Мария Фомальгаут - Вечномечтовые

– Да пошел ты… – встаю сам, иду к выходу, дверь не открывается.

– Чш, чш, уж больно ты грозен, как я погляжу. Люблю смелых. Ты бы мне еще в морду дал… Ла-адно, парень, ты скажи, на лошади-то держаться умеем?

– Умеем.

– А ездить?

Из конного клуба не вылезаю.

Теперь понятно, почему работу нормальную найти не можем… ну-ну… ты смотри, а если через лес, по бездорожью, во весь опор…

Бывало.

Молодчина. Ой, молодца, люблю таких, а то иного хлыща денщик на лошадь подсадит, он сфоткается, вот, типа, крутой наездник… Ну вот… – толстомясый открывает шкаф, кидает мне что-то на колени, – видал?

Смотрю. Не верю себе. Такую вещь не то, что в руках держать, на неё дышать страшно…

– Ату-ату-ату!

Скачу во весь опор, через лес, в чашу, в вечерний туман, будь я проклят, если от них не уйду. Спасать свою шкуру, шкуру дракона, может, последнего на земле…

Гудит-заливается рожок охотника.

Расступается лес, укрывает меня от ловчих…

Требуются ростовые куклы.

Представляю себе какую-нибудь хрень в костюме Злой Птицы или Губки Боба, ходит по парку, развлекает ребятишек, хотя современных ребятишек уже ничем не развлечешь.

Набираю номер.

– Секретариат принца слушает.

Холодеет спина, нет, похоже, ошибся…

– Из-звините… не туда попал.

– Ничего, бывает.

Снова набираю номер, хорош буду, если ошибусь, правильно мать говорила, три цифры набрать не можешь…

– Секретариат принца слушает.

Это что, прикол такой, что ли…

– Э-э… я по объявлению. Вам тут… ростовые куклы…

– А-а, нужны, нужны, вы давайте подходите часикам к десяти в администрацию… скажите, по объявлению, пустят вас…

Звенит рожок охотника.

Несется по лесу от преследователей последний дракон…

– Ну… видали?

Никогда в руках не держал.

Смотрю на шкуру дракона, м-мать моя женщина, настоящая…

– Ну что, мил человек… прикол такой знаете, на драконов охотиться?

Вздрагиваю.

– Запрещено же.

– Пра-ально говорите, запрещено. Только тут другой прикол, всадник себе на спину шкуру цепляет, и в лес. И охотников по следу пускают…

Что-то вспоминаю:

– А кто шкуру сдернул, тот победил, ага?

– Правильно мыслите, мил человек… о-ох, с такими мозгами, да нормальную работу не найти, я в ваши-то годы…

Делаю вид, что снова хочу пойти к двери. Толстомясый поднимает руки в знак капитуляции.

– Ату-ату-ату!

Несется через лес последний дракон. Я знаю этот лес – как свои три пальца, здесь я родился под корнями старого дуба, здесь я учился летать, здесь я неумело хватал первые звезды с неба, здесь увидел дочь лесоруба, первую свою любовь…

Лай собак.

Охотничий рожок.

Цокот копыт, от которого трясется земля.

Спешу во весь дух, врешь, не возьмешь. Уже и не помню, что мне там нашептывал толстомясый, ты это, сначала приударь как следует, по лесу их погоняй, а потом скорость-то сбавь, чтобы принц подъехал. Какой принц, какое там все, они не возьмут меня, унесусь от них далеко-далеко в чащу леса, к подножьям высоких гор, где еще остались такие, как я, где примут своего потерянного брата…

– Ату-ату-ату!

Выстрел. Это новенькое что-то, выстрелов мне не обещали, холостыми, что ли… Ну ясное дело, холостыми, еще бы они не холостыми стреляли…

Пуля обжигает ухо, ах, ты ж долбанный ты ж на хрен…

Начинаю понимать. Слишком поздно. Правильно толстомясый сулил златые горы, реки, полные вина, можно хоть что наобещать, если знаешь, что человек не вернется…

– Ну а кто скажет, чем славятся Каракарельские горы? – экскурсовод хитро прищуривается.

– Драконами…

– А чего неуверенно-то так? Пра-авильно, драконами. В старину считали, что особо удачливым охотникам повезет, и они увидят крылатого змея, а уж если совсем в этот день улыбнулась удача, то можно и подстрелить дракона, и повесить его голову над камином. Вот мы с вами дальше поедем, там будут сувенирные лавки, можете купить себе голову дракона, или его шкуру…

– Настоящую?

– Ну что вы! – гид смеется, – это же легенда, про драконов, что вы в самом деле… это все равно как если бы вы приехали в Румынию и пошли искать вампиров…

Выстрел.

Лошадь падает с перебитой ногой, ага, игра пошла по-крупному. Правильно, надоело им за мной гоняться, вот и подбили…

Бегу в темноту чащи, скорее бы уже стемнело, а то и не темнеет по-настоящему, сумерки все не кончаются. Расправляю крылья, лечу над лесом, сейчас бы подняться как следует, да черта с два поднимешься, тут-то и подстрелят.

Подстрелят.

Как стреляли нас всех, из века в век, с самого сотворения мира. Не убьет парень дракона – не станет мужчиной, не позволят жениться, не убьет принц трех драконов – не позволят взойти на престол. Туристы валили со всех концов света, каждый мечтает отвезти домой шкуру змея, разборчивая невеста посылает жениха, принеси мне голову дракона…

– Ату-ату-ату!

Проклятый окрик, который мы слышали века и века, этот окрик у меня в крови, в памяти предков, еще дикие люди в шкурах гонялись за нашим братом, не зная языка, неумело вопили в темноту ночи – ату-ату-ату…

Люди потому и пережили оледенение, что нашего брата били, потому и… А? какие, на хрен, мамонты, люди нас били, вот и выжили…

– Ату-ату-ату!

Вижу принца, совсем не такого, как на обложках в газетах, вскидывает ружье, целится, врешь, не возьмешь…

Бросаюсь под копыта лошади, аг-га, вот мы на дыбы и встали, принц летит кувырком, сжимает кинжал, вонзает мне в горло…

…щениям официальных источников принц не вернулся с охоты в пятницу тринадцатого июня. В настоящее время поиски продолжаются, всем, кому что-то известно о местонахождении принца…

Обгладываю ребро, принимаюсь за второе ребро.

Надо лететь. К северу. К подножьям гор.

Что-то подсказывает мне, что там еще остался кто-то из наших.

Надо лететь – когда зайдет луна.

Куда они поехали в такой снегопад…

Что за люди, вечно спешат куда-то, все хотят успеть, вот так вот и доспешатся когда-нибудь, полетят кувырком с моста или с обрыва…

…вот в такой снегопад.

Смотрю в окно, вертятся в голове строки: мчатся тучи, вьются тучи…

Смотрю, как он тормозит перед домом, огромный, четырехколесный, читаю – бенц. Хлопает дверца, выбирается из бенца молодой мужчина, зябко кутается в пиджак.

Выхожу на крыльцо – встретить гостя.

Не люблю, когда люди тревожат. Но такой снегопад…

– Мил человек… – он спешит ко мне, прикрывает лицо от ветра, – что, на порог-то пустишь?

– Отчего же не пустить, входи.

Отступаю – в глубину дома.

– Вот за это спасибо, вот это я понимаю… а то заборов везде понаставили, собак цепных понасажали, хрен куда достучишься…

Киваю, соглашаюсь. Повторяю про себя – мчатся тучи, вьются тучи, невидимкою луна…