Сергей Буянов - Это ЦТК!

О деятельности фирмы сообщалось как-то расплывчато.

– Это как: «гуманитарная помощь развитым странам»? – зачитал Хлопин, глядя на однокашника.

– Типа того, – ровесник обвёл рукой вокруг головы.

– Понял. Помощь развитым от недоразвитых!

– Типа того, – повторил друг, улыбаясь.

– И сколько дают за это, «типа того»?

– Пять тысяч за час работы.

– Американских долларов?

– Не «бакинских рублей» – «еврейских тугриков»!

Больше ничего от бывшего однокашника, ныне набивающегося в друзья лысого ровесника, выудить не удалось. Хлопин заполнил анкету со стандартными вопросами, никак не отражающими его профессиональный уровень. Договорились встретиться на днях, а то и раньше. Прошло две недели. Хлопин ждал звонка терпеливо, не навязываясь. Доцент имел в запасе такой козырь, при котором его однокашник станет не руководителем, а подмастерьем. Как полагается заядлому троечнику.

Доцент начал подзабывать о старом знакомом, как вдруг, сегодня утром тот объявился.

– Ты знаешь, сколько сейчас? – спросил в трубку Хлопин вполголоса, по привычке, стараясь не разбудить жену, которая удрала от него ещё прошлым летом.

– Половина пятого, мой друг!

– Лёнь, ты что, поддал?

– Удивляешь ты меня, Александр Юрьевич! Наша работа требует чёткого учёта времени. Экспозиция, называется!

– Леонид Николаевич! Не каждому доценту дано знать столь умные слова!

– Саня, не дуйся! Я ночь не спал, так что, днём меня не тревожить! Поэтому сообщаю, что твоя кандидатура одобрена! – высказался бывший однокашник и отключил связь.

После разговора с Леней доценту не спалось, что не изменило его хорошего настроения.

Глядя на старшую лаборантку, Хлопин улыбался.

– Я что-то делаю не то? Или не так?

– Что вы, что вы, Наталья Николаевна! – всплеснул руками доцент. – Я своим мыслям улыбаюсь.

– То-то и оно, – пробурчала вполголоса Наталья. Она улыбнулась и непроизвольно сунула пораненный палец в рот.

– Производственная травма? – шутливо нахмурил брови доцент.

– Вроде того, но, – Семёнова встрепенулась, – никаких больничных листов, Александр Юрьевич!

– Понятно, – вздохнул доцент, как будто мечтал подписаться под актом производственного травматизма.

Наталья не понимала причину хорошего настроения старшего преподавателя. Бабу, что ли, нашёл? Она оглядела доцента с ног до головы так, чтобы он ничего не заметил. Брюки давно не глажены, распушенная серая нитка на правой ноге, нечищеные туфли, галстук набекрень, как у задиристого пионера. Чужая жена бы не решилась выпустить любовника в таком виде! Наталья прыснула.

– У вас, вижу, приподнятое настроение! Так держать, Наташа! – Хлопин тряхнул сжатым кулаком.

– «И пусть они падают передо мной штабелями»… – процитировала доцента Семёнова. Голос её остался безучастным, как у диктора за кадром.

Хлопин, смутившись, сделал вид, что поперхнулся. Он взял салфетку со стола, прижал к губам.

– Извините, – щёки лаборантки окрасились вишнёвым цветом.

– Не хватай чужие предметы гигиены! – сказал доцент, ухмыльнувшись.

Наталья опустила глаза. Угораздило же прижать к больному пальцу салфетку и положить обратно на край стола! И это она, только что, мысленно осуждала неряху доцента! Какой стыд.

Хлопин повернулся к ней спиной, кликнул коллегу. Завязался рабочий разговор. Кто проводит семинар, кому читать лекцию, сколько часов осталось отработать до конца семестра.

У Натальи заболел палец. Рана запульсировала. Старшая лаборантка пошла в медпункт.

– Ерундовая царапина, на нашей работе и не такие бывают! – сказала Наталья, увидев расширенные глаза медсестры.

– Обработаю йодом и наложу повязку! – заявила молодая девушка. Её с большим трудом устроили в медпункт при медицинском институте, с далёким прицелом на поступление. Дважды она завалилась на экзамене и не любила заносчивых сотрудников института. Девушка знала, старший лаборант биохимии никак не может влиять ни на вступительные, ни на последующие экзамены.

– Не лучше фурациллином? – поинтересовалась Семёнова.

– Не лучше, – буркнула медсестра.

Наталья зажмурилась в ожидании. К её удивлению жжения не было. Выходит, не такая страшная рана. «Непроникающая», – мелькнуло в голове слово, услышанное от какого-то студента. Когда-то в детстве, маленькая Наташа разбила во дворе коленку, и мама обработала ссадину йодом. Как кричала тогда девочка Наташа! Стоило вспомнить, так горло Натальи засаднило. А вот теперь, хоть бы что!

– Это точно йод?

– Спиртовой раствор йода.

– Спасибо, – сказала Наталья, отказалась от повязки и ушла.

Молоденькая медсестричка тотчас забыла о пышнотелой лаборантке с кафедры биохимии. Нужно было найти подружку для субботнего вечера. Володенька, студент второго курса выставил условие: привести «тёлку» для его товарища.

– Иначе, сама понимаешь, – сказал он, покачивая головой из стороны в сторону, – с тоски сдохнем, Ленок!

Она понимала. В прошлый раз так оно и было. Сутулый товарищ Володи без конца болтал, явно не собираясь «сходить, просвежиться». Так и просидели втроём в душном рыбацком вагончике. А планы на Володю были большие.

Девушка с отвращением принялась за уборку вверенного ей медпункта. Она смахнула в ящик стола кипу бумаг, оставленных физруком, обмахнула влажной тряпкой крышку шкафа с медикаментами. Унылая, однообразная работа! Вот, когда дадут диплом врача, она сама будет придирчиво тыкать пальцем в укромные места, отыскивая пыль. Ох, и не поздоровиться тогда процедурной медсестре!

Замечтавшись, Лена уронила со стола лоток с использованными шприцами, тампонами и грязными ватными шариками. Эмалированный лоток обиженно звякнул о кафельный пол, перевернулся. По форме он напоминал человеческую почку, только покоцанную с одного края. Эмаль затрещала, откалываясь мелкими частичками.

Лена присела на корточки и загляделась. Один из микроскопических отломков отскочил в глаз. Медсестра схватила первый попавшийся тампон и протёрла им глаз.

Боли не было, только немного покраснел глаз. Ничего, поутру после вечеринки, и не такое бывает. Уже к обеду проходит. Лена собрала мусор медицинской щёткой в разбитый лоток и выбросила в контейнер с надписью: «Отходы класса «В».

До конца рабочего дня оставалось немногим больше получаса, этого времени с избытком хватит, чтобы обзвонить подружек, возможных кандидаток в партнёрши к угреватому, косноязычному дружку Володи!

Из сверкающего чёрного до синевы «Бумера» появился носок лакированного туфля. Затем появился носок в фиолетовую полоску, после чего – коротко подрубленная штанина неглаженных брюк. Некоторое время спустя явился миру водитель иномарки.