Андрей Плеханов - Сверхдержава

Она вздохнула, и сразу стало ясно, что ей надоело в комфортной, но скучноватой Москве, что хочется ей за туманом и за запахом тайги, или, к примеру, лесотундры. Шрайнер уже слышал, что русское правительство проводит спецпрограмму по освоению севера и денег на это не жалеет. Но север сейчас мало интересовал Шрайнера.

– Нет, я говорю о других бездомных, – сказал он настойчиво. – Я говорю о тех, кто принципиально не работает, пьет водку, морально опустился…

– А, это вы про диких чумников говорите, – облегченно вспомнив, сказала дама. – Нет, дикий чумник сюда, в аэропорт, попасть не может,. Да и просто чумник, даже не дикий. Чумники живут в других местах. В специальных местах. Они же заразные.

– В тюрьме?

– Ну что вы? – Тетка укоризненно тряхнула головой. – В тюрьме сидят преступники! Они, конечно, тоже чумники, но только совсем уж плохие. Дикие. А обычные чумники, ну, знаете, такие, не очень опасные, они живут в обычных поселках. Только специальных. Там у них все есть. Я видела, их по телевизору показывали. Они замечательно живут. Я слышала даже, что некоторых удается вылечить.

– От чего вылечить?

– Как от чего? От этого… От их болезни. От якутской лихорадки. А у вас, что, чумников нету?

– У нас чумников нет, – твердо сказал Шрайнер. – Я из Германии. У нас, например, много больных СПИДОМ – каждый шестой. Это наша большая проблема. А чумников нет.

– Ой, простите! – Буфетчица осеклась. – Я не знала что вы это… такой иностранец. Я думала, вы откуда-нибудь с Украины. Говорят, чума и туда добралась. Вы так хорошо говорите по-русски…

– Кто такие чумники? Почему я никогда не слышал о них в Германии?

– Так вы не знаете про чумников? Ой, тогда я вам не буду рассказывать, – глаза буфетчицы сузились в смущенные щелочки. – Я что-нибудь не то вам наплету. Вы телевизор смотрите, там все расскажут. Надо больше смотреть телевизор, там все рассказывают. Только вчера была передача про этих… про чумников. А я вас только запутаю.

– Хорошо. Спасибо. Так я и сделаю.

Шрайнер получил свой кофе – превосходный, как и следовало ожидать. Сидел, прихлебывал горячий ароматный напиток, и смотрел телевизор. С этим проблем не было: весь шикарный аэропорт был сплошным телевизором. Половина каждой стены беззвучно мерцала огромным экраном, и каждый экран показывал свою собственную программу – российскую, разумеется. Звук можно было включить в наушниках личного коммутатора при помощи обычного универсального пульта, который каждый обладатель «Телероса» всегда имел с собой – на руке, наподобие часов. Шрайнер не стал включать звук. Программы «Телероса» нравились ему, но про чумников сейчас ничего не показывали. Да и сомневался он, что покажут. Врала, наверно, эта краснощекая тетка. Шрайнер имел систему «Телерос» у себя дома, в Германии. И там никогда не говорилось ни о каких чумниках.

Если первые же два человека, встретившиеся ему в России, сами заговорили о загадочных «чумниках», то у него есть неплохой шанс найти кого-нибудь, кто расскажет о них все. Ну да, конечно!

Эта мысль привела Шрайнера в хорошее настроение.

Шрайнер собирался ловить такси, но оказалось, что не так-то просто вырваться из цепких объятий компании «Аэрофлот». Едва он выволок свой чемодан из здания терминала, как к нему залихватски подрулила тележка на больших колесах с мягкими шинами. На тележке было установлено два кресла, имелась площадка для багажа. И не было никаких признаков того, что управлять данным средством передвижения можно самостоятельно.

– Здравствуйте, господин пассажир, – пропищал синтетический голос тележки. – Сервис аэропорта «Шереметьево-2» к вашим услугам! Располагайтесь в кресле, пожалуйста. Назовите адрес вашего назначения, пожалуйста. Мы доставим вас к соответствующей платформе монорельса.

Шрайнер опешил. Хотел было объяснить тележке, что хочет проехать по городу в такси, и знать не желает никакого монорельса. И вдруг увидел, что вокруг него десятки пассажиров деловито садятся на такие же тележки и уносятся по разноцветным дорожкам куда-то за угол. Подумал, что самостоятельно можно блуждать до бесконечности, разбираясь в квадратных километрах шереметьевских механических джунглей. И даже испытал чувство благодарности, забираясь в удобное черное кресло.

– Гостиница «Ярославская», – сказал он. – Знаешь, где это, глупая тележка?

– Платформа пять, маршрут монорельса номер семьдесят, остановка «Ярославская», – без запинки отбарабанил дребезжащий голос. Тележка помчалась по дорожке, ловко лавируя и избегая столкновения с себе подобными. Шрайнеру стало очень весело. Пожалуй, стоило прилететь в Москву уже для того, чтобы поучаствовать в такой вот детской гонке. Пассажиры вокруг радовались не меньше: смеялись, махали руками, кричали что-то на разных языках – наверное, подгоняли своих механических лошадок.

– Это не Россия, – пробормотал Шрайнер. – Это черт-те-что! Диснейленд какой-то.

Он улыбался как ребенок. Ветер трепал его мягкие седеющие волосы.

Лето. Солнечная погода. Одиннадцать часов утра. Двадцать пять градусов тепла. Пятнадцать метров высоты. Сто семьдесят километров в час. Московская монорельсовая дорога.

Рихард Шрайнер смотрел вниз. Стены вагона монорельса были почти сплошь прозрачными – для лучшего обзора. Состав бесшумно мчался над автострадой кольцевой дороги. Машины внизу сверкали в лучах солнца как россыпь драгоценных камней. Шрайнер не верил своим глазам – по шоссе ехали сплошь эмобили. Никогда он не видел их в таком количестве.

Электрический автомобиль Эмобиль ВАЗ-ЭМ-7012 был дорогим удовольствием. Намного дороже, чем машина с бензиновым двигателем. В последние годы на Западе стало предметом особого престижа выкладывать огромные деньги за российские эмобили и гордиться тем, что не засоряешь окружающую среду, донельзя уже загаженную бензиновым смогом. Правительство Германии даже направило средства для развития программы электромобилизации. И все равно эта роскошь – эмобиль – был не по карману большинству немцев. А надменным русским было плевать на экологические проблемы западного мира. Не хотели они снижать цены на свои технологические чудеса, и все тут. Твердо лелеяли свой внешнеэкономический принцип: хотите – покупайте лучшее, российское, обеспечиваем льготный сервис. Не хотите – пользуйтесь своим, паршивеньким и устарелым. Нет денег? Ваши проблемы.

У русских проблем не было. Российские эмобили покупали во всех странах мира, несмотря на дороговизну. Эмобили практически не требовали ремонта, и их не нужно было заправлять ядовитым бензином, дорожающим с каждым днем.

Шрайнер вглядывался в машины на дороге. Невероятно – почти ни одного бензинового! Что это? Инвестиции московской администрации в программу «Чистый воздух»? Экономическое чудо России, когда любой русский получает достаточно, чтобы купить себе драгоценную электрическую игрушку? Показушное процветание на фоне больной экономики стран Запада? Или все это, вместе взятое?