Наталия Шитова - Кира Вайори (СИ)

— В самых надёжных руках дяди и старшей сестры, — растроганно сказал Шокер.

Ребёнок был настолько маленький, какой-то сморщенный и краснокожий, что там ещё вообще ничего нельзя было разглядеть, на кого он там похож, да и похож ли вообще на человека… Ни дать, ни взять — неведома зверушка.

И как же в эту минуту во мне всё взбрыкнуло. Вот просто взорвалось.

Как же я позавидовала Лали! Дико, люто и по-чёрному. Стыдно было самой себя, но ничего с этим поделать я не могла. Мне и раньше случалось завидовать, то одному, то другому. И всегда это звучало примерно так: «Ну надо же, как повезло! И мне бы так, и я так тоже хочу!» Сейчас всё звучало иначе. Сейчас это было именно люто и по-чёрному. «Почему это досталось ей, а не мне?! С какой стати ей, когда это должно было быть моим? Почему же она при всех своих болячках и хворях не умерла, и теперь опять всё будет крутиться вокруг неё?!»

— Прикольно… — протянула я, разглядывая снимок из госпиталя. — Какой малюсенький… Как назвали?

— Тимофеем. Лали так захотела.

Я вернула телефон.

— А почему не Йаном?

Шокер внимательно посмотрел на меня:

— Потому, Кира, что у нас так не принято. Называть ребёнка в честь родственника, который умер преждевременно — плохая примета. Я любил брата, но называть сына его именем не стану… Что с тобой? Чем я тебя обидел?

Я взяла себя в руки.

— Нет, Шокер, ты меня не обидел. Ты меня расстроил.

— Да чем же?!

— Я не знала об этой примете. И пятилетний Марек тоже не знал. Он дал мне имя покойной мамы.

Шокер кашлянул, сдвинул брови домиком.

— Ну, Кира, ты же взрослый человек… Ты же знаешь, что любая примета работает, только когда в неё веришь. Я не замечал, чтобы ты была суеверна.

— Зато ты, как ни странно, очень суеверный. И зря я тебе про свою мать сказала. Иногда достаточно, чтобы в приметы верил только один.

— Ну вот, здравствуйте! — насупился Шокер. — Ты что из меня мракобеса делаешь? Одно дело верить во что-то или не верить, а другое — просто не обострять, чтобы родня мозг не выносила. А насчёт своего имени не бери в голову даже. Твой маленький брат был чистая душа, такой не может сглазить по определению. Всё у тебя будет хорошо.

Отчаянно затрещал мой телефон. Я поспешила его вытащить, телефон выскользнул у меня из рук, упал на пол, крышка отскочила, и батарейка вывалилась. Звонок, само собой, замолчал.

— Зашибись, как у меня всё хорошо, — подтвердила я и стала собирать телефон обратно. К счастью, он заработал. Я проверила журнал. О, Боже! Миша двадцать три раза пытался дозвониться, когда я была вне доступа. И последний звонок тоже был от него.

Я бросилась перезванивать.

— Кира, это не смешно, — печально ответил Миша. — Вот совсем не смешно. Ни за что не поверю, что ты катаешься в своём поезде по кругу в каких-то сучьих выселках, где вообще нет никакой связи, и за пять суток ни разу не побывала на станции, где связь всё-таки есть…

— Мишенька, ну прости меня! Связь иногда есть, я просто телефон в руки не беру, не до того…

— Чёрт… У меня и прав-то нет возмущаться. Но как же было бы приятно, если бы ты вспомнила, что я волнуюсь. Но ты не вспомнила.

— Миш, ну я правда работала!

— В другом измерении, не иначе…

— Миша… Я тебе всё объясню, когда вернусь. Обещаю. Хорошо?

— Хорошо. А когда ты вернёшься?

— Или завтра к вечеру, или послезавтра точно.

— Что значит «или»? У твоего поезда нет расписания?

— Мишенька, это такой особый поезд. У него плавающее расписание. Я тебе всё объясню!

— Хорошо. Договорились. А то чувствую себя как-то… Пропала и не дозвониться. Ты себя поставь на моё место. И брат твой хорош. Тоже недоступен.

— Марат дал тебе свой номер?!

— Дать-то он его дал, но, как выяснилось, с таким же успехом мог бы и не давать, потому что он у него постоянно отключён. Сразу видно, вы с ним родня.

— Миш, Марек очень редко включает телефон. Но иногда его можно отловить… Ладно, Мишенька, мне пора. Я тебе перезвоню, когда связь снова появится. И всё расскажу, как обещала!

Он ещё что-то проговорил, но я уже скинула разговор, отключилась совсем и убрала телефон.

Шокер смотрел на меня строго-престрого, и нетерпеливые складки на лбу говорили о том, что ему очень хочется на меня рявкнуть.

— Шокер, не надо меня есть глазами! Я в своей жизни сама разберусь! Ты к ней никакого отношения не имеешь!

Он промолчал, оглянулся на экран ноутбука.

— Всё, подтверждения пришли. Можем ехать!

Мы спустились вниз, к вагонетке. Лис всё ещё лазал внутри и снаружи, что-то проверяя.

— Елисей, да брось ты ползать, — сказала я ему, подойдя. — От твоих усилий эта рухлядь не помолодеет.

— Да крепкая ещё железяка, — задумчиво возразил он. — Помолодеть не помолодеет, но я хоть буду уверен, что дверь нормально держится… Путь свободен, можно стартовать, если вы готовы.

— Мы готовы? — я оглянулась на Шокера. Тот молча кивнул. — Залезай, Шокер!

Он вошёл внутрь, я повернулась к Лису.

— Ты говорил со Скаем?

— Если это можно считать разговором.

— Значит, накостылять не получилось?

Лис пожал плечами:

— Почему? Как раз получилось. Только бесполезно всё. Это как раз тот вариант, когда пристрелить было бы проще, а главное — эффективнее.

— Ну что ж, мы с тобой хотя бы попытались, — вздохнула я. — Всё, мы поехали.

Я зашла в вагонетку.

— Будешь готова — дашь сигнал, — приказал Лис и захлопнул дверцу.

Шокер уже развалился на диванчике.

— Старьё какое… — поморщился он, оглядываясь. — Наверное, была списана задолго до моего рождения.

— Хоть ремни есть, и то спасибо, — вздохнула я. — Пристегнись.

— Да я как-то привык и без них обходиться, — проворчал Шокер.

— Ты командуешь снаружи, а тут я командую. А ну, пристегнулся, быстро!

Недовольно поглядывая на меня, Шокер вытащил ремень из гнезда, опоясал себя и воткнул язычок замка в паз.

— Инструктировать не надо? Как и когда расслабляться не забыл?

— Не забыл.

— Тогда приготовься, сейчас стартуем.

Я села рядом с ним. Крупный живой груз с минимальным индексом собственного поля… Полагается сохранять близкий физический контакт на протяжении всего пути.

— Я обниму тебя на всякий случай.

— При нашей с тобой разнице в габаритах тебе будет неудобно сидеть, — покачал головой Шокер. — Если уж на всякий случай, то лучше я тебя обниму. Иди ко мне!

В его словах был резон. Уж коль скоро мы не первый раз друг друга видим, можно и устроиться поудобнее.

Он усадил меня к себе на колени. Я нажала кнопку готовности к старту. Дверь со щелчком заблокировалась. Я прижалась к Шокеру, он крепко обхватил меня.

Вагончик тронулся. Разгон начался стремительно. Нас вжало в мягкую спинку сидения, а потом я почувствовала, как где-то внутри, под сердцем, напрягается и тут же лопается какой-то комок, и тело охватывает блаженная лёгкость. Мы прошли грань и полетели в канале.