Виталий Полищук - Незримое, или Война в иномирье. Монасюк А. В.: Из хроник жизни – удивительной и многообразной. Книга вторая

Автомобиль тем временем снизил скорость и въехал в поселок.

Пересаживание из автомашины в салон электромобиля, и дальнейший путь несказанно поразили Анатолия, но, видя изумление его, сопровождающие в нескольких словах объяснили необходимость произошедших процедур.

Электромобиль ехал по дороге, огибающей скалу. И вот тут произошло НЕЧТО – в какой-то момент Монасюк вдруг ощутил внутри себя некое неудобство, изменение. Словно что-то шевельнулось внутри него, какая-то часть организма словно бы дала о себе знать , как если бы инородный кусочек, например, осколок снаряда в организме раненого когда-то фронтовика вдруг шевельнулся.

Монасюк не испытал боли, скорее – некое недоумение. Он повертел головой – с одной стороны стеной вставала скала, а с другой был откос дороги, по которой бойко бежал электромобиль, затем – большой зеленый луг. Далее, на противоположной от дороги стороне долину обрамляли невысокие, поросшие деревьями скалы, у подножия которых лежало несколько не очень крупных обломков каменистой породы.

– Недавно было легкое землетрясение, – пояснил ему сидящий сбоку, который заметил, как пристально Анатолий рассматривает скалы. – Эти обломки – результат толчков.

Впереди уже открывалась панорама строений.

Они внимательно, молча рассматривали друг друга – трое сидящих в кресле холеных, в возрасте, но моложавых еще и здоровых на вид, в дорогих костюмах мужчин – и одетый в недорогой джинсовый комплект стоящий у двери Монасюк.

«Очень непростой человечек, – думал, внимательно разглядывая старенькие туфли Анатолия, Павел Абрамович Осиновский. – На вид – простачок, но что-то в нем есть…»

«И этот человек может нас спасти? – думал Сейдзе Сото. – Уж очень непрезентабельный. Я бы сказал – невзрачный.»

«Да, это, конечно – фигуры! – думал Анатолий, рассматривая, прищурившись, сидящую перед ним троицу. Он не скрывал настороженности – в конце концов, это он понадобился им, а не наоборот. – Что-то не верится, чтобы это были любители философских теорий, это скорее – ПРАКТИКИ. Ух, какие практики…

Что же им нужно?»

Настороженность его усилилась, и была замечена.

– Ну, наверное, вы нас всех знаете, – сказал Павел Абрамович. – Трудно перепутать мистера Сото и Гила Бейтса, не так ли?

Анатолий молча кивнул.

– Я буду переводить. Мы все говорим по-английски, но русским владею лишь я. Мистер Бейтс!

Еще несколько секунд назад Бейтс хотел начать со щедрых даров, легкого упоминания темы встречи, может быть – непринужденной беседы по типу: «Как сейчас живется в России? Как ваша здоровье?.. – и прочей чепухи, но вдруг совершенно неожиданно для себя сказал:

– Не соблаговолите пройти с нами в соседнюю лабораторию? Мы хотим познакомить вас еще с одним участником нашей встречи!

Осиновский с изумлением смотрел на него. Но справился с собой и перевел сказанное на русский язык.

– Пожалуйста… – протянул Анатолий. Он не имел представления, с кем его хотят познакомить, но про себя решил не удивляться ничему – в конце концов, паспорт с вложенными в него авиабилетами лежал у него в застегнутом кармане куртки, а куртку он крепко сжимал в руке.

На пороге у входа в цех вакуумных камер всех их уже ждал Ульрих Клаузих в белом халате. Он проводил их к проему, ведущему в огражденное пространство пятой камеры. Здесь было яркое освещение, внутри камеры уже было НЕЧТО, что именно – пока еще Монасюку видно не было.

– Голова появилась минут пятнадцать назад, – шепнул Бейтсу Клаузих. – Так что все готово.

Как будто по чьему-то приказу, все остались стоять у проема. Лишь Монасюк шагнул внутрь и замер в изумлении.

Как ни странно, он не испугался. Потому что что-то внутри него вновь дало о себе знать, и это на секунду отвлекло его. Но теперь он пристально разглядывал своего двойника.

А голова-двойник – в свою очередь, его.

Потом губы головы зашевелились, и Анатолий увидел загоревшиеся на огромном экране над головой буквы.

«САДИСЬ У СТОЛА. МЫ СМОЖЕМ ПЕРЕГОВАРИВАТЬСЯ ТОЛЬКО ТАК, БЕЗЗВУЧНО. Я БУДУ ВИДЕТЬ ТО, ЧТО ТЫ ГОВОРИШЬ, НА ЭКРАНЕ НАД ТОБОЙ, А ТЫ – НА ЭТОМ ЭКРАНЕ.

Анатолий молчал. Он постепенно приходил в себя, к нему возвращалось трезвое осознание происходящего. Он не думал почему-то о природе явления, которое не просто предстало перед ним, но и могло общаться, фактически – разговаривать. Он сел у стола.

«КАК МНЕ НАЗЫВАТЬ ВАС?» – спросил он.

Буквы текста дублировались на экране, который был расположен над головой и предназначались для собеседника СУЩЕСТВА.

«ДАВАЙ ДОГОВОРИМСЯ ТАК – Я ОБРАЩАЮСЬ К ТЕБЕ, НАЗЫВАЯ ТОЛЕЙ, А ТЫ КО МНЕ – АНАТОЛЬ. ВЕДЬ Я – КАК БЫ ТЫ, ТОЛЬКО В ИНОМ ПРОСТРАНСТВЕННОМ СОСТОЯНИИ.»

«В КАКОМ – ИНОМ?»

«ТОЛЯ, ЭТО – НЕВАЖНО. СОСРЕДОТОЧЬСЯ, ПОЖАЛУЙСТА. ТЫ УЖЕ ПОНЯЛ, ЧТО Я ТЕБЯ ЗНАЮ, Я ТЕБЯ ЖДАЛ. БОЛЕЕ ТОГО, ТЕБЯ РАЗЫСКАЛИ И ТЫ ТЕПЕРЬ НАХОДИШЬСЯ ЗДЕСЬ ПО МОЕЙ ПРОСЬБЕ. ТЕ, КТО ПРИГЛАСИЛ ТЕБЯ – ДЕЙСТВОВАЛИ В СООТВЕТСТВИИ С МОИМ ЖЕЛАНИЕМ.

ТЕПЕРЬ ВНИМАТЕЛЬНО ЧИТАЙ И ОСОЗНАВАЙ ТО, ЧТО Я ТЕБЕ СКАЖУ».

В этот момент для тех, кто стоял снаружи, проем словно бы закрылся. Никто из оставшихся снаружи, даже Клаузих, оборудовавший помещение камеры аппаратурой и знающий все оборудование до винтика, не знал, как это произошло. Проем просто закрылся, и все оказались отрезанными от всего, что происходило там, внутри, за преградой.

«ТОЛЯ, ТЫ ДОЛЖЕН ВНИМАТЕЛЬНО ВЫСЛУШАТЬ ПРЕДЛОЖЕНИЕ, КОТОРОЕ ТЕБЕ СДЕЛАЮТ, И ПРИНЯТЬ ЕГО. НЕ ТОРОПИСЬ, ПУСТЬ ОНИ ВЫГОВОРЯТСЯ, ТЫ СМОЖЕШЬ МНОГОЕ УЗНАТЬ – ТЕБЕ ЭТО ПРИГОДИТСЯ.

НО СДЕЛАТЬ ТО, О ЧЕМ ТЕБЯ ПОПРОСЯТ – НЕ ОСНОВНОЕ И НЕ ГЛАВНОЕ. В ПЕРСПЕКТИВЕ ТЕБЕ ПРЕДСТОИТ РЕШИТЬ ДРУГУЮ, ОЧЕНЬ ВАЖНУЮ ПРОБЛЕМУ.

ВПРОЧЕМ, ТЫ ЕЕ НАЧАЛ РЕШАТЬ, УЖЕ ВЪЕЗЖАЯ В ДОЛИНУ. ВСПОМНИ СВОИ ОЩУЩЕНИЯ».

«НО Я И ЗДЕСЬ ПОЧУВСТВОВАЛ…»

«НЕ ТОРОПИСЬ. ТЫ ВСЕ ПОЙМЕШЬ СО ВРЕМЕНЕМ. СЕЙЧАС ТЫ ПРИМЕШЬ ПРЕДЛОЖЕНИЕ И ТОТ ДАР, КОТОРЫЙ ТЕБЕ ПРЕДЛОЖАТ.

ОБУСТРОЙСЯ, ОСУЩЕСТВИ СВОИ СТАРЫЕ МЕЧТЫ.»

«У МЕНЯ ДАВНО НЕТ НИ ОДНОЙ МЕЧТЫ…»

«ТАК ВСПОМНИ МОЛОДОСТЬ. ВСПОМНИ, О ЧЕМ ТЫ МЕЧТАЛ ТОГДА, РАНЬШЕ. ТОЛЬКО НЕ ТОРОПИСЬ – И ТЫ ПОЛУЧИШЬ ВСЕ, ЧТО ХОЧЕШЬ.

ПОТОМУ ЧТО СНАЧАЛА – ДЕЛО, ДОЛГ.

А ПОКА КУПИ ЖИЛИЩЕ, И ВООБЩЕ РЕШИ ВСЕ ПРОБЛЕМЫ, КОТОРЫЕ МОГУТ ОТВЛЕЧЬ ТЕБЯ В ДАЛЬНЕЙШЕМ. А КОГДА ВСЕ ЭТО СДЕЛАЕШЬ – ВОЗВРАЩАЙСЯ. Я ОБЪЯСНЮ, ЧТО ТЕБЕ ДЕЛАТЬ ДАЛЬШЕ.

НА СЕГОДНЯ – ВСЕ. ДО ВСТРЕЧИ.»

Монасюк шагнул к выходу, и увидел ошарашенные лица стоящих снаружи.

Проход был вновь открыт.

Дальнейший разговор продолжился в офисе Бейтса. Но теперь все сидели за столом в зале совещаний, на столе стояли кофейник, чашки, стаканы, бутылки с напитками и блюда с бутербродами.

Кто-то из магнатов вспомнил, что Монасюк ведь – прямо с самолета, и, наверное, остался без завтрака.