Виталий Полищук - Незримое, или Война в иномирье. Монасюк А. В.: Из хроник жизни – удивительной и многообразной. Книга вторая

– Именно фундаментальной, Анатолий Васильевич…

– Вполне возможно, – продолжал тем временем один из адвокатов, – выделение очень крупных грантов на практические исследования…

– Семизначные суммы, господин Монасюк, – вторил ему другой адвокат.

Не открывая глаз, Анатолий улыбнулся.

«Черта с два вы бы меня уговорили…, подумал он. Но если люди так подготовились – почему бы и не согласиться?!

Чем, в конце концов он рискует?»

«Группа убеждения» из Швейцарии действительно подготовилась очень серьезно и основательно.

Анатолию передали кредитную карточку, предложив тут же проехать и проверить ее действенность в банке. На ней лежали тридцать тысяч евро. Естественно, Анатолий этого делать не стал.

Ему передали конверт с десятью тысячами евро.

– Господин Монасюк! Мы осведомлены, что в России последние десятилетия простых людей могут и разыграть, и просто обмануть. Эти деньги – просто средство убедить вас в серьезности нашего предложения. А кроме того…

Его ознакомили о открытыми выездной и въездной визами – документы необходимо было вложить в заграничный паспорт Монасюка.

Ах, у него нет такого паспорта? Никаких препятствий!

По телефону из стоящей внизу автомашины был приглашен один из приехавших – молодой человек, который до этого момента дожидался своего часа внизу.

Из кейса был извлечен фотоаппарат, быстро организован необходимый для фото фон, Анатолия Васильевича сфотографировали, и к тому моменту, когда он начал здраво осознавать происходящее, молодой человек исчез, сразу после этого взревел мотор одной из машин, и Вайнфельд сообщил, что в ОВИР краевого управления милиции уже ждут люди, что через полтора, максимум – два часа загранпаспорт будет доставлен сюда, на квартиру Анатолия…

Только теперь Анатолий попытался оказать пусть слабое, но сопротивление и показать, что называется, характер.

– Позвольте, но я ничего пока не решил…

Слово «пока», использованное им, конечно же, было ошибочным. Оно свидетельствовало, что фактически-то Монасюк уже согласился, и теперь просто, что называется, «выламывается».

Слабое это сопротивление его было моментально сломлено.

– Мистер Бейтс прислал за вами свой самолет, – продолжал первый адвокат. – Он ждет в аэропорту.

– Мы сейчас оставим вас, чтобы вы могли позвонить дочери, решить вопрос с присмотром за квартирой… – подхватывал мысль первого второй адвокат.

И вновь окончательную точку поставил мининделовец Вайнфельд.

– А это, – он открыл свою папку и достал что-то из нее, – это авиабилеты с окрытой датой. Вот это – на любой авиарейс «Женева-Москва», а это – на самолет из Москвы в Барнаул. В принципе вы можете уже послезавтра быть дома.

– То есть вы будете совершенно свободны в своем выборе…

– Главное – вылететь сегодня, – продолжал монолог второй из адвокатов. – Мистер Бейтс и мистер Сото, который специально прилетел для встречи с вами в Швейцарию из Токио, уже ждут.

– Да что им от меня нужно-то? – наконец-то в полный голос вопросил Анатолий Васильевич Монасюк, осознавший вдруг, что вот только что, как говорится, «без него – его женили». Но второй адвокат, уже направляясь к двери, ответил лишь:

– Они сами вам все скажут. Не беспокойтесь!

И Монасюк не успел даже начать беспокоиться – дальше все завертелось в еще более быстром темпе.

Через полчаса Анатолий стал обладателем новенького загранпаспорта, затем переговорил по телефону с дочерью. Чтобы ее не беспокоить, он сказал лишь, что уедет на пару дней и позже позвонит ей и расскажет все подробно.

Комплект ключей от его квартиры у дочери были.

А уже через три часа он, пройдя без помех таможенную службу барнаульского аэропорта, сидел в уютном салоне в мягком удобном кресле самолета, взявшего курс на Женеву.

«Действительно, что я теряю? – думал, подремывая, Анатолий. Чем рискую… Я же мечтал когда-то помочь всем людям, хотел спасти для них наш мир… А если это и есть мой шанс? Ну, не весь мир спасти, но хотя бы помочь кому-то?

Да просто, в конце-концов, узнать что-то новое – разве одного этого мало? – он заворочался в кресле, устраиваясь поудобнее.

«Самое поразительное, что я не испытываю никакого беспокойства, словно бы не впервые лечу за границу. Как будто еду в соседнюю деревню к родственникам…»

И это, пожалуй, было действительно поразительным. Потому что по складу характера решение такого уровня, так легко и быстро принятое им, было ему ну, совершенно не свойственно.

В Женеве самолет приземлился еще затемно. Анатолий к этому моменту уже крепко спал весь последний час полета, и толком не проснувшись, был бережно, «под локотки» загружен в огромный автомобиль, который взял курс на выезд из города.

Его везли в Изумрудную долину. Сам он, впрочем, пока об этом не знал.

Но когда лимузин въехал в пригород Женевы, он уже проснулся, протер глаза, и жадно принялся смотреть на проносящиеся мимо дома незнакомой архитектуры. Город только просыпался, и был таким чистеньким, таким спокойным, уютным, удобным для жителей – чистые тротуары, блестящие тщательно промытые стекла окон зданий, неспешное движение первых автомобилей, проплывающих навстречу их лимузину – все навевало спокойствие и надежность , защищенность . Здешние жители, наверное, не знали стрессов и опасностей, которые давно уже стали постоянными спутниками жизни граждан другой, – отстоящей на тысячи километров отсюда, страны…

Лимузин въехал на возвышенность, и Анатолий оглянулся. Панорама города сзади была типично европейской – не было обилия небоскребов, зато наличествовало обилие зелени – Женева, по крайней мере своими окраинами, предстала перед ним сплошь укутанной кронами деревьев.

Но еще миг – и холм скрыл город. По бокам шоссе потянулись зеленые луга, кое-где – скопище строений ферм.

– Куда мы едем? – только теперь спросил Анатолий у сидящего на боковом сидении адвоката – представителя то ли американской части делегации, то ли – японской – оба были европейцы, в аккуратных костюмах при галстуках, кто был кто – Анатолий так и не научился различать. – Вы же сказали, что мы летим в Женеву?

– Господин Монасюк, вас ждут в Изумрудной долине – там находится комплекс производственных помещений корпорации мистера Бейтса и его офис.

«Понятно…», подумал Анатолий, хотя пока ничего понятно ему не было. Он продолжал смотреть в окно – о чем было говорить с пусть и высокопоставленными – но лишь служащими? Уже было ясно, что они ему ничего не скажут.

Пейзаж за окном – слегка всхолмленные долины, не походил на российский. Даже всем этим лугам была свойственная некая искусственность, окультуренность, что ли… Каждый кустик, да что там кустик – каждая травинка, казалось, говорили, кричали – смотрите, как нас любят, как за нами ухаживают, как нас берегут! «Естественности не хватает, природной дикости…», подумал Монасюк.