Валерий Заворотный - Кухтик, или История одной аномалии

Кухтик газет не покупал. Порой ему хотелось это сделать, но газетный лист настолько слился у него в памяти с образом замполита, что пересилить себя он не мог.

У входа в институт все ещё дежурили милиционеры, хотя, что они теперь охраняют, было непонятно. Места, где когда-то проходила канава, давно уже поросли травой, и даже след её затерялся. На осторожный вопрос Кухтика один из милиционеров ответил, что канаву засыпала бригада землекопов. "За один вечер сработали, - сказал милиционер. - Я глазом моргнуть не успел. Как корова языком слизнула. Вот что значит приказ. Пока начальство клизму не вставит, никто не пошевелится".

Страшную ночь, когда ему пригрезились чудеса на помойке, Кухтик постарался забыть и твердо решил никогда больше не напиваться до такой степени. Желание его было похвальным, но трудновыполнимым. Колька продолжал таскать в мастерскую спирт, а дни рождения, праздничные дни и просто пятницы наступали регулярно. Не пить в такие святые дни было совершенно невозможно. Это значило бы отрываться от коллектива и не уважать тех, с кем работаешь.

В остальное время жизнь Кухтика текла сравнительно гладко. Он успел подружиться с Беней, который за эти годы выбился в люди и стал научным сотрудником. Теперь Беня уже редко сам носил приборы и даже не так часто ездил "на картошку". Но от новой своей должности он не зазнался, часто заходил вечерами в мастерскую и болтал с Кухтиком.

Академика Кухтик встречал всего пару раз и оба раза успевал благополучно свернуть за угол. Конечно, тот его уже вряд ли помнил, но осторожность не мешала.

По слухам, которые иногда доносились до Кухтика, дела на помойке обстояли неважно. Аномальные явления прекратились. В институте по этому поводу сочинили несколько анекдотов, посмеялись и постепенно вернулись к старым занятиям. Беня тоже больше не вспоминал про аномалии и только махал рукой, если Кухтик пытался завести разговор на эту тему.

Так прошел год.

Наступившее лето выдалось жарким. Картошка не уродилась. Говорили, что такая жара стоит повсюду и ни овощей, ни полезных злаков снова нигде собрать не удастся. Правда, так повторялось почти каждый год, с той только разницей, что иногда слишком сильно светило солнце и приключалась засуха, а иногда, наоборот, солнце светило плохо и шли сильные дожди. Если же изредка и устанавливалась хорошая погода, то собрать урожай вовремя все равно не успевали. Это происходило потому, полагал Кухтик, что к хорошей погоде никто просто не был готов.

Впрочем, ни об урожае, ни о чем другом Кухтик в такую жару думать не мог. Серые клеточки наотрез отказывались работать и хотели только одного чтобы к ним не приставали.

Как-то душным летним вечером Кухтик сидел на подоконнике в пустой мастерской и пытался не заснуть, дабы не свалиться вниз. Хотя мастерская располагалась на первом этаже и до земли было недалеко, но все же падать не хотелось. Не хотелось и слезать с подоконника.

Сухой пыльный воздух за окном был неподвижен. Пространство замерло, и любое движение противоречило законам природы. Время тоже остановилось. Четверть часа умерли незаметно.

"Вот идет кот", - сообщили полузакрытые глаза Кухтика полусонным серым клеткам.

"Где?" - спросили клеточки.

"Вон там".

"Нет там никакого кота", - лениво ответили клетки.

"Тогда - собака".

"Ну, может, собака".

Серые клеточки не хотели разбираться, что и где там идет.

"На собаку не похоже", - сообщили клеткам глаза.

"Ладно, пусть - не собака".

"Что-то очень большое идет", - поступило сообщение.

"Ну и черт с ним!"

К институту вдоль помойки шел человек. На человеке была белая рубашка. Или что-то вроде рубашки. Во всяком случае, что-то белое на нем точно было.

Возле самого входа, прямо под Кухтиковым окном, человек остановился, постоял немного, сел на каменные ступени и закурил.

"Точно - рубашка на нем, - определил приоткрывшийся правый глаз. Белая".

"А штаны - черные", - дополнил левый глаз.

Клеточки в этом занятии участия не принимали.

Хлопнула дверь, и в мастерскую кто-то вошел. Услышав звук, Кухтик медленно повернул голову и чуть приподнял веки. Глаза Кухтика опознали Беню. Клетки согласились.

- Загораем? - спросил Беня.

- Аг-г-га, - ответил Кухтик.

- Жарко, - сказал Беня.

- Уг-г-гу, - подтвердил Кухтик.

Беня подошел к нему и сел рядом.

- Как дела? - спросил Беня. - Что нового?

- Человек сидит, - сообщил Кухтик последнюю новость.

- Где?

Кухтик кивнул в сторону расплывчатого объекта на ступенях. Беня посмотрел туда.

- Сидит, - сказал он. - У тебя закурить не найдется?

- Н-н-н, - сказал Кухтик.

- Жаль, - вздохнул Беня. - Я свои дома оставил.

Они помолчали.

- Ты... - сказал Кухтик и, напрягшись, закончил фразу: - У него... стрельни.

- У кого?

Кухтик снова кивнул, и Беня снова посмотрел вниз.

Потом Беня перегнулся над подоконником и до пояса высунулся наружу.

Потом Беня выпрямился и протяжно свистнул.

Потом Беня подпрыгнул, издал какой-то писк и вылетел из мастерской.

Через минуту под окном раздался вопль: "Кирилл!!" Человек, сидевший на ступеньках, поднялся и обернулся. Кухтик узнал его...

Под окном завертелся маленький смерч.

- Я знал! Я знал! - выкрикивал Беня, прыгая вокруг мрачного Кирилла.

В центре смерча царило спокойствие. Кирилл стоял и, наклонив голову, рассматривал буйствующего друга.

- Да успокойся ты, - сказал он наконец. - Откуда ты вы-прыгнул? Я думал, все уже разошлись.

- Я знал, знал, - повторял Беня как заведенный. - Я точно знал, что так будет. Я знал...

- Ну чего ты, старичок? Угомонись. Шумный ты больно стал.

Кирилл взял Беню за руку, и тот прекратил прыжки.

- Давай-ка присядем лучше, - сказал Кирилл, снова опускаясь на ступени.

- А ты к нам? К нам? Ты теперь снова к нам? - затараторил Беня, пристраиваясь чуть ниже его.

- Да нет. Поглядеть просто зашел. Меня теперь, старичок, к вам вряд ли пустят... Да я, по правде сказать, и сам не рвусь.

Беня восторженно глядел на Кирилла, словно все ещё не веря своим глазам.

Кухтику не хотелось, чтобы его заметили. Он слез с подоконника и отошел в глубь душной мастерской.

- Но я же знал! Я все равно знал! Знал!.. - доносилось из-под окна.

Кухтик посмотрел на часы и стал собираться домой.

* * *

- Я знал! - крикнул Надькин отец, выскочив из дверей кухни и чуть не сбив с ног Кухтика. В руках у него была газета. - Я знал, что эти засранцы чегой-то придумают! - выпалил он и снова скрылся за дверью.

Кухтик вздохнул и направился к себе в комнату. Духота в коридоре была пропитана вечным запахом жареной рыбы.

- Малой! - раздалось из кухни. - Слышь, малой! Иди-ка сюда.

Было слишком жарко, чтобы заставить себя делать лишние шаги.

- Здесь я, дядь Вась, - отозвался Кухтик, стоя на пороге комнаты. Чего там случилось?