Денис Грушевский - Добро с кулаками

— Нет, я положительно ощущаю всем нутром, что кто-то отравляет своим присутствием нашу живую воду, — лепетал старик.

— Успокойся отец, тебе это просто почудилось. Ведь не хочешь же ты выглядеть сто процентным заблужденцем? Вероятно, ты забыл выпить на утро свои пилюли, вот и молотишь всякую ерунду. Ну, кому это надобно? Тут все только с чистыми помыслами, — успокаивал старика его сосед по столу.

— Разве вы сами не замечаете? Вода стала мертвой! А ещё немного и начнёт накапливать в себе зло, — упорствовал пожилой карелянин. — Глаза протрите бездари! Совсем нюх потеряли, никому не пить! — скомандовал он.

Назревала какая-то пренеприятнейшая буза. И тут произошло неожиданное и даже явно психо-разрушительное явление. Владимир Иванович спонтанно повернул голову влево от себя и вместо сидевшего там ранее красавца карелянина увидел того самого преследовавшего его, одноногого калеку, именуемого Агваресом.

— Как ты-то попал сюда нечистая сила? Теперь-то ясно кто воду отравляет, — резко и резонно произнёс профессор, сам дивясь своей храбрости. Тут же он ощутил на себе взгляды всех карелян присутствовавших на пиру, а вместе с взглядами и поддержку.

— Как сладко режет слух, это ваше «Нечистая сила», — прищурившись видимо от удовольствия, ответил калека. — Вот всё у вас, как? Да почему? А меж тем нужно спрашивать: зачем? Или: надолго ли ты братец в этих краях? Да кстати, почему на ты? Мы с вами пока ещё на брудершафт не пили. Откроюсь вам путник, мы везде и всегда. Даже в вашем ненормальном сне и никуда от этого не деться. От нас одно спасенье — это разве что под алтарём в храме палатку поставить и жить в ней подаяниями не высовывая носа. Уж там нас точно не сыщешь. Среда враждебная, знаете ли, веселья никакого.

Отпив из чаши воды, Агварес продолжал:

— Ну да воду я испортил! Что такого то? Побьете что ли?! Ах, какая прекрасная мёртвая водица — это она на моё появление так среагировала. Всегда так, — явно гордясь содеянным, хвастливо говорил калека. — Однако ну и пир у вас тут! Словно в детском садике полдник. Не хватает только пустых горшков рядом со столами. Сидите тут и моллюсков всяких водой запиваете. Скука и тоска беспредельная.

Агварес зевнул, широко раскрыв пасть, обнажая звериные клыки.

— Вы бы ещё безалкогольное шампанское где-нибудь достали. Один лишь только вон тот дядя достоин уважения на данном детском утреннике и почему-то именно он обделён благами. Сидит горемычный на стульчике и не закусывает. Мой птенец! Как минимум это не справедливо.

Тут же перед преступником, сидевшим в центре зала, как по волшебству возник целый ящик вина и поднос закуски. Тот в свою очередь отсалютовал калеке приветствие и благодарность. Затем схватил бутылку и принялся пить из горла. К нему немедленно бросилась стража, но метра за три встала, как вкопанная не в силах сделать более ни шагу. Преступник на это ответил уже глубоким поклоном в сторону Агвареса.

— Вижу я как раз вовремя. Настало время разбавить это пресное собрание, состоящее всецело из чопорных абстинентов, — продолжал хромоногий, находясь явно в прекрасном расположении духа. — Ну и где же стриптизёрши? Я вас спрашиваю, где они? Неужели же вы не только вино, но и женщин с их прелестными грудями и булочками не уважаете. Беда! Совсем беда! Ну, уж нет, так дело не пойдёт. По крайней мере, Полигей не против поразвлечься. Вижу от сюда! Я вас научу, как надобно пиры устраивать.

Калека щёлкнул пальцами и сразу из конца зала повалили абсолютно голые девицы, как раз с прелестными грудями и булочками, да вдобавок с бутылками спиртного на подносах. С расчётом по две — три на стол, они принялись разбредаться по залу, с явным намерением обслужить дорогих клиентов и доставить им огромное удовольствие. Большинство карелян сидели, широко раскрыв рты и глаза, только начали появляться и такие, которым данная затея была явно по душе. Они весело подставляли свои кубки, при этом сами съедали глазами обнажённых красавиц. Преступник же усадил одну из бесстыдниц себе на колено и что-то мило нашёптывал ей на ушко про свои планы на вечер.

Спасение пришло с правого фланга. Профессор почувствовал, что его дёргают за плечо, а обернувшись, увидел Главного, который тут же принялся шептать:

— Чего это вы бездействуете Владимир Иванович? Ведь чуяло моё сердце, будет какая-то пакость. Так и вышло. Ведь это ваш сон! Избавьтесь поскорее от этого демона, а не то он тут нам натворит всяческих безобразий.

— А смогу ли я? — всё ещё неуверенно спросил профессор.

— Естественно не сможете! Ваш товарищ напился пьяным и чепуху всякую по ветру мажет. Наплюйте на него поскорее, причём сверху. Вы лучше на девочку полюбуйтесь, которая вам вино несёт. Я её специально для вас с земли выписал. Дефицитный товар. Ах, какие ножки! Какая грудь и бедра! Какая стать! Прелестный цветок Афродиты, да и только. Самолично следил за тем, что бы она ни пропустила, ни одного отведённого ей сеанса для загара в солярии, — вмешался в разговор калека.

Профессор обернулся и увидел во взгляде Главного такую решимость и такую веру в себя самого, что дальнейшие действия сложились сами по себе.

— Огромную пушку в зал и немедленно! — взревел Круговой, и сам поразился силе своего голоса.

— Это ещё, зачем пушку? Какую такую пушку? — встревожился калека.

— Сейчас узнаешь, — сухо ответил Владимир Иванович.

Меж тем недалеко от фонтана появилась действительно огромных размеров пушка, чем-то напоминавшая царь пушку с Ивановской площади.

— Заряжай! — снова проревел профессор командным голосом, указательным пальцем показывая на Агвареса.

Несколько наиболее решительных молодых карелян вскочили со своих мест, подлетели к калеке, выдернули того из-за стола за шкварник и силой поволокли к пушке. Профессор и Главный пошагали за ними.

— Оказывается и вы не лишены воображения, дорогой профессор. Будь мы сейчас с вами в школе на уроке по изобретательности, я бы вам пятёрку поставил честное благородное слово, — ворковал Главный, семеня за Круговым. — Это ж надо такое придумать — пушку.

Тем временем калеку закинули прямо в дуло пушки. Владимир Иванович поглядел вверх, и потолок зала раскрылся надвое. За потолком очень высоко, точно также раскрылась и сфера, защищавшая город от воды. Однако вода осталась нависать над городом тёмной массой безо всяких изменений. Ни капельки не упало вовнутрь купола, что опять-таки всячески нарушало всю известную физику.

Внезапно из дула пушки на длинной змееподобной шее вылезла голова калеки.

— Я вам ещё устрою массовую миграцию! Инвалида и в пушку. Ну ладно этот бессердечный с земли, там у них все такие, там у них принято так с несчастными ветеранами, но вы-то кареляни куда смотрите? А главное, за что? Развеселить хотел, каюсь! Ублажить хотел самую толику, и вот она благодарность. Хоть ты безымянный друг на стульчике вспомни как-нибудь потом за обедом бедного калеку, да помяни его шоколадной конфеткой. О большем уж и не прошу, — плаксиво принялась причитать голова.