Макс Ливнев - Мустанг и Чика. Черновик.

Пока я торговался с делягой, незаметно помещение опустело. Ушли почти все основные начальники. Сославшись на срочные дела, уехал с Шумиловым Юрка. Вовка и случайно Леха, предупрежденные о моем посещении сейшена «Машины времени», остались со мной. Кроме нас в банкетном зале остались еще несколько неизвестных индивидуумов, бродящих с тарелками возле раздачи.

Всевозможные начальники активно пользовались телефоном в этом зале. Я решил тоже позвонить, поинтересовавшись у раздатчиков этой возможностью. Поскольку до встречи с машинистами оставалось масса времени, то я надумал убить его в гостях у режиссера Рязанова.

По домашнему номеру никого не оказалось. На работе ответила какая-то женщина и потом долго ходила и искала режиссера. В трубке слышались музыка и веселый смех. Мягкий голос сообщил, что меня внимательно слушают.

— Эльдар Александрович, вас приветствует хулиган и безобразник, режиссерам портит праздник.

— Кто-кто? — засмеялся голос.

— Чекалин Паша из Березовой рощи.

— Знаю такого и давно жду. А ты, нахал, все не едешь. Сегодня, кстати, есть хороший повод посетить меня на работе. Мы тут с коллегами собрались и отмечаем последний съемочный день. Давай, топай скорей на Мосфильм. С проходной позвонишь, пришлю человечка.

— А ватрушек хватил там на меня? — продолжил юморить.

— Можешь не переживать, — заверили меня.

Жаль, Шумилов уже смылся. Сейчас его волга очень бы пригодилась. Сообщил своим ребятам, что предстоит поездка к режиссеру Рязанову на вечеринку. Пятница пристал, как пиявка. Начал упрашивать взять и его туда. Обещал довести на своей машине.

У деляги оказалась старая «Победа» диарейного цвета. Несмотря на преклонный возраст, она фырчала задорно и резво бежала. До Мосфильмовской улицы мы домчались за полчаса. В дороге мы продолжили узнавать о бесчисленной веренице знаменитостей, которые считают за высокую честь пожать руку Пятнице. Кстати, это прозвище появилось от названия Пятницкой улицы, на которой Миня теперь проживал. До подросткового возраста он жил с родителями в городе-герое Одессе. Потом папу, работавшего театральным функционером, перевели в Москву. Свою фамилию, как и национальность, Миня скромно умолчал.

Так всю дорогу парень рта не закрывал. Даже не пришлось анекдотами пробавляться. Незаметно «под дружеское ржание» мы оказались перед входом в здание Мосфильма. Старичок-вахтер сразу же спросил фамилию, посмотрел свои записи и подозвал сидевшего на скамье молодого, очень худого парня:

— Эй, студент! Проведи гостей к Эльдару Александровичу.

— Я не студент, а актер, — парень скорчил в сторону старика смешную гримасу.

— Тем более. Проведешь?

Парень вскочил и, махнув приглашающе рукой, зловеще вымолвил:

— Поработаю немного «Сусаниным», раз главные роли не дают.

Мы вчетвером робко засеменили за ним по странным улочкам.

— Да тут экскурсии можно водить, — вырвалось у Лехи.

— Массовка? — поинтересовался сусанин.

— Не, мы — режиссеры, начинающие. Иногда фарцовкой балуемся, — легонько подколол незнакомого парня, — Щас идем к Рязанову поедать ватрушки.

Тот хмыкнул:

— У него даже маленькой роли не выпросишь, не то что ватрушек.

Не знаю, как великий режиссер, а я бы этого парня взял в какой-нибудь фильм. Его выразительное, и вместе с тем смешное лицо постоянно играло разными эмоциями. Тем временем Миня подлез к нашему провожатому и начал его одолевать всякими предложениями.

Нужная студия угадывалась по какофонии звуков, порождаемых из разных мест. Звучала музыка из магнитофонов, или электропроигрывателей, играли на рояле и на гитаре. Плюс к этому смех и громкие голоса. Во всех помещениях и секциях студии стояли столы с едой, мимо которых прохаживались многочисленные гости и официантки с наполненными бокалами на подносах. Все тот же фуршет, только без пива. Зато вина было вдосталь. Отличало еще и наличие маленьких бутербродов-канапе, тарталеток, наполненных разными салатами, жюльеном и вареньем, обилие фруктов. Полноватая, жизнерадостная фигура главного режиссера фильма оживленно перемещалась от одной группки людей к другой, словно пчелка, озабоченная выполнением плана по сбору нектара. Увидев нашу группку, Эльдар Александрович возопил:

— Таланты прибыли…

— И ты тоже. Ладно, гуляй тут. Только не напивайся.

Это он к нашему сопровождающему обратился.

— Ватрушками не обзавелся. Зато есть восхитительные пончики в той части студии, где стоит кофейник. Ребятки, располагайтесь, где хотите, не стесняйтесь. Все знаменитости к вашим услугам, и никто пока никого еще не покусал.

И стремительно унесся по направлению к следующей группе.

Мы робкой стайкой втроем стали бродить по огромной студии, перегороженной в некоторых местах на отдельные секции-комнаты. Пятница, скорешившись с нашим бывшим провожатым, отвалили куда-то. Фуршетные столы нас уже не привлекали, потому что мы уже достаточно нафуршетились в кафе.

Квартира в Ленинграде и в Москве из фильма «Ирония судьбы» оказалась одним из помещений этой студии. В комнате была воссоздана обстановка ленинградской части с настоящими новогодними кушаньями на столе. Весь звездный состав фильма находился здесь и угадывался со счастливым восторгом моих друзей. Всех, кроме пока неизвестной, но очень обаятельной Барбары Брыльска.

— Ба, да это же наш блистательный музыкант. Спасибо Эльдару, что позвал тебя, — закричал подвыпивший Юрий Яковлев и принялся меня обнимать.

Леха и Вовка с обалдевшими мордами тоже подверглись обниманию. Нас представили главной героине. Барбара разговаривала через переводчицу, иногда вставляя русские слова, как бы бравируя этим. Была она тоже подшофе и часто смеялась по поводу и без. Ширвиндт с Белявским сыпали анекдотами. Бурков хмуро отмалчивался.

— Не обращай внимания. Он всегда такой, когда в завязке, — тихо пояснил мне Яковлев.

Андрей Мягков удивленно взирал на странные братания его коллег с непонятными подростками. Представить меня ему никому в голову не пришло.

— Ребята, если голодны, то насыщайтесь этим реквизитом. Потом, когда станете смотреть этот фильм, будете своим друзьям говорить, что кушали здесь, — весело подсмеивался Ширвиндт.

Я поковырял вилкой в заливном и произнес сакраментальное:

— Какая гадость эта заливная рыба!

Яковлев остолбенел, а Ширвиндт радостно заорал:

— Юра, он украл твою фразу!

— Может быть, оно действительно не удалось? — с надеждой найти здравое объяснение произошедшему, произнес Яковлев, ковыряясь вилкой в том же заливном, — Вроде бы все нормально.

— Да кто-то ему рассказал сюжет, или случайно вышло. Не заморачивайся! — весело подмигнул ему юморной коллега.