Наталия Шитова - Девчонка с изнанки. Апрель (СИ)

— Да нужен ты мне больно… — процедила я, глядя ему вслед.

Он быстро расчехлил мотор, и через минуту белый катерок уже был чуть ли не на середине озера.

— На чёрта ты мне нужен, бро… — пробормотала я и заплакала. Слёзы размочили кровь из рассечённого лба, начавшую засыхать на ресницах, и она закапала, попадая в глаза.

Минут через десять примчавшийся Шокер рванул дверцу с моей стороны и сунулся в салон.

Было время, я считала русский мат самым изощрённым. Но гатрийцы нас превзошли. От перевода короткой фразы, которую, увидев меня, изрёк Шокер, зарделся бы любой бывалый прапорщик.

— Да ладно, — пробормотала я. — Тут дамы, между прочим.

Шокер осторожно довернул к себе моё лицо. Через кровавую пелену я видела только его светло-серые глаза.

— Зря он это сделал, — с плохо скрытой яростью сказал Шокер. — Ох, напрасно… Измордую мерзавца, когда поймаю…

— Ты поймай сначала, — буркнула я. — И освободи меня. Ключ на торпеде.

Шокер обежал машину, сел на водительское место, снял наручники, швырнул их на заднее сидение. Я с трудом вытащила из-за спины руки и стала разминать запястья.

Шокер тем временем полез за аптечкой, открыл контейнер, зашуршал чем-то.

— Что ты там возишься? Дай мне зеркало и салфетку какую-нибудь, и всё.

Шокер развернул ко мне зеркало заднего вида и сунул мне в руку смоченный перекисью кусок марли.

Увидев в зеркале свою физиономию, я поняла, что так потрясло Шокера. Крови из крошечной ранки над бровью было столько, что хоть в кино про гестапо снимайся. Марля вскоре превратилась в разбухший розовый пион.

— Ещё есть?

Через несколько секунд он дал мне свежий комок марли. Убрав с лица основной ужас, я откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза.

— Почему ты не стрелял? — спросила я.

— Во-первых, у меня задание взять Тайлера живым. Во-вторых, жилые кварталы в любом случае не место для пальбы. Наконец, я никогда не стреляю, когда у объекта в заложниках мой человек.

— Я не твой человек.

— Сейчас — мой. И за всё, что с тобой случилось, отвечаю я.

— Что-то как-то хреново ты справляешься с этой ответственностью, — усмехнулась я. — Почему ты мне не сказал, что Тайлер — русский?

Шокер не ответил. Я открыла глаза и взглянула на него. Шокер тоже внимательно меня изучал.

— Я тебя спросила. Почему?

— А потому что его происхождение не имеет никакого значения.

— Да ну? Да он, когда узнал, что я тоже русская, сразу два и два сложил и понял, что если русские звонят в его дверь на задворках Стокгольма, то это могут быть только русские ловцы.

— Мне интересно, а как это он узнал, что ты тоже русская? — холодно уточнил Шокер.

— Он заговорил по-русски, я ответила…

Шокер изо всех сил саданул ладонями по рулю:

— А я тебе что-то непонятное сказал, когда инструктировал?! Английский или жесты — и всё! Говорил?!

— Говорил.

Шокер пробормотал ещё несколько слов, от которых прапорщик покраснел бы ещё раз.

— И тебе того же… герой! — фыркнула я.

И до того стало тошно, что я выскочила наружу и захлопнула дверцу изо всех сил. Спотыкаясь и пошатываясь, я прошла поближе к воде, глядя в ту сторону, куда умчался Марат.

Конечно, теперь я поняла: зря я так с братом разговаривала. Он ведь в самом деле попытался сделать всё, чтобы мы с ним «остались при своих». Он хотел спастись сам и не подставить меня. И если теперь мы никогда не встретимся, на это будет хоть какой-то шанс. Только бы он и вправду не стал меня разыскивать. Не надо ему этого делать…

— Ты извини, — раздался надо мной голос Шокера. — Моя злость совершенно не в кассу. Глупо требовать с тебя так же, как я требую с моих обученных и опытных ребят…

— Ну почему же?! — я повернулась к нему. — Я же сейчас твой человек. Поэтому давай, не стесняйся.

Шокер смотрел на меня сверху вниз, и на его высоком лбу собирались горестные складки домиком.

— Да что тебе от меня надо?! — заорала я, упёрлась ладонями в его грудь и попыталась оттолкнуть от себя.

— Ты не готова участвовать в операции, — тихо, но твёрдо сказал Шокер. — У тебя незалеченные травмы. Плюс ты сейчас ещё и голову пробила. Да и нервы у тебя ни к чёрту. Самое правильное будет сделать замену.

— Ты будешь просить командора?

— Нет. Тебе стоит поговорить с ним самой.

— Не буду.

— Почему? Он просто пришлёт замену.

— Нет.

Шокер задумчиво почесал кончик носа.

— А если собрать силу воли и отбросить природное бабское упрямство? — уточнил он. — Это ведь именно оно, я прав?

Я молчала.

— Тебе стоит всего лишь с ним поговорить. Даже до нашей глухомани докатились слухи об особом отношении командора к проводнику Апрель, — с неохотой сказал Шокер.

— А о прекращении этого особого отношения до вас ничего не докатывалось? — уточнила я.

— Нет, — невозмутимо ответил он. — Ничего.

— Так вот. Раз уж я сейчас твой человек, а ты мне царь, бог и воинский начальник, то слушай. Я устала от работы проводника. Я устала от вас, гатрийцев, от ваших нелепых обычаев и тупых законов. Моему контракту остался месяц. Если я сейчас попрошу замену, то, согласно условиям, я попадаю в кабалу к курьерскому департаменту ещё на год. Это не входит в мои планы.

Шокер задумчиво почесал кончик носа:

— Понятно. А если не ты, а я потребую твоей замены?

— Аналогично.

— Почему? — удивился он. — У меня нет к тебе претензий, но ты же ранена, это достаточное основание для замены, без санкций.

— Любое сорванное задание, по любой причине, ведёт к продлению контракта на год.

— Ты что, на такие условия подписалась спьяну, что ли? — покачал головой Шокер.

— Мне было шестнадцать. Я и не вчитывалась особо.

— Ну и дура, — угрюмо буркнул Шокер.

— Да уж, не умница, — согласилась я. — На это почти все малолетки с изнанки покупаются, а умнеют потом быстро, но всё равно поздно.

— Не слишком-то это честно: детей в рабство загонять, — Шокер презрительно сжал губы.

— Так не своих же детей. Кто мы? Мусор с изнанки. Особенно женщины…

Он мрачно смотрел на меня, и глубокие складки на его лбу опять начали складываться домиком.

— Всё, Шокер, я тебе своё положение объяснила. На этом минута откровений закончилась, забыли… А никаких поблажек от командора мне не будет, потому что нет больше никакого особого отношения, запомни это. Ещё раз на это намекнёшь — в глаза вцеплюсь.

Шокер нервно моргнул:

— Да, ты можешь, пожалуй. И что мне с тобой делать?

— Да ничего. Пусть мне Тайлер ещё раз голову размозжит, поделом.

Шокер вздохнул:

— Всё это замечательно. Только мне нужен работоспособный проводник. Я всё равно скоро возьму Тайлера, и мне понадобится отправить его на поверхность.

— Отправлю я тебе его на поверхность, что ты переживаешь?! — выкрикнула я. — Взялась — значит, отправлю!