Макс Ливнев - Мустанг и Чика. Черновик.

Парни ходили по раздевалке с такими счастливыми лицами, как будто каждому досталось наследство от заокеанской бабушки, а я присел на лавку возле своего шкафчика и почувствовал, как из меня стремительно уходят силы. Тело после бешеного игрового драйва, словно вспомнило, что такие нагрузки для него не привычны. Подошел Жека и позвал в душевую. Даже ответить не мог. Все мышцы сковала слабость и боль.

Парень испугался и умчался куда-то. Подозреваю, что за врачом. Быстро же он вернулся с полным мужчиной в очках. Так в трениках и бежал по улицам, наверное. С помощью пацанов меня раздели. Доктор осмотрел меня и сделал укол в руку.

— Странная реакция организма, необычная для вашего возраста, — сказал он.

Вовка как узнал про случай, начал суетиться и причитать:

— Что тобой? Что с тобой?

Мне действительно полегчало и я, дораздевшись, поплелся в душевую в компании с ним. Он тоже разделся и захотел вымыться. Вспотел, бедняга, от фанатства. Жека завел меня под душ и стал выспрашивать о случившемся. Объяснил все это перетренированностью. Надо же чего-то сказать. Посмеялся, что массажист команде нужен. Потом, когда одевались у шкафчиков, вслух помечтал о минералке. Не ожидал, что сам Жека тут же погнался в кабинет тренера, выпрашивать воду. Даже неудобно как-то стало. Позже я узнал про отчаянное положение команды. За шесть прошедших матчей набрано только три очка. После сегодняшней игры забрезжили какие-то надежды избежать последних мест в турнирной таблице и зацепиться в областной лиге на следующий год.

Зашел счастливый Павел Романович и начал долго и выспренно произносить речь. Прослушав которую, все присутствующие вдруг осознали, что к этой победе причастны: школа, комсомол, партия, правительство и даже лично дорогой Леонид Ильич. Спасибо хоть про банкет намекнул в кафе-мороженом сразу после игры. Ребята с обалдевшими лицами выметались из раздевалки и попадали в ожидающую их толпу. Снова начались крики, свист, аплодисменты, пожатия рук, хлопанье по разным частям больного тела. Тренер шел гордым соколом и светился от радости, наблюдая беснование болельщиков.

Когда радующаяся толпа устала нас чествовать, и мы смогли вырваться, я столкнулся нос к носу со злобными котами. Вовка, посмотрев на мое напряженное лицо, тоже немного подобрался. Злобные коты немного опешили, не ожидая меня увидеть в составе своих хоккеистов. Один из них осторожно поинтересовался:

— Чика, ты теперь за нас?

— Ты че, не видел, что он всю игру против подольских вытащил? — насел на него Жека.

Злобные коты стали горячо пожимать мне руки и благодарить за игру. Вся команда столпилась у входа в кафе-мороженого, ожидая тренера. Павел Романович появился только через полчаса и виновато развел руки. Директор еще не приехал, и денег на минипраздник не нашлось.

Этот тренер меня удивляет все больше и больше. Я бы на его месте штаны заложил, душу продал, а денег на праздник для команды добыл. Внутренний климат в команде очень много значит. Неужели никто ему занять денег до приезда директора не смог бы? Стоит, лепечет, что нужно готовиться к завтрашнему матчу. Блин, не напиваться же сюда пришли! Пацаны приуныли.

Тихо поинтересовался у Жеки про завтрашний матч. Тот ответил, что завтра с люберецкими играть. Ну, не фига себе…

— И мне тоже? — спросил.

Вместо ответа он посмотрел на меня котошрековским взглядом. Вот гад! Где только научился таким приемам? Обреченно согласился.

Обрадованный Жека позвал меня и моего друга к себе домой пообедать. До трех часов еще есть время. Мой живот оживился и забурчал. Я, конечно, поломался для приличия, но дал себя уговорить. Начал давать шутливые рекомендации своему другану:

— Значит так. В гостях вести себя скромно, но достойно. Как и приличествует настоящему просторскому пацану. Матом не ругаться, прыщавую задницу не чесать, носками не вонять…

— Да иди ты, Чика, сам в эту задницу. И воняй там носками, — возмутился, смущаясь перед Жекой, Вовка.

Я не выдержал и заржал, а Вовка принялся меня шутливо дубасить кулаками.

— Чика — это кликуха такая? — поинтересовался, отсмеявшись, Жека, — А меня все ребята Овчиной называют. Из-за фамилии — Овчинников. А ты — Шумилов, или как? Мы тебя хотели еще на среду выставить, игра была с можайцами, а ни фамилии, ни места жительства не известно.

— Ух, ты! Здорово! Овчина… Чекалин он, — влез Медик со своими комментариями.

— Да, Чекалин. Отец — двоюродный брат Шумилова. Мне он очень нужен по важному делу, — пояснил я.

— Приедет скоро. Я у него на сеансе с ребятами подрабатываю помощниками. Пообедаем и пойдем туда вместе, — ответил Чина.

На нашем пути снова обозначились злобные коты. Они дружелюбно скалились и просили прощения за то, что меня гоняли во вторник по городку. Жека рассвирепел и матерно орал на них. Ого! Впервые слышу такое из уст приличного мальчика. Успокоил его. Пацаны пошли рядом, хотели о чем-то спросить. Я тоже молчал. Наконец круглолицый крепыш разродился:

— Как ты классно со стенки на стенку прыгал. Аж дух захватывало… Нереально круто! Что это было?

— Это — паркур, — со значительным видом произнес Медик, — Искусство красиво преодолевать препятствия.

— А можно с тобой как-нибудь встретиться, пообщаться. Мы пивка притащим.

— У нас игры, забыл? — влез снова Жека.

Парни распрощались, условившись еще встретиться с извинительной пирушкой.

Мама Жеки очень обрадовалась нашему приходу. Перед нашими голодными мордами появлялись огромные тарелки, наполненные до краев щами, тушеной капустой с сосисками, с разными салатами. И все это пропадало в прожорливых черных дырах. Невероятно вкусные щи! Я наелся с пол тарелки, а еще маячили на очереди второе и прочее. Не помню, как все это осилилось. Ощутил, что живот преобразовался из плоскости в выпуклость. Медик являл собой мою полную противоположность. Рубает яства в свой рот, как заправская мясорубка. Подозреваю, что и не прожевывает даже, а заглатывает все как кобра крыс. Женщина смотрела на наш ударный жор и улыбалась от души. Я благодарно улыбался ей в ответ с полным ртом еды. Организм отблагодарил меня за вкуснейшую еду. Почувствовал вдруг прилив сил, хотя пришел сюда умирающим лебедем.

Во дворец спорта мы втроем притопали без двадцати минут три. Дядя пока еще не появлялся. Другие два его помощника — наши пацаны — ходили с ошалевшими лицами. Выяснилось, что на сеанс приобрели билеты две опупенные футбольные знаменитости из команды ЦСКА — Федотов и Копейкин. А всего было куплено билетов на тринадцать шахматных мест.

Жека с двумя приятелями носились по залу вдоль шахматных столиков, расставляя фигуры. Я с Вовкой им помогал. Оказывается, что Николай Михайлович позволял иногда ребятам участвовать в игре, если мало народу придет.