Н. Болотов - Параллельные

Ван ничего не замечая, судорожно барабанил по пульту управления. «Зеленые», стремительно увеличиваясь в размерах, почти уже вошли в лабораторию, как вдруг, на той стороне сверкнул молниеносный разряд, и возникло существо, которое мы все обозвали потом «снежным человеком», за почти полное сходство с имеющимися в наших картотеках изображениями.

Это было человекоподобное существо высотой около трех метров, сплошь покрытое черно-бурой шерстью. Шерсти не было только на лице. Поэтому нам всем показалось, что это лицо человека «мыслящего». Во всяком случае, оно имело высокий лоб и его украшали большие глаза, в которых светилась четкая мысль – человеческое негодование.

«Снежный» рыкнул на «Зеленых», мигом схватил их в охапку и «забросил» назад, за стену. Потом он шагнул к Вану, одним движением отбросил его в угол, сел за пульт Колотура и, как классный оператор, задал программу на парковку аппарата.

– У него пальцы, как у пианиста, – вспомнил Ван Авдеев,

– Да, он словно проиграл мелодию, ни разу не взглянув на клавиатуру… А пальцы у него… Да, пальцев у него было четыре! На обеих руках… по четыре!

Потом встал, рявкнул на меня и пошел через стену, которая уже стала почти невидимой, – заключил Ван.…

– Больше я уже ничего не видел…

– И это всё? – спросил разочарованно АвКУБ.

– Да почти всё, что зафиксировала голограмма, а только комфортное биополе излучения у «Зеленых», и дискомфортное – у «Снежного», – добавил математик.

– Не густо, – задумчиво пробурчал Авкуб,

– А поскольку нам математика с физикой ничего прояснить в данной ситуации не могут, давайте послушаем, что говорит на сей счет современная философия, – заключил Авкуб.

– Я хочу представить вам нового нашего сотрудника, доктора философских наук, социолога Аркадьева.

– Вам слово Аркадий Аркадьевич…

И не реагируя на смешливый шорох лаборатории, зарегистрировавший появление еще одного АвКУБе, социолог с видимой охотой включился…

– Я позволю себе начать с двух цитат: «Величайшая истина в том, что накопившиеся и лежащие в беспорядке факты начинают приобретать некоторую стройность, если бросить на них гипотезу» (Герберт Спенсер)

И ещё: «Можно смело утверждать, что все известные нам физические явления получают свое начало в глубинах материи, и потому искать причин и законов явлений мы должны не на материи, не между материей, а в ее самых отдаленнейших от нашего восприятия областях…» (А. Чижевский).

Последнее непосредственно относится к исследованиям торсионных полей. Сейчас с их помощью слагают новейшие научные теории, лечат, получают металлы с необычными свойствами. Экспериментальной наукой накоплен достаточно обширный материал по проявлениям этих полей. Но разумного объяснения их природы до сих пор и нет.

Одна из первых попыток, дать единое объяснение природе торсионного поля, была предпринята в «Физической теории вакуума». Создатели этой теории предложили считать, что торсионное поле образует некая квантово-механическая величина – спин, которой квантовая механика наделила всякую элементарную частицу. Если спины частиц имеют какое-либо преимущественное направление, то говорят, что объект спинполяризован.

Но вот беда…

В настоящий момент никто до конца не знает, что такое спин. Существует мнение, что спин связан с собственным моментом количества движения частиц, с их вращением, но такое представление входит в противоречие с постулатами теоретической физики. Линейная скорость вращения атома превосходит скорость света – альфу и омегу теории относительности. Чтобы избежать возникшего противоречия, в квантовой механике принято лукавое решение – считать спин просто квантово-механической величиной, особо не углубляясь в его природу.

Правда, тут могут быть возражения.

Ведь признаем же мы электрическое поле, порожденное неведомым для нашей науки зарядом. Да, но в этом случае нам известен посредник, носитель заряда, электрон?

Именно благодаря этому посреднику и существует электричество! А что касается спина, то тут посредник науке не известен. Ну, нет такой частички, которая была бы переносчиком единичного спина! В переводе на нормальный язык спин – это как дырка от бублика, завуалированный квантовой механикой момент вращения.

Эта величина лишь говорит, что НЕЧТО должно вращаться, чтобы породить торсионное поле…

– Уважаемый доктор философии, – перебил Аркадьева, воспользовавшийся его временным замешательством, математик Крус.

– Тупики теоретической физики и математики известны нам всем и, как мне кажется, Ваши попытки выйти из них с помощью той же физики и математики обречены на очередную неудачу. Поэтому я бы хотел услышать от вас что-то вроде «философских тетрадей» по поводу возможных прорывов в неведомое…

Аркадьев, уловив совсем не прикрытую иронию в словах математика, вначале, было осёкся, но быстро взял ускользающую мысль в свои руки:

– Да, вы, пожалуй, правы… Пироги не может печь сапожник, а сапоги точить пирожник…

Философии не свойственно вдаваться в детали. Поэтому вернёмся далеко назад в историю, в пятый век до нашей эры, к Зенону из Элеи, которого Аристотель считал основателем диалектики, как искусства постижения истины посредством спора или истолкования…

К его критике понятия дискретности.

Наша физика до сих пор оперирует только понятием дискретности материи. Все тела и частицы в пространстве перемещаются, так сказать, скачками или квантами.

Но энергия в очень малой степени соответствует принципу дискретности. Она ближе к континууму (от лат. continuum -непрерывное). Оттого как-нибудь сносно увязать дискретное и непрерывное физика не в состоянии. И в нашем случае перемещения к «параллельным», в возможно бесконечное пространство, она также оперирует километрами и секундами, или их производными.

Это противоречие Зенон уже более 2500 лет назад сформулировал, как постулат «против множественности». Само название говорит за то, что Зенон видел парадокс абсолютной дискретности (бесконечной делимости целого на части) точно также, как и современные наши физики.

Правда, в отличие от наших физиков, надеющихся таки найти «частицу бога» – первочастицу, Зенон считал, что целое возможно дробить на составляющие бесконечно долго. При этом видел в этом глубокое диалектическое противоречие. По нему выходило, что «если делить целое бесконечное число раз, то оно, будучи как угодно мало, становится бесконечно большим, поскольку делится бесконечно»…

Давайте вспомним его знаменитый парадокс про то, что быстроногий Ахиллес никогда не догонит черепаху, поскольку, как только он с ней поравняется, она за это же время пройдет некоторое расстояние… и опять …..и опять …. все также до бесконечности. Этим он пытался доказать вообще отсутствие принципа движения, как такового, но доказал только странную непрерывность системы пространства-времени, которое имеет таки точки переходов! Сейчас мы столкнулись с наблюдаемым и ненаблюдаемым не в абстракции, а на самом, что ни на есть, яву. Мы работаем с био и торсионными полями, которые не наблюдаются физическими приборами, однако нащупали методы воздействия на них, комплекс которых позволяет опознать, буквально, вещь в себе, а именно, принцип перехода из одного смежного пространства в другое.