Наталия Шитова - Кира Вайори (СИ)

Он не стал снова меня обнимать, просто придвинулся вплотную и осторожно взял за руку. Я выдернула её и замахнулась на него локтем.

— Куда идём мы с Пятачком? Большой-большой секрет…

Я с рёвом обхватила его согнутые колени и ткнулась в них лбом. Он тихо напевал мне песенку, перебирая мои спутанные волосы. Слёзы кончились очень быстро, видимо, с ними вышел последний страх.

— Хороши, да? — шмыгнула я носом. — Оба молодцы.

— Теперь будем знать, — виновато ответил он.

— Что знать? Что нельзя совмещать работу с сексом? Я это и раньше знала, я командора Йана с собой на задания не брала. А вот тебя Лали разбаловала, подавая тебе к завтраку.

Он усмехнулся и покачал головой:

— Грубовато, но справедливо.

— Теперь слушай меня, Шокер! Это мне хороший урок. А ты запомни: я никогда не капризничаю и не кокетничаю. Если я сказала «нет», то это не «да» и не «может быть», это — «нет», потому что у меня на это есть причина. И не дай Бог тебе после этого «нет» меня хоть пальцем тронуть.

— Договорились, — кивнул он.

Вагонетка стала ощутимо притормаживать, теряла скорость на специально устроенном подъёме, потом снова выскочила на горизонтальный участок пути, и впереди замаячил тусклый свет в конце тоннеля.

— Приехали, Шокер.

Вагонетка остановилась, не доехав до конца тоннеля несколько десятков метров.

— Могло быть и хуже, — вздохнула я. — Нам просто повезло. Ладно, пойдём пешком.

Мы с трудом разблокировали погнутую дверь вагончика. Электроника электроникой, а вот с механическими повреждениями справиться смог только Шокер ударом ноги. Потом он спрыгнул вниз и снял меня.

— Местная команда не будет рада, что им ещё вагон разбитый из тоннеля вынимать, — сказал Шокер. — У меня на базе ребята сильно нервничают в таких случаях.

— Незаметно, чтобы здесь кто-то нервничал. У них на пульте должно быть видно, что вагон застрял на подходе, — возразила я. — А ни одна собака даже голову в тоннель не сунула, хоть бы поинтересовались для приличия, живы мы или нет.

Мы пошли по рельсам вперёд на тусклый свет впереди. Наконец на фоне светового пятна замаячил силуэт.

— Кирюша!

— Мы здесь, Марат!

— Что случилось? — обеспокоенно уточнил Марек, вытащив меня на платформу.

Шокер выбрался сам.

— Вагон повреждён. Ходовая в порядке, но корпус сильно помят. Извини, Марек, я маху дала, не справилась…

— Ты просто устала очень… — возразил Марат.

— Да, и канал грязнущий! — подхватил Шокер.

— Заткнитесь оба! Когда я виновата, я это признаю! — я растолкала их в разные стороны, прошла к стене и села на ящик с инструментом.

— Что это с ней? — встревожился Марек.

— Что, что… Да загнал ты её совсем за эти дни, — проворчал Шокер. — А я добавил, отвлёк, вот об грань и стукнулись… Вагон-то есть у тебя запасной?

— У меня всё есть, — буркнул Марек. — Кроме времени и людей.

— Марек, ты когда сможешь меня назад отправить? — окликнула я его.

— Сейчас вагон вытащим, целый подгоним, и можешь ехать. И домой, отдыхать… Я сейчас пойду распоряжусь, подождите меня.

Марек исчез за какой-то боковой дверью.

Шокер подошёл и сел рядом со мной на ящик.

Через минуту из туннеля раздались характерные звуки перевода стрелки. Похоже, что с какого-то бокового пути подошла маневровая вагонетка и утащила наш вагон в смежное помещение депо.

— Кроха, ты не сердись на меня, пожалуйста. Иногда такие глупости делаю, просто диву даюсь.

— Я не сержусь, Шокер. Не умею я сердиться. Было — прошло. Да и глупости тебе сейчас простительны, это от счастья.

Он усмехнулся:

— Глупости они всегда глупости, и должны быть наказуемы.

Немного помолчав, он вдруг попросил:

— Кира, ты больше не бегай от меня, пожалуйста. Это неправда, что так легче. Не получается легче.

— Андрей, я не бегаю. Я просто отошла в сторону, чтобы вокруг тебя всё было спокойно. У тебя есть Лали…

— Да нет у меня её! — перебил меня Шокер, — Я скажу тебе, как оно есть. Я не люблю Лали. Ты была права, это обычная история: аристократ, крепкий стол и красивая девочка. Так бывает сплошь и рядом, и я ничем не лучше прочих. Надеюсь, что я не конченный негодяй, и я за многое благодарен Лали, но я её никогда не любил. Она это прекрасно знает и простить это мне не может. А я ничего с собой сделать не могу.

— Ну, раз никто из вас ничего сделать не может, значит, всё останется, как есть. Я ведь тоже ничем вам обоим помочь не смогу.

— А я тебе скажу, как будет, — продолжил Шокер. — Я не отпущу от себя сына. Наверное, я обрасту ползунками и подгузниками, и это будет здорово мне мешать, но ребёнок останется со мной. Ему нужна мать, значит, она будет с ним. Я стану заботиться о ней так хорошо, как только смогу. Но я не собираюсь делать вид, что у нас с ней семья.

— Шокер, какая мне-то разница, как это у тебя будет называться? Семья, не семья… «Что есть… что будет». Ещё бы сказал, чем сердце успокоится. Гадальщик!..

— Ты где тут ночевала в эти дни? — спросил он вдруг с любопытством.

— А там в каморке, — я мотнула головой. — Вон дверь в проходе.

— Может, пойдёшь, отдохнёшь?

— Там окон нет. У меня клаустрофобия. Я и не спала там совсем, лежала и боялась.

Шокер грустно улыбнулся:

— Я с тобой пойду. Убаюкаю и страшно не будет.

— На чёрта ты мне там нужен?.. — фыркнула я и поймала его обнимающий взгляд.

— Я просто хочу быть с тобой. Пойдём, — тихо проговорил он. — Пожалуйста.

— Нет, Андрей. Не пойдём.

— Почему?

— Мне уже есть, что вспомнить.

Он снова повернулся ко мне, посмотрел с укором:

— А мне? Мне-то что делать?

— Что хочешь.

— Я не хочу вспоминать, я жить хочу!

— Живи! Я тебе что, мешаю? Ты приехал с Нарратором посовещаться. Вот и совещайся. А потом живи, сколько влезет! У тебя и без меня всё замечательно. Я же сказала тебе: будет плохо — зови. Тебе что, плохо?

Шокер тяжело вздохнул, угрюмо глядя под ноги.

— Понял я всё, — сказал он холодно. — Плевать тебе на меня. Тебе только твои детские фантазии интересны. А таким, какой я на самом деле, я тебе действительно не нужен.

— Это неправда.

— Правда. Я грубый, упрямый, нудный, и долг свой понимаю не так, как тебя устроило бы. И с женщиной хочу быть, потому что хочу её, а не для того, чтобы потом вспоминать. Ты же нарисовала себе картинку и так и сидишь перед ней, вся в соплях. А я туда не вписываюсь, в твою картинку…

— Всё, Шокер! Хватит с меня! — я вскочила на ноги. — Хватит…

Он замолчал, отвернувшись.

Из туннеля выехала другая вагонетка, такая же древняя, разве что чуть-чуть меньше поцарапанная. Марат снова появился на платформе, выйдя из той двери, в которую уходил.

— Кирюш, может, отдохнёшь до утра, и вместе вернётесь? — Марек кивнул на Шокера.