствующийся батя Витя расцеловал на прощание почти меня. Почти, потому что я срочно ушел на второй план, слыша сдавленный вскрик перепуганного Чики. Поблагодарили со словами:

— Заходи. Всегда будем рады видеть…

Выдали Вовку для гуляния. Ошарашенный Чика поскакал по лестнице на улицу и только там спросил у друга:

— Чего это с твоим батей случилось?

Медик непонимающе пожал плечами. Впрочем, Чика недолго заморачивался этим вопросом. Постоянно попадались навстречу разные пацаны, которые лезли с ним пообщаться. Девчонки улыбались и строили глазки. В густеющих сумерках нарисовались вэшники с Гансом. Пригласили гулять вместе. Ходили по городку из конца в конец, шутили и задирали девчонок, ловили и гоняли пришлых, отнимали у них деньги. Не стал пресекать криминал — пусть живут, как считают нужным. Не смотря на условности высших сфер, я надеялся вернуться в более привычное время. А Чика… Постараюсь ему, конечно, помочь. А привьется моя помощь — буду рад.