Макс Ливнев - Мустанг и Чика. Черновик.

В другой части зала ближе к фойе располагалась вместительная эстрада со стоящим в глубине пианино. Рядом с танцевальной площадкой у эстрады радовала знакомым видом барная стойка и несколько столиков для бильярда. Отсутствие обычных пивных колонок и динамиков в барном ансамбле показывало отличие от привычной мне обстановки.

По регламенту для домов отдыха предусматривались столовая и буфеты. Однажды сюда приехала иностранная делегация деятелей искусств, и пришлось срочно арендовать и везти поваров из московского ресторана. После этого происшествия Шумилов и выбил создание ресторана.

Кроме знакомых мне дяди, его жены, Лизы, секретарши, а также остальных хоккеистов с Павлом Романовичем, нас ожидала, сидя за столиками меж березок, толпа незнакомых людей. Увидев нас, они стали восторженно аплодировать.

— Вот наши юные герои, наша гордость и надежда! Поприветствуем их, товарищи! — произнес директор.

Предполагаю, что это собрались друзья директора, или коллеги, или те и другие. Они подходили к нам, жали руки, тискали, хлопали по плечам и спинам. А я уже мысленно находился там, возле салатиков и напитков, терпеливо ожидая окончания этой экзекуции. Вовка скромно улыбался с видом уставшей от славы телезвезды. Кому как, а мне удары по телу в любом виде осточертели.

— Рассаживайте ребят! — скомандовал Николай Михайлович.

Столы были составлены попарно по восемь мест. Дядя, тетя Эмма, Лейсан, секретарша и тренер и еще несколько мужчин с представительной внешностью занимали отдельный столик. Мы ломанулись к свободному столику, чуть не опрокинув его. Дядя поманил меня и усадил рядом с Лейсан за свой столик. Оказалось там одно свободное место.

Никто не делал мне замечания по внешнему виду. Только официант немного скривился, или это мне показалось. Из бутылок мне и хоккеистам в фужеры разлили пенящийся напиток. Слово взял директор и говорил долго о растущей достойной смене. Пожелав новых успехов нам, предложил выпить. В моем бокале оказалось банальное ситро, но очень вкусное, с запахом шампанского. Заметив мое вытянутое лицо, дядя засмеялся и сказал:

— Французское седело. А ты думал, шампанское?

— Пофиг мне эти напитки, выпивка. Главное — нажраться. Я так сильно хотел есть, что запросто смолотил бы стадо кабанов. Но приходилось сдерживаться под взглядами Лизы. И так уже этими дурацкими трениками испортил все впечатления о себе. Ем медленно, отрезая правильные кусочки. Держу вилку и нож в правильных руках. Салфетка пристегнута молнией к вороту, чтобы не соскальзывала по скользкому материалу. С завистью кошусь в сторону Медика. Вот, тощая пиранья. Мясные куски за доли секунды превращались у него в обглоданные кости. И не подавится, проглот несчастный.

Подавился я, когда директор предоставил слово кинорежиссеру Рязанову Эльдару, скромно сидящему за дальним столиком, вместе с другим знакомым мне человеком. Бог мой! Да это же Александр Ширвиндт. Ни хрена себе, в каких сферах дядя вращается! Вижу там еще актера Буркова. Георгия, по-моему. Ипполита, то есть Юрия Яковлева. Спиной сидят еще двое, не понятно кто. Вспомнил, что в это время Рязанов доканчивал свою шедевральную «Иронию судьбы». Блин, что же он женское поголовье фильма не вывез сюда? Я бы не отказался потусить с Барбарой Брыльска.

Ребятишки завыли от восторга и принялись яростно стучать в ладоши. Рязанов сказал, что такой техничный хоккей в столь юном исполнении видит в первый раз. Предрек нам большое будущее. Как я понял, кинорежиссер взялся за исполнение роли тамады. Он давал возможность желающим выступить, а в перерывах между спичами рассказывал смешные случаи на своей работе.

Я бы скорее насытился, если не желания других празднующих провякать какой-нибудь очередной тост. Приходилось сидеть и ждать окончания словоизвержения, чтобы потом продолжить нужное дело. Хотели и меня вызвать на выступления. Я отбрехался тем, что еще рано.

— Навыступаюсь еще, когда генеральным секретарем изберут.

Все дружно грохнули смехом. Заставили Жеку чего-то там прокукарекать. Вот он зарядил! Болтать парень умеет. Сплошные похвальбы Николаю Михайловичу в стиле: «отец родной», «благодетель». Быть ему каким-нибудь комсомольским деятелем. Хотя чего же я туплю, если он уже в своем классе комсорг. Кстати, и директор его школы тоже тут. В десятом, предрекаю, его запросто сделают главным комсомолистом всей школы.

Позвали музыкантов. Появились парни с длинными патлами и с ужасно знакомыми рожами. У меня щас крыша съедет. Макаревича и Кутикова с трудом можно признать в таком юном виде. Ну, дядя! Опять поразил наповал. Мои пацаны почему-то никак не прореагировали на появление дворовых кумиров. Я догадываюсь, что они просто не знают, как выглядят «машинисты». Подскакиваю к пацанскому столику и задаю вопрос:

— Знаете, что за ансамбль вылез на эстраду?

Все трясут головой отрицательно.

— Будете локти грызть, что мафоны не принесли. Это же «Машина Времени»! Ни какой реакции, даже от блатных. На всякий случай многие ломанулись к выходу, попросив меня задержать выступление музыкантов. Я дяде передал пожелание победителей, заодно объяснив скакание молодых тел по залу.

Музыканты долго настраивали аппаратуру. Рязанову пришлось отдать микрофон музыкантам. Он ушел к своему столику и принялся там о чем-то хохотать со своими друзьями. Я насыщался вволю и вовсю болтал с Лизой, ни о чем не беспокоясь. Как я понял — девчонка своя. Главное за столом только не чавкать и не ковырять пальцами в зубах.

Ходячие сто проблем материализовались возле музыкантов и стали о чем-то трепаться с Макаревичем. Представляю, что он там ему наговорил. Наверно, уже сватает меня в ансамбль. Сижу как на иголках и озабоченно зыркаю в ту сторону, не зная, что предпринять. Не выдержал, пошел сам нейтрализовывать вредоносные последствия.

— Привет, Андрей! Эта собака страшная тебя не слишком замучила своей болтовней? Не успеешь моргнуть глазом, как он в вашу группу затешится.

Макаревич повернул ко мне свое лицо и улыбнулся своей неповторимой, но немного озабоченной улыбкой:

— Привет, пацан! Ты, наверное, Павел? Твой друг рассказал, что ты на гитаре классно лабаешь. Извини, но нам к концерту надо готовиться. Потом подойдешь поиграть. Если автограф нужен, то гони ручку и куда закорючку лепить.

Отбрил меня Макаревич, короче. Только сейчас я прикинул свои действия со стороны и свой фамильярный тон. С понурой и покрасневшей мордой отваливаю к своим салатам. Медик дрейфует около барабанных установок, о чем-то оживленно переговариваясь с парнем восточной наружности. Впервые почувствовал легкую зависть к Вовке, умеющему непринужденно заводить разговоры с разными людьми.