Игорь Гетманский - Цена бессмертия (сборник)

— Он не учел одного, — говорил Кевин Брудмэн. — Того, что бортовой компьютер моего звездолета записывал все онлайновые сеансы связи. А как раз жесткий диск и попал в разряд тех немногих ценных предметов, которые уцелели после катастрофы…

— Ему вменят в вину подготовку и проведение теракта?

— Да. Так говорят мои юристы. Ему грозила бы высшая мера, если бы в офисе находились люди. Но моему брату повезло: вы прилетели в воскресный день, здание пустовало. А охранники успели ретироваться до того, как звездолет упал на крышу. Пострадавших нет.

— Это хорошо, — спокойно произнес Кандид. Он теперь обо всем рассуждал и говорил спокойно. После истории с серфидами и перенесенной черепно–мозговой травмы он неожиданно обрел философский взгляд на жизнь. Во всяком случае, ему так казалось. — А что вы там говорили об иске с Зоила?

— Административные органы колонии Зоила обвинили его в том, что он своими киберами — «химиками» чуть не погубил целую популяцию серфидов. Ведь «земляника» — редкое растение, а киберы жрали ее почем зря. Зверьки в лесу стали вымирать…

— Интересно, он знал о том, что губит натуральных серфидов? — спросил Кандид.

— Конечно, — удивленно посмотрел на него Кевин Брудмэн. — Иначе зачем он маскировал мини–заводы под зверьков? Только для этого! Чтобы со стороны экологических служб планеты к нему не было никаких претензий!

— Вот оно что! — тихо воскликнул Кандид. Он получил ответ на тот вопрос, который задавал себе еще в звездолете. И уже в который раз подивился изощренности ума Брута Брудмэна. Он задумчиво помолчал и сказал: — Ваш брат — большой оригинал. Но также и сумасшедший. Его погубила собственная психопатичность. Ведь если бы он не отдал киберу приказ разрушить ваш офис, ему пришлось бы иметь дело лишь с властями Зоила. А так…

— Да, — согласился Брудмэн–младший. — Мне иногда становится жаль его. Конечно, он засадил нас в тюрьму, но… Тот срок, который ему грозит, и наказания, которые уготовили для нас, несравнимы. Мои адвокаты хорошо подготовились к судебному процессу. Насчет успеха в моем деле я не сомневаюсь. Суд должен учесть и мой возраст, и ученые звания, и отсутствие прежних судимостей. Я надеюсь получить условный срок. — Он замялся и с усилием продолжил: — Правда, вот насчет вас и ваших друзей, мистер Тристан… — Старик смущенно посмотрел на Кандида. Тот безмятежно наблюдал за игрой братьев Кит. — Я не знаю. Мои юристы говорят, что вам послаблений не будет. Но я сделаю все возможное, чтобы…

— Не надо, мистер Брудмэн, — сказал Кандид. — Не оправдывайтесь. У меня нет к вам никаких претензий. Вы это хотели услышать? Их, претензий, нет, — повторил он, — но любую помощь я и братья Кит примем с благодарностью.

Старик Брудмэн с облегчением вздохнул.

— Скажите, — вдруг спросил Кандид Тристан, повернувшись к собеседнику, — а почему вам не приходило в голову, что серфиды — вовсе не зверьки, а киберы? Вы же образованный человек, знали, что ваш брат — кибертехник… Мы же, я и братья… О Джое и Джобе говорить не будем, они как дети, ничего не понимают. Я закончил техническую школу при университете, но это было очень давно, потом я стал преступником, и мне, сами понимаете, было не до самообразования. Но вы! Вы попались на хитрости вашего брата, как… Как мальчик!

Кевин Брудмэн сконфуженно развел руками:

— Годы, молодой человек, годы… Знаете, есть такое понятие — «когнитивность мышления». Оно обозначает способность ума рассматривать любой объект или явление во всем многообразии его свойств, внешних и внутренних связей и соответственно обходиться с этим объектом оптимальным способом… Так вот, с возрастом, говорят геронтологи, человеческий ум теряет способность к когнитивному мышлению… Наверно, такое произошло и со мной… Действительно, думаю я сейчас, почему мысль о мини–заводах не пришла мне в голову?

— Эх, вы, — с легким укором обронил Кандид, — а еще собирались стать главой наркомафии!

Он отвернулся от Кевина Брудмэна и подумал о том, что быть необразованным преступником в современном технократическом мире — значит, обречь себя на пожизненное тюремное заключение. Чем взял над ним верх Брут Брудмэн? Только тем, что знал о киберах все и умел их делать. Но вот если бы о них знал все и Кандид Тристан, то он–то уж не попался бы на удочку своего противника…

Ну что ж, сказал себе Кандид, поглядывая на тюремные ворота. Еще не вечер. За те несколько лет, что он проведет в тюрьме, можно не только университет закончить — степень доктора получить. Кинул администрации заявочку на заочное обучение — и вперед, грызи гранит науки!

А может быть, так и сделать?

— Микки… Майк, просыпайся! — Голос был незнакомый, девичий, приятный. — Пора вставать, уже утро!

Беспокойная мешанина сонных веселых образов отступила, оставив игривую мысль: «Хотел бы я каждое утро просыпаться под этот голосок!» Майкл Уиллес проснулся. И сразу вспомнил весь вчерашний вечер. До того момента, как внес на руках Долли Кейт в арендованный звездолет, и…

Дальше — абсолютный провал.

Он почувствовал гадливый привкус во рту. Так, удрученно подумал Майк, похмельный синдром. И потеря памяти, алкогольная амнезия. Допился…

Он уже понял, что хозяйка милого голоска — Долли Кейт. Но открывать глаза и общаться с девушкой — не зная, что он проделывал с ней в звездолете в стельку пьяный — было опрометчиво. Судя по ее ласковым интонациям, ничего такого он себе не позволил. Спал он одетый… Но все–таки… Значит, мы в гиперпространстве, пытался он наладить процесс логического мышления. Да, наверно… А может, нет… Возможно, крутимся на орбите вокруг Земли. А может, мы и не в звездолете вовсе?

Логическое мышление при отсутствии памяти порождало только вопросы — никаких полезных умозаключений от него ожидать не приходилось.

Над головой раздалось легкое шуршание одежды. Он почувствовал тонкий запах духов и легкий ветерок на щеке. Долли склонилась над ним и легонько дула в ухо, ее волосы щекотали лицо. Так меня еще никто не будил, с непонятным чувством подумал Майк.

Он осторожно открыл глаза и увидел над собой улыбающееся лицо девушки.

— Ну, наконец–то проснулся, соня! — засмеялась Долли Кейт, разогнулась и поправила светлую копну пышных вьющихся волос. — Тебя не добудишься!

Майк пытливо воззрился на нее. И облегченно пришел к выводу, что Долли Кейт на него ни за что не обижается. Она стояла над ним вся такая свеженькая, румяная, улыбчивая, большие карие глаза озорно сверкали за круглыми стеклами очков. Очки нисколько не портили Долли, а только выгодно оттеняли маленький миленький носик и алые губки бантиком. Из–под коротенького джинсового сарафана легкомысленно выглядывали круглые девичьи коленки.