Виталий Забирко - Слишком много приведений

У меня тоже были гости. Сидели на кухне, вполголоса переговаривались, в узорчатом стекле закрытой двери колебались их тени. И еще меня поразила необычайная чистота в квартире. Пол в прихожей был до блеска, как никогда, вымыт, россыпь монет исчезла. Я аккуратно переступил порог, прикрыл дверь и заглянул в комнату. Комната тоже сияла чистотой и необычайной опрятностью. Ни пылинки, ни соринки, постель убрана, диван-кровать собран, дисплей компьютера протерт, а посреди комнаты стоял стол в своем первозданном, словно никогда не ломался, виде. Аккуратной стопкой на нем лежали пачки долларов, но ни одной монеты нигде не было видно. Зато в углу добавилась мебель - громадный, кованый сундук, один к одному, как в фильмах о пиратских кладах.

Я посмотрел на дверь кухни - за нею, похоже, никто не догадывался о появлении хозяина, - подошел к сундуку, приподнял резную, стянутую потускневшими медными полосами крышку. Сундук, как я и предполагал, оказался доверху заполнен золотыми монетами "One dollar". Выходит, не боевики Грызлова ожидали меня на кухне... Но кто? С "ксенологами" мы только что расстались, значит, тоже не они. И дар предвидения опять застопорило, как на ипподроме или в кафе"Баюн".

Делать было нечего, и я, вовсе не таясь, подошел к двери на кухню и распахнул ее.

- А вот и хозяин, - констатировала Рыжая Харя, сидевшая спиной к двери. Ей и оборачиваться было не нужно, уж она-то точно знала, когда я появился в квартире.

Зато сидевшую за кухонным столиком Люсю мое появление застало врасплох. Она как раз что-то с улыбкой рассказывала Рыжей Харе, но при виде меня осеклась, улыбка покинула лицо, Люся густо покраснела и потупилась.

Казалось, уже ничто на свете не могло меня поразить, но появление Люси в моей квартире повергло в ступор. А она каким образом здесь оказалась? Да еще в компании Рыжей Хари. Сидят, чай попивают, мило беседуют...

- Присаживайся, - предложила Рыжая Харя, выдвигая из-под стола табуретку. - Тебе чай, кофе?

На столе стояли три прибора, заварочный чайник, банка растворимого кофе, два блюдца: с гренками и ломтиками швейцарского сыра.

"Черт, - совсем некстати пронеслось в голове, - опять продукты забыл купить..."

- Здравствуй, Роман, - тихо пролепетала Люся, не поднимая глаз.

Я наконец вспомнил, кто здесь хозяин.

- Здравствуй. - Уселся на табурет и вперился в нее сердитым взглядом. Каким образом ты здесь оказалась?

- Я... - Люсины ресницы дрогнули. - Через справочную узнала адрес... Пришла, позвонила... Твоя домоправительница открыла...

Рыжая Харя была сама невозмутимость. Домоправительница! Слово-то нашла какое, откуда только выкопала!

- Твоя работа? - желчно спросил я ее.

- Ты это имеешь в виду? - наивно поинтересовалась Рыжая Харя, обводя лапой стол. - Нет, что ты! Кое-чему уже научены. Это все настоящее, из соседнего магазина. Вот, смотри...

Она распахнула дверцу холодильника, и у меня зарябило в глазах от пестрых упаковок деликатесных продуктов.

- Реквизировала? - уточнил я и тут вспомнил, откуда мне известно слово "домоправительница". - Или Карлсон с пропеллером по воздуху принес?

- Зачем же Карлсон, - обиделась Рыжая Харя. - Сама купила на твои деньги. Правда, продавец сдачи не смог дать - на полу в беспамятстве лежал. Пришлось на прилавке деньги оставить и уйти.

- Ты мне зубы не заговаривай! - повысил я тон. - Не о продуктах спрашиваю!

- О квартире? - В багровом глазу Рыжей Хари блеснула хитроватая искорка. - Ну прибрали мы вдвоем немножко... А что, не нравится?

Толку от нее, как всегда, было не добиться. Будет юлить, темнить и правды не скажет. Я перевел взгляд на Люсю и понял, что поразило меня своей несуразностью, когда вошел на кухню. Я-то привык к виду Рыжей Хари, но нормальный человек без содрогания видеть ее не мог. Не зря продавец в обморок грохнулся. А Люся с ней запросто, по-приятельски пила чай, доверительно беседовала...

Рыжая Харя хмыкнула, прочитав мои мысли, развела лапами.

- Мой шарм и обаяние не знают границ, - грассируя, сообщила она ангельским голоском.

И я поверил. Не в шарм и обаяние, а в ее возможности влиять на психику. В два счета адаптировала Люсю к нормальному восприятию своей особы. Какая она, к черту, домоправительница? Душеприказчица, причем во всех лингвистических смыслах - кому желание исполняет, кому душу калечит, кого на тот свет отправляет.

Я снова повернулся к Люсе. Хотел грубо спросить, зачем она сюда пришла, но не смог. Одно дело - хамить по телефону, совсем другое - говорить в глаза. И я пошел обходным путем.

- На кого ты Владика в больнице оставила?

- На сестру... Она у него дежурит...

Люся подняла глаза. В них застыла безмерная мука непонимания, почему я с ней так поступаю. Вечная проблема людского треугольника: сейчас она на меня так смотрит, завтра - Владик на нее.

Я не выдержал ее взгляда, отвернулся, забарабанил по столу пальцами.

- Медсестра... - пренебрежительно процедил я. - Разве она может заменить близкого человека?

- Какая медсестра? Это моя родная сестра, - чуть не плача, выдавила из себя Люся. - Они через месяц должны пожениться...

- Что? - Меня словно током ударило. Похлеще, чем молнией на даче Популенкова. - Так это не ты его невеста?!

Люся смотрела на меня во все глаза, полные несорвавшихся слез. Губы у нее дрожали, похоже, она не сразу поняла вопрос. Наконец уголки губ сдвинулись в слабой улыбке.

-Нет...

- А где же она раньше была? - по инерции спросил я.

- В Оммане. Она стюардесса.

- Трам-пам-пам-пам, трам-парим-папам! - бравурным маршем пропела Рыжая Харя. - Не желаете ли шампанского?

- Сгинь! - во всю мощь легких гаркнул я.

Глава 15

Проснулся я поздним утром от прямых лучей солнца, заглядывавшего в окно. Сдвинул голову подстенку, куда лучи не доставали, открыл глаза. Люси рядом не было, в ванной комнате шумел душ, а из кухни доносилось мерное клацанье ножа по деревянной досочке. Раздвоилась она, что ли, - и под душем плещется, и завтрак готовит? Настроение было радужным, душа пела. Кажется, я по-настоящему влюбился, никогда раньше так себя не чувствовал.

Бодро вскочив с дивана, натянул плавки, выглянул на кухню. На кухонном столе восседал краб в ерническом поварском колпаке, торчащем на панцире скособоченной пароходной трубой, и клешней нарезал овощи для салата. Я не стал отвлекать его от работы, прикрыл дверь на кухню и вошел в ванную комнату.

Люся стояла под душем. Увидев меня, она ойкнула, приседа и прикрылась ладонями.

- Роман, - свистящим шепотом произнесла она, - что ты здесь делаешь? А ну выйди!

- Что делаю, что делаю... - с напускной строгостью сказал я, плотно закрыл дверь и стащил с себя плавки. - Помыться собираюсь.

Шагнув через бортик ванны, я взял ее за руки, отвел их в стороны и привлек Люсю к себе.