Сизя Зике - Сахара

Приглядываюсь.

Легкая дрожь губы солидной дамы, когда она подносит чашку с кофе к губам; именно в этот момент Кока коснулась ее колена, я уверен. Легкий румянец на лице и робкая улыбка. Это результат осторожной ласки под столом. Джеки бьет меня локтем и посылает отчаянный взгляд. Я незаметно пожимаю плечами и, пытаясь сохранить хорошую мину при плохой игре, поддерживаю попытки беседы, производимые мужем дамы.

Через десять минут обе женщины скрываются в туалете. Кока появляется только через сорок пять минут, когда мы уже и вправду не знаем, о чем говорить с господином, начинающим проявлять первые признаки беспокойства. Через мгновение в зале появляется и его жена. У нее горят щеки, она неуверенно ступает по скользкому полу. С блестящими глазами Кока указывает мне на свою сумочку.

***

Утром пятого дня я встречаю Джеки на террасе небольшого шикарного отеля, в котором мы провели ночь. Зимнее солнце освещает зал и приятно греет за широченными панорамными окнами. Метрдотель, даже не мигнув, принимает мой заказ на говяжий бифштекс, который выбираю себе на завтрак. Джеки просит то же самое. У нас имеются все причины чувствовать себя счастливыми.

Тем не менее, еду заканчиваю без удовольствия. Джеки раскладывает для себя рядок кокаина на тарелочек из под гренок и вздыхает:

- Дальше так уже нельзя.

За один долгий вдох он поглощает кокаин и подает пакетик мне. Готовлю порцию за тем же столом.

- Ты прав. Хватит уже.

Отдаю кокаин ему, через минуту он снова подает мне его, и так это длится довольно долго. В тишине и паскудном настроении мы нюхаем дорожку за дорожкой. Метрдотель, считая, видимо, что мы страдаем насморком, кладет на столик пачку бумажных носовых платков.

Мы с Джеки совершенно не умеем проигрывать.

И правда, так продолжаться уже не может. Вчера вечером мы были в фантастической форме по причине ранее заказанного ужина при свечах и с шампанским. Чистенькие и блистенькие мы делали все возможное, чтобы произвести впечатление на двух приглашенных нами дам, милых девочек, живущих неподалеку.

Под конец ужина, во время которого мы проявили исключительное остроумие и личное обаяние, Кока с девушками поднялись.

- Простите, мы только пописать.

Через два часа нам пришлось признать то, что и так было очевидным. Обманщица забрала их у нас, оставляя нас одних с остатками кокаина и шампанского. Нам не оставалось уже ничего иного как только печалиться до момента, когда оба заснули, уронив головы на скатерть, после чего гостиничная прислуга перенесла нас в наши номера.

Джеки дальше уже не может.

- Смотри-ка, она забирает у нас самых лучших, и в конце концов мы остаемся в дураках.

- Это точно. Нам оставляет одни отбросы.

Длится долгий период мрачных размышлений, прерываемых лишь тяжкими вздохами. Джеки резюмирует:

- Проиграли мы, точно?

- Похоже на то.

- И перемирия просить не станем.

- Джеки, браток, нужно уметь признаваться в собственных ошибках.

Мы с достоинством подходим к стойке администратора и звоним ей в номер.

- Кока? Мы проиграли. И сейчас принесем тебе завтрак.

***

Наша колдунья поудобней оперлась на подушках в компании наших двух девочек. Перед лицом шести великолепных грудок мы покорно признаем свой проигрыш, а также собственное желание покончить с этой дурацкой забавой.

- Ты самая лучшая. Держи, красотка, мы принесли тебе кофе.

В приливе радости она принимает наш проигрыш и царским жестом дарит одну из завоеванных собой девиц Джеки, после чего лучисто улыбается мне и оставляет с собой.

С этой поры это она нагоняет на нас молоденьких женщин. Те появляются за нашим столом, ездят в нашей машине, и нам от этого только лучше. Кока в этой роли просто великолепна и поставляет женщин тройками, всегда возбуждая непоколебимую симпатию. Если же случайно приходит только с двумя, то оставляет их с нами тет-а-тет, сама же отправляется на поиски удовольствий для себя.

***

Паштеты из зайца, дичь, прекрасные седла, вина, букеты и ароматы кулинарное празднество продолжается. В разработке меню Джеки превосходит самого себя. Иногда он решает, что к ужину будет шампанское, либо как знаток выбирает к сырам белое вино. Всякий раз мы познаем новые ощущения, все более изысканные. Наши вкусовые железы сделались более чувствительными, и теперь мы болтаем о различных блюдах словно истинные гурме, а о местных красотках словно опытные Казановы. Вся наша троица находится в полнейшем согласии. Чем ближе мы к Средиземному морю, тем кухня становится проще и однообразней. Зато женщины, чем дальше к югу, делаются все пикантней. На севере любовь более традиционна, а кухня классическая. Под конец нашего путешествия мы решаем заглянуть в страну foie gras.

Все время наш роллс-ройс 1947 года сотрясается от неудержимого смеха, когда мы останавливаемся у всех появляющихся по пути удовольствий. Во всяком случае, так было до сегодняшнего утра, когда после трех дней и ночей безумств авария застопорила нас в Перигоре. Мы небриты, в мятой одежде, опять же, каждый из нас уже начинает испытывать усталость. Механик, с которым подобная ситуация встречается не часто, озабоченно склонился над двигателем роллса. Мы торчим на солнце уже с полчаса, когда рядом с нами останавливается полицейский на мотоцикле. Затем он долгое время приглядывается к нам. Можно сказать, что он нас в чем-то подозревает, вот только не слишком хорошо знает, в чем. Но задираться с нами он побаивается. Просто нет у него желания получить по башке. Его цель - это спокойная пенсия. И хотя наш несвежий вид может показаться двузначным, бабки буквально капают из всего нам принадлежащего. Теперь я приглядываюсь к нему. Это приземистый тип с усами, каска лишь усиливает его глуповатый вид.

В машине кокаин рассыпан повсюду; на сидениях валяются самокрутки с гашишем и свернутые трубочкой банкноты, служащие для нюхания дорожек. Багажник забит трусиками различнейших видов и размеров, от абсолютно чистейших до не очень. Если он туда заглянет, то наверняка ему захочется задать нам парочку вопросов, вот только не достает смелости.

В самый момент отъезда к нему подходит Кока.

- А знаете, в моих родных сторонах мусора не такие пристойные...

Словечко "мусор" ему не слишком нравится, но румянца он сдержать не может. Кока усаживается в машину и перед тем, как закрыть дверь, очень высоко закатывает юбку на бедрах, что приводит достойного представителя общественной безопасности в состояние полнейшего ступора. Джеки сначала хихикает, а потом хохочет уже во все горло. Кока посылает полицейскому воздушный поцелуй и кричит:

- Могу прибавить, что мундиры меня всегда возбуждают.

После этого она захлопывает дверь и стартует так резко, что Джеки, который как раз натянул себе на голову огромные трусы, захваченные во время наших состязаний, и уже собрался начать окидывать мусорка ругательствами, падает с места.