В. Бирюк - Урбанизатор

Земля-то потекла, только — кровью да мозгами. Из тех дурней, которые в эту глупость поверили.

На Стрелку собрались отряды из разных племён. Включая тех, между которыми есть давняя кровная вражда. Например, мари и удмурты. После разгрома русскими ратями, все племена забыли о «водяном перемирии», «вырыли топор войны» и стали вести себя свободно, природно и естественно. В смысле — резать друг друга безостановочно. Пошёл, знаете ли, сплошной «натюрлих».

Виноват: здесь не-Русь, поэтому — просто «исконно-посконно, как с дедов-прадедов заведено бысть есть». По Гайявате:

Удмурты, как и почти все остальные отряды, довольно резво драпали вдоль Волги, вслед за «белыми булгарами» самого эмира. Мари и эрзя, которым далеко ходить не надо, быстренько рассосались по ближним волжским притокам в сторону своих селений. И забились подальше в чащобы, чтобы чьи-нибудь рати их не сыскали.

Однако в битом воинстве были отряды, которым путь «вниз по Волге-матушке» — противопоказан. Удальцам из костромских мери надо, как комсомолке из песни — «в другую сторону». Причём они лишены недавно поставленными русскими крепостями на Волге возможности пройти прямо по реке.

Они шли к эмиру в обход: через верховья Унжи и Ветлуги. Теперь им пришлось идти той же дорогой назад. Через земли мари. Для которых «унжамерен» (меря с Унжи) ещё больший кровный враг, чем удмурт.

Отношения между отрядами разбитой армии всегда враждебные.

«У победы — много отцов, поражение — всегда сирота» — международная военная мудрость.

Добавлю: племенные и средневековые армии живут на «подножном корме». В этот раз «кормом» стали селения и охотничьи угодья мари.

Есть несколько мелочей. Которые ну совершенно неинтересны нормальному попандопуле. Но смертельны для участника событий.

Воинские отряды племён, идущие в бой по призыву богатого и сиятельного соседа-феодала, отличаются от обычных охотничьих или идущих в набег на соседей. Отличаются численностью — платят-то по головам. И вооружённостью — хвастовство на экспорт. Тоже — влияет на оплату и статус.

Несколько достаточно многочисленных и хорошо вооружённых отрядов меря пробились через земли мари, грабя, выжигая и убивая своих давних врагов. Понятно, что оказать серьёзное сопротивление таким находникам местные селения с десятком-двумя взрослых мужчин в каждом — не могли.

Обычная тактика лесовиков — спрятаться. Увы, «унжамерен», проведённые весной марийскими же проводниками, по просьбе булгар, через марийские земли — получили представление о здешних путях. А, будучи сами лесовиками, находили лесные убежища мари куда лучше, чем булгары или славяне.

Марийские тиште — территориально-племенные союзы, задёрганные мобилизацией (в Бряхимов), демобилизацией (после Бряхимова), новой мобилизацией (против проходивших туда-сюда русских ратей) — существенного противодействия оказать не смогли.

С приходом осенних дождей «головорезы из-за Унжи», нагрузившись хабаром и полоном, убрались к себе в берлоги. Марийские роды, из тех, кто пережил это лихолетье, вздохнули свободнее, оплакали павших и угнанных, и стали восстанавливать селения, спасать то, что ещё можно было спасти. Что большая часть имущества, скота, посевов… понятно.

Но ситуация изменилась кардинально. Если раньше «кровная вражда» выражалась в «малой войнушке» в пограничье, когда группки молодёжи в несколько человек пробирались на соседскую территорию, воровали девку или корову и потом долго пыжились от своей доблести, то теперь «унжамерен» распробовали вкус «большого похода».

Одним из «фигурных болтов» империи Чингисхана была глубокая агентурная разведка. Агенты под прикрытием, обычно — торговцы или бродячие лекари, давали военачальникам довольно точную картинку будущих театров военных действий, путей, бродов, крепостей, расстояний, вооружённых сил, мобилизационных резервов, личных свойств предводителей.

Такая работа требует целенаправленных усилий, вложений людьми и финансами. Племена этим не занимаются, соответственно — этих знаний не имеют.

А тут — «их есть у меня»!

Есть проводники, которые знают тропы на сотни вёрст внутрь территории противника. Знания свеженькие: вот этим летом там хаживали. «Там» — храбрецов ждёт не тощая корова, а полное селение. Которое принципиально не может защититься при такой численности отряда.

«Явное численное превосходство».

Ничего нового.

Русь — страна городов, Гардарик. Потому что заколебали! И пришлось ставить селения в крепких стенах. «Зимницы» мордвы — та же причина. Но у эрзя и надежды отбиться не было — поэтому укрепления строили в глубине страны. Фиг найдёшь, да и по дороге в лесу пощипают.

У мари в эту эпоху вообще нет укреплений. Изгородь для скота вокруг селения — всё. Они будут! Вот-вот! Лет через 10–20.

Похоже, именно последствия Бряхимовского разгрома, глубокие рейды «унжамерен» на территорию мари и заставят местных охотников окапываться — строить что-то укреплённое.

Пока — расчёт на леса и болота. Болота замёрзли. По лесу лесовики-меря ходят не хуже лесовиков-мари. И идут они не привычными тропами, на которых столетиями обустраивали позиции для встречи врагов — от Волги, от устьев рек, на которых стоят марийские селения, а от верховьев, с тыла.

У мери — тоже ничего особенного в плане исторического процесса.

Переход от мелких и мельчайших отрядов в 3–5 человек к более крупным — штатный этап формирования нации. Дальше военные вожди должны стать постоянным явлением, накопить хабар и полон, назваться герцогами и трансформироваться в наследственных феодалов. Как случилось, например, у германцев.

Нынешние мари в германской истории… не очень. «Штатный этап» — не предусмотрели.

Однажды, сразу после Майдана, одесситы в КВНе пошутили:

«— У нас всё будет хорошо. Ну, или — логично».

Здесь всё было логично: пошла «игра в одни ворота», не «смертный бой», а «упражнение в тире».

«— Я не люблю рисовать, — сказала она и, забавляясь, провела быструю, ровную, как сделанную линейкой черту. — Нет. Это для меня очень легко. Если вы охотник, могли бы вы находить удовольствие в охоте на кур среди двора?»

«Унжамерен» — не Биче из «Бегущей по волнам», они находят удовольствие и в охоте на кур. Посреди марийского двора.

Находники резали и грабили аборигенов, постепенно сдвигаясь к юго-востоку. Пару дней назад один из отрядов захватил селение выше на Ватоме, соседнее с тем, в котором обретались Мадина с Гладышем.