Сергей Буянов - Это ЦТК!

– Она мне не жаловалась, я тебя не отчитывал! – сказал Хлопин, жестом показав, что студент может идти.

– Понял, Александр Юрьевич!

Хлопин подъехал на кресле к столу, открыл папку с документами.

Колбин, еле сдерживаясь, пружинистой походкой вышел за дверь и дал дёру до лаборатории.

Хлопин отключил мобильный. Ни к чему сейчас звонок Лёни, ой, ни к чему! Такой козырь увели из колоды! С чем входить в новую компанию? На побегушки к вчерашнему троечнику! Не было печали. Ещё вчера вечером Хлопин перепроверил собственное изобретение и убрал в сейф. Выходит, кто-то выкрал реактивы именно сегодня. Скорее всего, во время первой пары. Колбин, конечно, наглец и оболтус, но утащить реактивы он просто не мог. Наталья? Наталья! Она же поранила руку!

Хлопин вскочил со стула, выбежал в коридор. Дёрнув за ручку двери лаборантской комнаты, он чуть было не потерял равновесие. Дверь была не заперта.

– Александр Юрьевич! Вы что-то хотели?

– Наталья, дорогая вы наша! Я очень хотел бы знать… – начал говорить Хлопин, но, увидев глаза старшей лаборантки, сменил тему: – Что у вас с пальцем?

– Александр Юрьевич, пустяки! Даже йодом не жгло!

Александр Юрьевич отвернулся, приложил ладонь к груди.

– Что, что с вами? Сердце?

– Наташа, моё сердце принадлежит науке!

– Шутите? – Наталья всплеснула руками. – А я напугалась до смерти!

– Йодом даже не жгло…

– Ну да! Я ещё попросила медсестру обработать фурациллином, а она ни в какую! – всплеснула руками Наталья.

– Покажите!

Старшая лаборантка показала большой палец правой руки. Хлопин взял в руку её ладонь, осмотрел. На этот раз он удержался, чтобы не схватится за сердце. Доцент понял: изобретённый им раствор был вылит в раковину! И это ещё в лучшем случае.

– Скажите, пожалуйста, – Хлопин посмотрел в глаза Натальи, продолжая держать её ладонь в руке, – вы получили травму уже в раковине, или…

– В раковине. Разбилась большая колба для сброса реактивов. Хорошо, сегодня не было никаких едких химикалиев.

Доцент хмыкнул.

– Почему вы надо мной смеётесь, Александр Юрьевич? – лаборантка выхватила руку и сунула её за спину.

– Всегда потешает ваша непосредственность, Наталья Николаевна!

– Даже когда мне больно? – взорвалась старшая лаборантка. Она чувствовала, что вести себя так со старшим преподавателем кафедры нельзя, но остановиться уже не могла. – Почему вам всегда потешно, когда людям плохо?

– Наталья! Я совершенно не собирался вас обидеть, тем более, надсмехаться над вашей болью! – Хлопин покачал головой. В глазах его было столько тоски, что Наталья разом сдулась, как воздушный шар. Лаборантке показалось, что Александру Юрьевичу гораздо больнее, чем ей самой.

– Просите меня, Александр Юрьевич. Не знаю, что на меня нашло, – плечи лаборантки опустились. Лицо скривила гримаса. Ещё секунду, и её коровьи глазки зафонтанируют! Хлопин не знал, что делать. Обнять, утешить, или выйти прочь, извинившись. Он постоял в нерешительности, глядя на измятый и местами прожжённый халат Семёновой. Бедная женщина, ещё такая молодая, а за собой уже не следит. Мало того, что никогда не восстановится в институте, так ещё и помрёт в одиночестве. Хлопин поморщился. А кто обо мне подумал? В таком же в одиночестве, так же без перспектив и денег! Доцент, ни говоря ни слова, направился к выходу.

На разработку новых компонентов для фиксирующего раствора Хлопин затратил полтора года. Работал сверхурочно, полулегально, на износ. В результате: кто-то, скорее всего неосознанно, просто-напросто выплеснул реактивы.

Дождавшись перерыва, Хлопин прошёл в преподавательскую. Жанна Альбертовна стояла лицом к окну. Она дёрнула плечом, выбросила что-то в форточку и повернулась к входной двери.

– Ректор не одобряет такого поведения, Жанна Альбертовна!

– Александр Юрьевич, я…

– Если аспирантов отчисляют за курение, то уж рядовому ассистенту не миновать кары сей! – Хлопин улыбнулся.

– Но я же, – воодушевлённая неплохим настроением старшего преподавателя, Жанна Альбертовна процитировала его, – «в форточку».

– А хоть бы и в поддувало! – сказал Хлопин, скрестив руки на груди. Улыбка так и не сходила с его лица. Но чувствовалась в ней неприветливая гадливость. Жанна Альбертовна сникла. Она стояла, скрестив руки на груди, не зная как уговорить доцента не сообщать о страшном проступке молодой ассистентки.

– Жанна Альбертовна, давно намереваюсь вас спросить…

Жанна Альбертовна подобралась. Она повернулась к доценту. Веснушчатое лицо двадцатипятилетней преподавательницы равномерно окрасилось бордовым цветом. Если предложит кровать, решила она, надо соглашаться. Хоть бы здесь и сейчас. До защиты диссертации осталось два с небольшим месяца.

– Я готова, – Жанна Альбертовна, имитируя нерешительность, расстегнула пуговичку накрахмаленного халата.

– Переодеваться не нужно, – сказал Хлопин, прекратив улыбаться.

Лицо Жанны Альбертовны перекрасилось, теперь оно напоминало передержанную в духовке булочку с маком.

– Так вот, – протянул Хлопин, – о чём это я?

– Вы хотели о чём-то спросить, Александр Юрьевич, – Жанна Альбертовна движением одного пальца застегнула пуговицу на груди.

– Да, – Хлопин пожевал губами. – Вы имеете доступ к сейфу с реактивами.

– Я, конечно, имею доступ к реактивам. В том числе, к особо опасным.

– К биологически опасным, – поправил Хлопин. Он продолжал смотреть на молодую ассистентку, ожидая… Сам не зная, чего. Признания в чём: халатности, безалаберности или намеренном вредительстве?

– Александр Юрьевич, что-то случилось? Что-то пропало из сейфа в вашем кабинете?

– Вы удивительно проницательны, дорогая коллега.

– Если пропала крупная сумма, давайте привлечём органы, ну я не знаю, что и делать, – сказала Жанна Альбертовна, щёлкая суставами пальцев.

– Если не удастся бросить, – Хлопин указал кивком на форточку, – хоть не наглеть!

Жанна Альбертовна стояла перед начальником и громко моргала накладными ресницами. Её золотые серёжки большими кругами подрагивали, хлопая по щекам.

– На воре и шапка горит! – усмехнулся Хлопин, оглядев рыжую шапку волос Жанны Альбертовны.

– Хорошо, я нарушила правила. Я готова искупить вину, любой ценой! – Жанна приложила сложенные ладони к подбородку.

Хлопин не отрываясь, смотрел на подчинённую. Маленькая родинка посередине её лба вдруг увеличилась и приобрела форму овального пятна. Доцент улыбнулся – вылитая героиня индийского фильма!

– Цена одна – ваше здоровье. Плюс репутация кафедры.

– Но что взамен?

– Кто брал реактивы из моего сейфа, и для чего. Скажете точно, тогда, – Хлопин сделал ладонями умывательные движения, – всё забываю.