Виталий Полищук - Серые тени в ночной тьме

– А какое оно может быть, логово это? —допытывался Генцель.

Тут Боборыкин посмотрел на Генцеля, как на не совсем нормального:

– Товарищ следователь! Я с животными дело имею с рождения! И вот о них могу все рассказать! А о том, о ком я представления не имею – что я могу сказать-то?

– Ну, а где оно хотя бы может быть? – уже фактически цепляясь за соломинку, спросил Иван Иванович. И получил ответ, важность которого сможет оценить лишь позднее:

– На дне где-то! На болоте больше негде – всё открыто! Да и выгорело давно всё, что на поверхности! Вы не говорили с нашей Лукерьей – травницей?

– Нет, – сразу воспрянул духом Иван Иванович. – А кто это?

– Дорогина Лукерья, старуха. Травами лечит, корешками. Ну, и заговорами всякими. Она болеет сейчас, отлеживается, поэтому, наверное, вам про нее никто и не сказал. Жалеет ее народ.

– Миленький, болею я… Мне сказывали, что ты расспросы ведешь, болотом интересуешься… Только ничего интересного нет на болотах. Русалки, леший, водяной – сказки это…

Лежа на постели в полутемной комнате небольшой избушки, по виду – не менее столетнего возраста, укрытая стеганым одеялом, Лукерья на вид была и сама возраста чуть ли не столетнего. Но ум у нее был здравый, и глаза блестели по-молодому.

– Неужели никогда ничего необычного там не случалось? – с надеждой в голосе спросил Генцель.

Целительница задумалась.

– Знаешь, милый, сама я – ничего не замечала. Вот только на ум приходит одно… Только ерунда это, по-моему!

Иван Иванович насторожился.

– Вы рассказывайте, рассказывайте, Лукерья Ивановна! А я уж сам, с вашего позволения… Сам решу, а вдруг и важное это…

– Мама моя рассказывала. Она тоже травницей была, наследственное это у нас… И на болото, как я, она тоже всегда ходила. Есть травки, которые только там и растут… И вот она говорила, что как-то, рано утром это всё случилось, она как раз к болоту подходила. И вот что-то огненное на небе у неё над головой пролетело, и в болота вроде как камушки сыпанули – по воде зашлепали они.

– И что дальше? – жадно спросил ее Генцель, у которого враз от волнения даже запотели стеклышки очков.

– Ничего! Да ведь и было это давно, а рассказывала мне она как раз в начале Отечественной войны. Плакали мы все, когда объявили, что война началась. Мне тогда было десять лет, и вот вечером мама, чтобы меня отвлечь, что ли, рассказала об этом огненном шаре, что над болотом пролетел…

– А когда он пролетел-то? – Иван Иванович быстро «прокачал» в уме полученную информацию и оценил ее как бесполезную. И уверился в этом, когда на свой вопрос о происшествии с шаром получил ответ – еще до первой мировой войны!

На самом деле Иван Иванович получил еще одну ниточку. Но так же, как и первой, не придал значения. Не сразу оценил её важность!

Который час Поперечный и Генцель сидели за столом поселковой гостиницы, пили душистый чай на таежных травах (сушеные травы подарила Генцелю Лукерья Ивановна), похваливали его и обменивались полученной информацией. И когда стемнело – пришли к мнению, что без помощи им не обойтись.

Не было ни одной зацепки.

Поперечный объехал четыре районных центра, территории которых охватывали со всех сторон Затайгинск. И ничего касающегося их дела, да и вообще интересного, не узнал.

– Тут километрах в ста земля иногда подрагивает. Как от движения тяжелого железнодорожного состава, – рассказывал он. – Так там проходит железная дорога, по ней из Старокузнецка каменный уголь возят. Составы идут – до семидесяти вагонов, и тянут их не один, а два электровоза… Так что скорее всего, от этого земля и подрагивает… А больше – ничего интересного…

– У меня – так же, – вторил ему Генцель. – В обозримое время – никогда и ничего не предвещало появления чего-либо необычного в затайгинских болотах. Лет сто назад над болотом видели огненный шар. Всё!

– Ну, как мы сможем связать этот шар с нашими снеговиками? Взять хотя бы, что шар – раскаленный, а наши снеговики боятся как раз огня…

Иван Иванович поправил очки.

– Да я просто так, к слову, сказал… Всё равно ведь ничего интересного больше нет!

– Ну! – требовательно уставился на него Поперечный. – Теперь-то можно?

И он, достав из кармана связку ключей, указательным и большим пальцем взялся на брелок.

– Теперь, наверное, не можно, а нужно… – ответил ему друг и соратник.

И Петр Петрович сильно сжал пальцами оранжевый шарик.

Сигнал от его друзей с Земли поступил на Базу, расположенную на Земле-2, что в Галактике М-7, поздним вечером, и поэтому все бойцы отряда были уже у себя в комнатах. Кроме тех, кто прогуливался в лесу, или по берегу озера. Или просто сидел на опушке в шезлонге – любовался звездным небом, потягивая ледяное пиво.

Когда Майк постучал в дверь, Денисов сидел у себя в кабинете и работал.

– Командир, вам вызов с Земли! – сказал, заходя, Майк.

Так как возможность вызвать его имели не более двух человек из более чем шести миллиардов землян, Виктор сказал, отодвигая от себя галаком:

– Свяжитесь с Бай, Майк! Уверен, она очень заинтересуется!

– Даже не сомневайтесь, Вик!

Бай не просто заинтересовалась. Она прибыла на Землю-2 сразу же, оказавшись в комнате Денисова, куда Виктор направился прямо из служебного кабинета.

И с порога заявила:

– Ты ведь собираешься на Землю, помочь ребятам?

– Откуда такая уверенность в том, что они нуждаются в помощи? – попытался увильнуть от прямого ответа Виктор.

Бай подошла к нему и сказала, положив обе руки ему на плечи:

– Любимый, мы ведь вместе были у наших друзей, помнишь? И договорились, что сами они вызовут нас только тогда, когда им потребуется неотложная помощь. Или если столкнуться с чем-то, что сами понять и предотвратить не смогут!

– Ну, мало ли… – Виктор, улыбаясь, смотрел ей в глаза, самые красивые глаза на свете…

А какими же они могут быть, если это глаза твоей любимой?

Он знал, что последует сейчас.

– Провоцируешь на анализ ситуации? – улыбнулась умная Бай. – Всё очень просто, какой там анализ… Когда Майк сообщил мне о сигнале с Земли, я его спросила – когда поступил сигнал? Он ответил, что только что. И я перенеслась к тебе. У вас на Базе – ночь. А мы всегда стараемся выдерживать то же время суток, что и на Земле. То есть привычное нам. И когда-то, сразу после создания нашего отряда, время суток здесь определял ты! Ты ведь уже был здесь вместе с Малым, когда галактиане доставили сюда всех нас. Остальных.

У вас сейчас ночь. Что же могло заставить моих коллег-контрразведчиков подать экстренный сигнал? Если им не нужна наша помощь?

Виктор засмеялся.

– Ты, как всегда, в анализе ситуации неподражаема. Только почему ты используешь местоимение множественного числа? Откуда это «мы», «наша»? А?