Виталий Полищук - Незримое, или Война в иномирье. Монасюк А. В.: Из хроник жизни – удивительной и многообразной. Книга вторая

Впрочем, трапезу с ним разделили все. Просто, если Анатолий Васильевич ел потому, что был голоден, то остальные решили перекусить, возможно, из солидарности.

Казалось, до приезда Монасюка все было переговорено, и не один раз; отрепетировано неоднократно и, как будто, учтены все возможные нюансы.

Были использованы знания и опыт Марии Оверман – выдвигался вариант сделанного Монасюку предложения, а Оверман, ссылаясь на данные из Москвы, выдвигала возражения, и тогда продумывался новый вариант гипотетического разговора.

Таким образом, готовились тщательно, но, как обычно и бывает в таких случаях, всего учесть невозможно.

Не смогли учесть всего и Сото с Бейтсом (Осиновский участия во всем вышесказанном не принимал – ему определили роль переводчика, и он ею довольствовался. Кроме того, размер его «взноса в общее дело», по мнению обоих миллиардеров, был просто смехотворным).

Одного они не могли предусмотреть – влияния на Монасюка самого факта общения с двойником.

Они не учли, что свидание Анатолия Васильевича с двойником из пятой камеры уже само по себе является таким потрясением, что ничто другое в этот отрезок времени его удивить особо-то уже и не могло. Ну, что может быть удивительнее встречи с самим собой, что может потрясти любого человека сильнее, нежели диалог, который состоялся в лаборатории вакуумных камер?

Правда, никто, кроме Анатолия, о содержании диалога не знал. На все вопросы после его встречи с головой Анатолий не ответил – Монасюку было ясно, что сказанное ему «гостем из ниоткуда», предназначалось лишь ему, и обсуждать содержание их диалога ни с кем не следует – иначе зачем было изолировать камеру во время встречи?

Поэтому, когда Бейтс озвучил, а Осиновский перевел, пожелание передать весьма крупные банковские счета Анатолию, причем просто так, в дар – ожидаемой реакции не последовало. Не было удивления, потрясения на лице гостя из России – хозяева были сами крайне удивлены, увидев, что Монасюк воспринял услышанное как нечто вполне заурядное, обычное.

Как будто ему каждый день дарили миллиарды!

Впрочем, они ведь не подозревали, что о чем-то подобном Анатолий уже был предупрежден.

Здесь уместно вспомнить, что расхожее утверждение о том, что «мент» -оперативник, гебешник или разведчик – это не профессия, а образ жизни и мышления, и таковых «бывших» не бывает – по большому счету истинно.

Анатолий Васильевич Монасюк, конечно, в глубине души был поражен величиной подаренной ему суммы денег, не так, конечно, как был бы поражен, не состоись его свидание с двойником Анатолем, но тем не менее. Однако внешне этого ничем не выразил.

Он не зря когда-то, работая в милиции, считался прекрасным розыскником-охотником. И он ничем не показал своего удивления. А вот настороженность на его лице немедленно после перевода слов Гилмори Бейтса явственно проступила.

– Господа, – острожно подбирая слова, сказал в ответ он. – Большое, конечно, спасибо, такой ваш подарок мне – невероятен, ни о чем подобном я никогда в жизни не слышал.

Но сразу возникает вопрос – что взамен? Скажу проще – что требуется взамен от меня?

– Но это – наш вам подарок, – вступил в разговор Сейдзе Сото. – И мы ничего не требуем взамен.

М Бейтс, и Сото не могли в этот момент не подумать, насколько оказались правильными выводы их людей о невероятной осторожности Монасюка.

И тут же джентльмены из высшего круга смогли также постигнуть и остроту ума своего гостя.

– Ну, значит вы что-то не потребуете, а попросите у меня взамен. Господа, весь мир знает вашу пословицу – бесплатный сыр бывает только в мышеловке…

И Монасюк принялся наливать себе в чашку кофе. Трое смотрели, как он это проделывает – Анатолий сполоснул свою чашку, вылил осадок от кофе, выпитого ранее, в одну из использованных ранее чашек, и теперь наливал кофе тоненькой струйкой – про себя Анатолий Васильевич в этот момент решал, как вести себя дальше. И решил – молчать и слушать. Слушать и молчать. Не они понадобились ему, а наоборот. Да и Анатоль советовал ему именно это.

– Ну, так я слушаю вас, господа. – Он отхлебнул глоточек кофе.

Осиновский, Бейтс и Сото переглянулись и решили идти в открытую. Им уже было ясно, что с таким человеком самое правильное – быть предельно откровенными.

– Вообще-то, – начал Гил Бейтс, – от вас зависит, наверное, умрем мы или будем жить…

И вот тут трое наконец-то смогли увидеть на лице своего собеседника удивление, а точнее – крайнее изумление.

Тем не менее Анатолий молча выслушал рассказ Бейтса о жутких снах, о том, что эти сны наводят их на мысль о том, что снами все не ограничится. О предсказании цыганки Бейтсу, о том, что об опасности предупреждал Сото токийский экстрасенс, с которым встречался японец.

Ему рассказали о появлении головы, о том, как предположили, что он и есть Живой и Неживой из предсказания цыганки, о том, как разыскивали Монасюка.

– Таким образом, мы уверены, что лишь вы способны оградить нас от этого потустороннего влияния, – закончил Павел Абрамович перевод рассказа Бейтса.

Монасюк покрутил чашку от кофе на блюдце. Троица с надеждой смотрела на него.

– Мы были вынуждены тщательным образом изучить вас, – продолжил рассказ Бейтса японец. – Не обижайтесь – но мы просто обязаны убедить вас помочь нам.

Да вы подумайте, Анатолий, сами. Ведь если разобраться, вся ваша жизнь – это подготовка к чему-то, прелюдия чего-то важного.

Как-то незаметно вы лишились почти всех друзей – ведь вы практически один.

Вы много раз могли сделать карьеру – но всегда почему-то отказывались от очевидно выгодных предложений.

Вы получили образование и профессию, которых не хотели – но почему-то ведь закончили именно учительский институт?

Вы скажете – так сложилась жизнь, но почему она именно так сложилась?

А ваши неординарные способности. Вы вдруг становитесь экстрасенсом. Но вдруг ли?

Как вы сдавали выпускные экзамены в школе? Словно бы под каким-то контролем свыше – словно бы вам кто-то помогал…

Вы становитесь прекрасным полицейским – и на волне успеха увольняетесь со службы. Но опыт, ваш опыт – он остается при вас!

У вас открывается что-то вроде дара предвидения. Чуть позже – вы становитесь экстрасенсом. Еще позже – пишете философские книги, причем уходите в такие дебри… Древние сущности, сложнейшее строение Вселенной – это что, случайность?

Тогда почему именно такой человек оказался нужен нашему гостю из бездны – я имею в виду голову в вакуумной камере? Нужен один вы из шести миллиардов человек?

А с другой стороны – почему голова появилась именно у нас? Ведь могла, наверное, появиться прямо в вашей комнате в этой вашей Сибири…