Виталий Полищук - Незримое, или Война в иномирье. Монасюк А. В.: Из хроник жизни – удивительной и многообразной. Книга вторая

Обычно сурдопереводчики были в школах глухонемых и заведениях, подобных этим школам.

Джанни Абрахамс привлек к работе над проблемой нескольких специалистов.

Сначала был определен перечень восточно-славянских народов. Было решено попробовать использовать высказанное в конце экспертного заключения профессором Джоунсом предположение, что голова может принадлежать представителю одного из именно восточно-славянских народов.

Потому что полный список славян оказался огромным.

Три народа подпадали под первую проверку – белорусский, украинский и русский.

Пришла очередь компьютерщиков. Те принялись искать во всех базах данных, которые могли содержать необходимую информацию о специализированных школах, фондах и тому подобных заведениях, работающих с людьми, имеющими специфические отклонения.

Марии Оверман пришла мысль для начала проверить, достаточно ли исходного материала они имели для того, чтобы привлекать сурдопереводчиков.

Она взяла телефонный справочник, нашла адрес ближайшей школы глухонемых и позвонила туда. Ей ответили, что сурдопереводчик в школе есть, и назначили встречу.

В Женевской центральной школе глухонемых женщина сурдопереводчик специализировалась, конечно по сурдопереводу немецкого языка.

Она долго рассматривала на дисплее компьютера движения губ головы, и затем сказала:

– Чего вы хотите? Это, знаете ли, не немецкий язык.

– Я знаю, – ответила Мария, по обыкновению дымя сигаретой. – Меня интересует – смогли бы вы, если бы это был немецкий язык, понять, что голова говорит?

– Конечно. Насколько я могу определить, ваша голова повторяет два слова. Артикуляция губ четкая, читается хорошо. Но я не возьмусь определить даже звуки, которые пытается издать ваш объект. Дело в том, что произношение одних и тех же звуков в разных языках очень отличается. Ищите того, кто знает этот язык.

Оверман убедилась – если они найдут сурдопереводчиков-славян, можно будет понять, что пытается сказать голова.

Последующие несколько дней были заполнены активной работой – теперь уже привлекалось множество людей.

Как только определялась очередная школа глухонемых, иногда – фонд помощи людям с нарушенным слухом, туда тут же отправлялся кто-нибудь с компьютерным диском, содержащим необходимую для перевода информацию.

Проблема заключалась в том, что сурдопереводчики были в других странах – переводчики с белорусского – в Белоруссии, с украинского – на Украине, а вот с русского два специалиста работали рядом, в Германии и Австрии.

Именно они, посмотрев на экран дисплея, уверенно заявили, что голова повторяет одну и ту же короткую фразу: «Найдите меня!»

Оба переводчика утверждали – разночтения быть не может – по-русски произносится фраза «Найдите меня!»

Примерно в это же время (но не часы) состоялся очередной телефонный разговор Сейдзе Сото с Тахиро Сото.

– Дядя, мы готовы исследовать остров. Но есть небольшая проблема, скорее – временные затруднения. Никто из коренных жителей не хочет плыть с нами и показать путь. А мы – не моряки, мы просто не доплывем, куда надо.

– Племянник, ты не скупишься? Ты предлагаешь много денег?

– Дядя, сегодня я предлагал любые деньги, чтобы найти лоцмана. Никто не хочет – ничего не говорят, не объясняют, просто машут руками. Как будто чего-то боятся.

– Тогда что ты думаешь делать?

– Сейчас немного штормит. Нам сказали, что в хорошую ясную погоду остров можно разглядеть в бинокль. Мы решили ждать – как только остров будет виден, мы сами поплывем к нему.

– Хорошо. Тахиро, не нужно торопиться, но как только появится возможность…

– Я понял, дядя.

Сейдзе Сото вот уже которую ночь спал нормально – сны исчезли.

Возможно, он слишком торопится? Но как бы то ни было, изучение проблемы следовало довести до конца.

Это же он скажет и Того Накаяме, когда тот позвонит из Джакарты – не нужно слишком усердствовать – поиски следует вести осторожно и не торопясь.

Гил Бейтс был в превосходном настроении. Вот уже несколько ночей он прекрасно высыпается – снов больше не было.

Может быть, другой человек, не столь основательный, и бросил бы на этом возню с головой, но не таким был Гил Бейтс,

Ведь в предсказании четко говорилось о Неживом и Живом, причем неживой должен научить, КАК, а живой на основании этого снять проклятье.

Была и еще одна деталь, и деталь неприятная. Дважды цыганка сказала: «Помни! Он – один, а вас – трое».

Но именно о еще двоих Бейтсу даже не хотелось думать. Потому что не хотелось вспоминать.

Однако они были – еще двое. И скорее всего, ему предстояло собрать всех вместе.

Как бы то ни было, работа двигалась вперед, давала результаты. Гил Бейтс прекрасно знал, что теперь нужно сделать в первую очередь.

Итак, тот же зал заседаний, те же лица. Так же препираются Мария Оверман и Ульрих Клаузих, у противоположной стены – голографическое изображение головы, которая медленно вращается вокруг оси и беззвучно шепчет: «Найдите меня!».

Джанни Абрахамс, поигрывая бровью, в свою очередь, подтрунивает над Оверман.

А за высокими окнами – голубое небо, и яркое солнце уже вовсю прогревает воздух, вдали – зеленеющие деревьями верхушки низких Альп, и только Гил Бейтс знает, что вообще-то радоваться пока особенно нечему, но даже он поддается действию атмосферы благодушия и веселья и улыбается вместе со всеми.

Впрочем, стоило ему постучать карандашом по столешнице, и веселье тут же исчезло – все приняли деловой вид.

Началась работа.

– Итак, подведем некоторые итоги. Голова принадлежит русскому, скорее всего – ныне живущему где-то в России, причем голова – я подчеркиваю – не сам русский, который скорее всего ни о чем не подозревает, а именно его подобие в форме головы постоянно произносит фразу – найдите меня.

Мы уже знаем кое-что точно. Мы знаем, что делать дальше. Нужно искать и найти этого русского парня. Незаметно для него – я подчеркиваю – незаметно! Он не должен знать, что кто-то им интересуется.

Мария глубоко затянулась дымом сигареты. Клаузих откинулся на спинку кресла и с откровенным недоумением уставился на своего босса, Джанни поморщился.

– Гил, может быть, ты скажешь нам все-таки, в чем дело? Зачем эти шпионские страсти? В чем вообще важность происходящего – я не помню, чтобы мы с таким остервенением делали какую-нибудь работу?

Бейтс отмахнулся. Он не мог сказать всего. Ни сейчас, ни потом.

– Давайте просто сделаем это – и все. Думаю, если мы найдем в России нашего человека и встретимся с ним, все сразу разъяснится. Но сначала – что еще удалось узнать о нашей проблеме. Ульрих, что накопали твои ребята?

– Ничего. Мы в тупике. Мы исследовали камеру, мы исследовали все приборы, мы вообще исследовали и проверили все, что можно проверить и исследовать. Гил, эта голова не могла и не должна была НИКОИМ ОБРАЗОМ ПОЯВИТЬСЯ В НАШЕЙ ВАКУУМНОЙ КАМЕРЕ. Ей просто неоткуда взяться.