Рэй Олдридж - Механический Орфей

— Хорошо, — сдался Руиз и опустил огнемет.

Он двинулся к страшной физиономии, и с каждым шагом ему открывались все новые грани ее мерзости и чудовищности. Когда он был уже совсем близко, рот машины распахнулся в беззвучном злорадном вопле, и детские головки, все как одна, повернулись и уставились на него. Они пялились с бессмысленной злобой, ударяясь друг о друга в каком-то неровном ритме, как будто щелкали в бессильной ярости настоящие зубы.

— Это уже чересчур, — произнес Руиз.

Он продул шлем чистым кислородом, закрыл вентиляторы и несколько раз глубоко вдохнул, чтобы прочистить сознание от ментального пламени.

Лицо машины медленно побледнело. Сделавшись прозрачным, неподвижно-плоским, оно едва мерцало и уже не казалось таким угрожающим.

Вспомнив о том, что говорил ему генш, Руиз включил фонарик на шлеме. Над дверным проемом высветились прогнувшиеся, оплавленные балки. Их поддерживали лишь две насквозь проржавевшие центральные колонны.

— Пойдем, — сказал человек и направился прямо сквозь призрак, который разлетелся вокруг него радужными брызгами.

Генш провел его под аркой в дальнем конце пещеры и дальше, по узкой лестнице. Руиз обратил внимание, что кислорода осталось на девять минут, покачал головой и снова открыл клапаны в шлеме. Голова немедленно закружилась, но никакие новые кошмары не напали на него в иллюзорном тумане.

Он шел не оглядываясь, хотя всей кожей чувствовал позади себя то место, где только что был Орфей. На верхней площадке лестницы генш указал на ряд темных альковов, расположенных вдоль узкой галереи.

— Смотри, но осторожно, — прошептал он.

Руиз, двигаясь очень аккуратно, проник в ближайший. В конце короткого коридора светилось какое-то отверстие, примерно в метр шириной. Он подкрался к нему и выглянул.

Огромная пещера представляла собой сплошной лабиринт. Свет здесь был желтый и гораздо ярче, чем в туннелях. Толстые перегородки из плавленого камня, каждая чуть выше человеческого роста, делили пещеру на сегменты и шли от центрального строения к стенам. Проходы извивались и петляли, но сверху было видно, что от трех арок в разных концах пещеры к центру вели три коридора. На примыкающих к двум из выходов перегородках залегли тяжеловооруженные воины. Солдаты держали оружие наизготовку, сосредоточив все свое внимание на арках. Одурманенному сознанию Руиза вся картина представилась некоей квинтэссенцией засады. Однако из своего укрытия ему хотелось посмеяться над их уязвимостью.

Рядом зашептал генш:

— Огромное страшное насекомое поджидает в третьем коридоре лабиринта.

С минуту бывший агент размышлял.

— На нас не нападут орды кровожадных геншей? Или их слуг?

— Нет, — ответил генш. — Мы не относимся к расам, которые выясняют отношения при помощи физического насилия, а все слуги разбежались и скрываются в самых дальних уголках анклава. Они не могут понять, что за конфликт разыгрался между их богами.

— Понятно, — ответил Руиз.

Он забыл, где находится, и глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Однако это непродуманное действие затуманило сознание: вооруженные люди начали двоиться и троиться, и весь лабиринт заполнился врагами.

Разведчик сосредоточился и снова включил подачу кислорода. Он покопался в подсумках и постепенно вытащил один за другим элементы тяжелого игольчатого лазера — точно такого же, какой выбрал себе его двойник в качестве основного оружия. «Орудие убийцы», — подумал Руиз с неожиданным презрением.

Когда сознание немного прояснилось, он собрал лазер.

Руиз тщательно целился в первого солдата, пока не поймал пересечение пластин на шее — самом слабом месте дельтанских бронекостюмов. Он подождал, пока охранник переменит положение, затем слегка высунулся и пронзил лучом и броню, и позвоночник жертвы. Человек беззвучно обмяк.

Второго солдата бывший агент прикончил и вовсе без труда. Но каждый раз, когда он совершал насилие, его, словно удар в солнечное сплетение, настигала тошнота. Это была та новая болезнь, которая зародилась в нем во время пребывания на Родериго. Он втянул лазер обратно в амбразуру и хватал воздух широко раскрытым ртом. В сознание медленно пробился сигнал тревоги. Он взглянул на указатель кислорода. Резервуар был пуст. Руиз открыл вентиляторы и впустил ментальное пламя обратно.

— Орфей знает, — сказал генш. — И Кореана знает.

Кореана стояла перед прекрасным и развратным лицом своего бога, внимая его поразительно чудесным речам. Она пила ментальное пламя, которое переполняло храм Орфея, и наслаждалась его силой. Кислород у нее уже давно, кончился, но пока она не чувствовала, чтобы восприятие реальности сильно исказилось.

Служанка Суусен давным-давно в ужасе сбежала, и с тех пор похитительница рабов никого не видела.

Машина вещала звучным голосом:

— Ты создашь армию клонов Руиза Ава и отправишься покорять миры. Кто сможет устоять перед тобой? Кто?

Божество разинуло пасть, и маленькие черепа, которые торчали во рту вместо зубов, тоненьким сопрано в унисон пропели:

— Кто?..

Но потом пасть захлопнулась, и все глаза Орфея вспыхнули инфернальным ужасом, забегали, а тело принялось разворачиваться на всех своих бесчисленных ногах.

— Что такое? — Паника, охватившая Кореану, была такой же острой и сильной, как перед этим наслаждение.

— Что-то здесь. Поблизости, — ответило божество, ковыляя к ближайшей внутренней часовенке, сделанной из пустой капли монолина в центре храма. — Враг. Он ищет твоей крови и моей.

— Где? Разве ты не можешь узнать? — Женщина отпрянула от входа в храм, опасаясь увидеть там упивающегося победой Руиза Ава.

— Нет. Но он убил двух твоих воинов. — Машина бочком пробралась в часовню и присела там. Укрытие напоминало огромную приземистую избу, а Орфей в одурманенном сознании Кореаны превратился теперь в огромное испуганное чудовище, которое по шею зарылось в металлический пол храма. Тысячи его глаз затравленно блестели в темноте, а ей нужно было, чтобы божество поднялось и встало на ее защиту.

— Защити меня! — потребовала она.

— Не могу, — ответил Орфей. — Моя собственная воля — весьма слабая энергия и самое уязвимое место. Увы, я должен слушаться то существо, которое физически ближе всего ко мне. Разве это не абсурдно? Если ты потеряешь меня и уступишь Руизу Аву, он станет моим хозяином. Лучше напусти на него своего жука-воина, и желательно быстрее, прежде чем он сможет до меня добраться.

Зовя на ходу морассара, Кореана бросилась к часовне. Перед укрытием она на миг остановилась в нерешительности, не зная, что делать. Какая-то ее часть, еще остававшаяся человеческой, очень не желала входить. Но внезапно эта ее сущность как-то исчезла, и женщина ворвалась внутрь, чтобы спрятаться в мощных объятиях своего божества. Машина захлопнула защитные двери.