Айзек Азимов - А. Азимов, Г. Уэллс

Гладия указала на тенистую аллею, уводящую их от Солнца. Бейли молча повиновался.

– Не правда ли, здесь восхитительно! – воскликнула она. – Я люблю бегать по полям так быстро, как только могу, а потом свалиться от усталости на траву и лежать там тихо, тихо… Или бегом примчаться на озеро и долго плавать в нем… Но, конечно, не в таком костюме, – она взглянула на себя, – сейчас я могу только медленно, чинно ходить.

– А какой костюм вы бы предпочли? – спросил Бейли.

– Как максимум короткая туника, – вскричала она, поднимая руки и как бы ощущая свободу передвижения в воображаемом ею костюме. – Иногда даже еще меньше. Только одни сандалии. Вот тогда чувствуешь, ощущаешь воздух каждой клеткой… – Она остановилась. – О, извините, я, наверное, говорю непринятые для вас вещи.

– Нет, нисколько. Скажите, именно в таком костюме вы совершали прогулки с Либигом?

– Как когда. В зависимости от погоды. Иногда на мне почти ничего не было, но это же были телеконтакты. Я надеюсь, вы теперь понимаете разницу.

– Да, конечно. Ну, а Либиг? Он обычно был одет так же легко, как и вы?

– Вы спрашиваете о Джотане? О! – Гладия от души расхохоталась. – Уверяю вас, он всегда очень официален и чопорен.

Она моментально придала своему подвижному лицу выражение унылой торжественности, и даже ее правое веко начало нервно подергиваться.

Бейли не смог удержаться от улыбки. Она очень удачно имитировала роботехника.

– А вот как Джотан рассуждает, – продолжала Гладия. – «Моя дорогая Гладия, учитывая эффект потенциала первого порядка на позитронный поток…»

– Он с вами говорил только о роботехнике?

– Большей частью. Он всегда такой серьезный, такой умный. Он пытался научить меня разбираться в роботехнике.

– Ну, и вы много усвоили из его уроков?

– Ничего, абсолютно ничего. По-прежнему все это – ученая галиматья не для меня. Он часто сердился на меня за непонимание. В такие минуты я бросалась в озеро, если мы были поблизости от него, и обрызгивала его с ног до головы.

– Обрызгивали? Но как? Ведь у вас с ним были телеконтакты.

– О, вы неисправимый землянин, – рассмеялась Гладия, – это была только видимость, но все равно он каждый раз вздрагивал и отшатывался от меня. О, посмотрите, как красиво!

Она указала на большую поляну, в которую упиралась тенистая аллея. В центре поляны был пруд, заросший причудливыми растениями и диковинными цветами. Цветы чем-то напоминали Бейли световые рисунки Гладии. Он осторожно прикоснулся к одному цветку. Кругом преобладали красные и желтые цвета. Он мельком взглянул на солнце.

– Как ярко оно светит сейчас, – прошептал он опасливо.

– Идите сюда, – раздался голос Гладии. – Она сидела на краю одной из каменных скамеек, окаймлявших пруд.

Бейли медленно направился к ней.

– Садитесь, – Гладия указала на противоположный конец своей скамьи.

– Но это же совсем близко от вас, – удивился Бейли.

Она всплеснула своими маленькими ручками и воскликнула:

– А вы знаете, я начинаю привыкать.

Бейли сел и повернулся к ней лицом, чтобы избежать лучей солнца. Она наклонилась к воде и сорвала небольшой желто-красный цветок.

– Это местное растение. Большинство наших цветов завезено сюда с Земли. – Гладия кинула цветок Бейли, который на лету поймал его.

– Смотрите, вы лишили его жизни, – воскликнул он, с сожалением глядя на сломанный стебелек красивого цветка, с которого капала вода.

– Ну и что ж, это всего лишь цветок, их тут тысячи, – ответила Гладия. А потом, нахмурившись, добавила: – Или вы снова пытаетесь доказать, что я способна убить не только цветок, но и человеческое существо?

– Я вовсе не имел в виду ничего подобного, – мягко ответил Бейли.

Он осторожно держал цветок между большим и указательным пальцами. Осторожно, потому что не хотел испачкаться, ведь цветок только что был вырван из грязной мокрой почвы. Удивительно, как равнодушно эти соляриане относятся к самой настоящей грязи… Однако они сверхосторожны в своих контактах друг с другом, и особенно с землянами.

Внутри чашечки цветка находился белый кружок, на котором чуть колыхались черные волоски. Они испускали одуряющий аромат. Бейли наклонился и понюхал.

– Правда, хорошо пахнет? – осведомилась Гладия.

– О да, напоминает духи.

Гладия расхохоталась.

– Похоже на землянина! Как раз наоборот! Духи могут иногда так пахнуть, как этот цветок.

Бейли кивнул. Он почувствовал, что начинает уставать от пребывания на воздухе. Однако он ни за что не хотел сдаться. Серый круг, замкнувший его портрет, должен быть уничтожен. Он понимал всю нелепость своего желания, но не мог ничего с собой поделать.

Гладия забрала цветок из его рук и начала медленно расправлять лепестки.

– Наверное, у каждой женщины свой запах? – сказала она, не глядя на своего собеседника.

– Это зависит от тех духов, которые она употребляет, – устало ответил Бейли.

– Трудно представить себе, что можно находиться так близко от кого-нибудь, чтобы почувствовать… Я не употребляю духов, потому что никого никогда не бывает поблизости. Но вы, наверное, привыкли к запахам духов. На Земле ваша жена ведь всегда находится с вами, не так ли?

Она тщательно, не поднимая головы, обрывала лепестки цветка.

– Нет, не всегда, – возразил Бейли, – то есть не каждую минуту.

– Но большую часть времени? И когда бы вы ни захотели…

– Как вы думаете, почему Либиг так настойчиво старался научить вас разбираться в роботехнике? – неожиданно спросил он.

Гладия продолжала вертеть в руках цветок, от которого остался только стебелек и внутренняя часть чашечки. При вопросе Бейли она с силой швырнула остатки цветка в пруд.

– Я думаю, он хотел сделать меня своей помощницей, – медленно ответила она.

– Он говорил вам об этом?

– Да, он не раз спрашивал, не считаю ли я, что подобная работа будет интересной для меня? А я отвечала, что для меня на свете ничего не было бы скучнее. Он очень сердился…

– И после этого он больше не предлагал вам совместных прогулок?

– Вы знаете, пожалуй, вы правы. Видимо, я оскорбила его своим ответом. Но что еще я могла сказать?

– Но, кажется, еще до этого разговора вы сообщили доктору Либигу о своих ссорах с Рикэном Дельмаром?

Бейли почувствовал, как молодая женщина сразу напряглась как пружина. Даже голос ее приобрел несвойственный ему высокий тембр.

– Какие ссоры вы имеете в виду?

– Ну, конечно, ссоры с вашим мужем. Я слышал, вы не очень-то ладили с ним?

Она резко повернулась к детективу. Ее лицо было искажено.

– Кто сказал вам? Неужели Джотан?

– Да, доктор Либиг упомянул об этом. И я думаю, что он прав.

Гладия с минуту молчала.

– Вы все еще пытаетесь доказать, что я убийца, – заговорила она. – Мне иногда казалось, что вы – мне друг, а теперь я вижу, что вы просто детектив, обыкновенный ищейка.