Сизя Зике - Золото

Сволочь малая, еще бумажками прикрывается! Как будет время, я еще займусь тобой без свидетелей. Пока же плюю ему прямо в рожу.

- Успокойся, - говорит Ногалес. - Я могу пойти тебе на руку, но не перегибай палку. Санчо прав.

- Ну ладно. Только я отослал двигатель в Гольфито на ремонт, можете там его и забрать.

- Туда мы и поедем. А ты, когда будешь чувствовать себя лучше, тоже заскакивай. Поболтаем.

Сюда они пришли довольно уставшие, потому что выбрали длинную дорогу. Из-за симпатии к Ногалесу показываю им, как можно срезать путь.

Через пару часов, когда мы с Дианой обсуждаем происшедшее, появляются Дэйв с Клодом.

У обоих странные мины, и я быстро узнаю, почему. Так случилось, что в джунглях они встретили полицейских. Ранее я говорил Клоду, чтобы он не терял времени, но не ожидал, что тот справится настолько быстро. Механик подвез их на своем грузовичке, чтобы не ждать лодки, так что во времени они выиграли прилично. К несчастью копы забрали у них двигатель и нашли травку в седельной сумке. Клод, не теряя головы, взял все на себя, потому что Дэйву как рецидивисту грозили бы серьезные неприятности. Ногалес не стал цепляться к парням, отобрал только паспорта. Н-да, в последнее время слишком много у нас контактов с полицией!

Я решаю устроить все как можно быстрее, и на следующий день отправляюсь с Дианой в Хименес.

* * *

Меня принимают довольно нормально. Увидав, как я паршиво выгляжу, Ногалес даже угощает меня обедом в собственном кабинете. Наши отношения наладились, он извиняется передо мной за вчерашнее.

- Понимаешь, на тебя тут так настроились и такие обвинения выдвинули, что мне нужно было подстраховаться. Теперь-то я могу сказать, что тебя ужасно боялись и даже были готовы к бою. А ты, что ты собираешься теперь делать? Наверху тебе оставаться нельзя, история наделала слишком много шума.

- Мне некуда идти. У меня нет ни копейки, нужно хоть немного заработать.

- Слушай, вот что я тебе предложу. На Рождество я еду в Сан Хозе. Возвращаюсь пятого января. Обещай мне к этому времени выехать. Сегодня только пятнадцатое, так что у тебя есть двадцать дней. Больше ничего я сделать не могу, а с начальством как-нибудь устрою. Но если по моему возвращению ты еще будешь тут, я тебя арестую... Если дашь мне слово, я отдам тебе паспорта.

- Конечно даю, о чем тут разговор.

* * *

Пользуемся пребыванием в Хименес, чтобы купить немного еды: рис и фасоль, на большее у нас нет денег. И еще пятьсот граммов травки. Будем надеяться, что у нас будет время ее выкурить. Помимо того я хочу заказать себе что-нибудь мясное. Когда я хорошенько поем, горячка спадает. В "Ранчо де Оро", куда мы направились пообедать, встречаю Ганса и его дружка Фолкнера, тоже немца, женившегося на девятнадцатилетней Тике. На полуострове он недавно, так что выглядит пока что порядочно. Блестящие высокие сапоги, шляпа стетсон, ухоженное лицо - он похож на ковбоя с рекламы сигарет.

Рассказываю им о себе. У них пробуждается интерес, особенно у Фолкнера, который имеет свою бомбу, установленную на реке Тигре.

- Все должно было пройти как по маслу, местечко изумительное, только вот мотора у меня уже нет.

- Моя бомба добывает всего лишь десять граммов в день. А там, наверху, сколько у тебя было?

- Грамм двести в день, это если без проблем.

Конечно, это дикое вранье, но мне ведь нужно что-нибудь придумать. Этот тип выглядит миленько со свой рожей салонного авантюриста, но вот его двигатель может мне пригодиться.

- Мы могли бы с тобой устроить компанию и перевезти бомбу наверх. Когда мы можем к тебе приехать?

- Когда захотите, хоть и сейчас.

Меня отвозят на машине в Лас Пальмас. Во время пути я уговариваю их окончательно. Мне нужен этот двигатель. В конце концов, они соглашаются перебросить его назавтра в Лас Пальмас, а там уже нанять проводника, чтобы тот переправил их ко мне.

Очень скоро появляются Фолкнер, его жена и наемный рабочий, тико. Фолкнер продинамил Ганса, он нюхом почувствовал большую добычу и теперь не желает ни с кем делиться. Похоже, что под внешностью опереточного ковбоя скрывается пират, причем, самого гадкого пошиба, из тех, кто могут бортануть друзей. Даже таких, кто оказал им услугу - как в данном случае. Ведь это Ганс рассказал ему все про полуостров. Так что у меня уже нет желания играться с Фолкнером в пасочки.

Когда они прибывают, грязные и пропотевшие, им кажется, будто совершили какой-то подвиг. Лошадь я не разгружаю, поскольку хочу добраться сегодня же до склона, так что никакого отдыха. Фолкнер панически боится змей, он обалдел, увидав, как мы их убиваем. Тут мы начинаем выдумывать различные истории; каждый рассказывает, что только что-видел крупного гада неподалеку. Но вот Дэйва пришлось перебить - он уже перегибает палку, желая описать змею десятиметровой длины.

Мотор Фолкнера даже тяжелее нашего, но вчетвером нам удалось затащить его наверх до темноты. Надрыв, грязь и змеи совершенно деморализуют Филе Шланге (Много Змей), как мы его прозывали. С самого начала он всем показался неприятным. Он терпеть не может животных и не хочет понять, что здесь делают курица и обезьяна, которая таскает его за волосы. Я сам пытаюсь успокоить Артуро, который укусил немца до крови. Диана замечает:

- Это нехороший человек, потому что Артуро его не любит.

Это последнее замечание совершенно уничтожает Фолкнера. Вечером он не в состоянии проглотить ужин, излишне острый: мы специально подсыпали перца чилли, что даже сами едим с трудом. Поэтому он вытаскивает из рюкзака целую кучу жратвы: консервы, молоко в порошке, бульонные кубики; его жена открывает банку, и они оба едят отдельно, ни с кем не поделившись. Ну нет, старик, вот это уже нехорошо!

Когда приходит время отправляться спать, Фолкнер чувствует себя совершенно неуютно. Мы наскоро приготовили для него супружеское ложе в самом центре общего зала. Дэйв, Клод и Тино развесили свои гамаки вокруг и поглядывают искоса на его женушку. Одетые в пижамы среди всех остальных они выглядят комично, ковбойский задор куда-то испарился. Чувствую, что мне хочется есть и бегу на кухню. Здесь, за столом заваленным его жратвой, уже сидят Дэйв, Клод и Артуро. Мы устраиваем не большую ночную оргию, пожирая ложками даже порошковое молоко. Артуро понял, в чем суть забавы, и молча обжирается всем, что попадет под лапу. Когда мы уходим с кухни, не остается даже половины его запасов.

За завтраком Фолкнер недоволен. Артуро, весь измазанный молоком, делается козлом отпущения.

- Ты зачем слопал все запасы Филе Шланге? - суровым тоном ругает его Диана. - Как тебе не стыдно.

Фолкнер понимает, что дело не в обезьяне, но не осмеливается что-либо вякнуть.

Идем на работу. Массу времени у нас забирает установка труб, так что, когда вечером возвращаемся, перед тем спрятав двигатель, у нас всего лишь восемь граммов золота. Филе Шланге кривится. Его работник, до которого уже дошло, что здесь готовится, убирается, как только мы добредаем до дома. Он предпочитает устроить себе ночной поход, чем оставаться на вторую ночь здесь. Фолкнер обнаруживает Артуро (который и вравду начал слишком себе позволять) в своей постели, закутавшегося в простыню. Под вопли Фолкнера обезьянка сбегает, оставляя на подушке, в качестве сувенира, великолепную какашку.