Н. Болотов - Параллельные

– Мы с экстрасенсом, – доложил физик Соколов, – Провели анализ голограмм изображений полученных Колотуром в последние пять дней и, особенно, в момент ЧП. Я определил лишь только гармоническую составляющую колебаний торсионного биополя, близкую к полному резонансу, а Иван Иванович зафиксировал своим «видением» изменение цвета ауры биополя (своего собственного биополя в записи) с красного на зеленоватый. При этом изменения происходили синхронно с поступлением энергии извне, как говорит дядя Саша.

– А мы с Аркадьевым, – добавил Сергейчин, – Имели длительную и утомительную «беседу» с Колотуром. Однако автомат стоит на своем. Он раскроет шифр своей программы, если мы предоставим ему возможность единолично запатентовать свое изобретение. Все наши уговоры в том плане, что он (Колотур) не является ни юридическим, ни физическим лицом и поэтому не может выступать в качестве патентодержателя, ни к чему не привели.

Особенно его «возмутило», что он не считается физическим лицом. Он даже выдал нам справку, что не только, в соответствие с техпаспортом, он является экстра классным физическим прибором-автоматом, но и лицензированным для работы с другими физическими лицами, которые почему-то, в отличие от него, обладают правом на патентование своих, весьма мало достойных, с его точки зрения, изобретений.

Поэтому он свой виртуальный микрочип с записями «открытия» не отдаст, даже в случае отключения аварийного питания.

Он утверждает, что в этом случае он сможет обеспечить себе энергетическую подпитку за счет Космоса и знает, как это сделать!…

В лаборатории повисла выразительная тишина.

Через минуту другую её прервал Авкуб.

– Есть идея!…Пошли к Колотуру. Ван, включай его многоканально на все наши биополя. Пусть анализирует нас на своем детекторе лжи, если он такой недоверчивый и скупердяйный гений.

И обращаясь, к уже активированному Колотуру, продолжал,

– Ну! Наш Великий и Умнейший, я выслушал твои претензии и почти полностью с ними согласен. Я действительно поражен твоим интеллектом, поскольку с великим трудом понял суть твоего изобретения. Сейчас мне стало ясно, что ты правильно и радикально изменил направления наших исследований. Вместо приемов конвергенции биополя, которое требовало сверх высоких энергетических затрат модулирующего электромагнитного поля, ты нашел альтернативное безэнергетическое решение проблемы, основанное на частичной дивергенции этого биополя. При этом дивергенция идет с автоматическим восполнением дефицита энергии из космического пространства. И главное, что в этом случае достигается та же цель – перемещения нашего пространства в смежное трехмерное пространство, только не за счет энергетического «вдвига» в него, а, наоборот, путем рассеивания плотности нашего пространства и проникновение в него более плотного, смежного с ним.

Конечно, нам не ясна физическая модель модуляции спирали его раскрутки, которые ты зашифровал в своем чипе, но смею утверждать, что мы вскоре всё это узнаем и без твоей помощи.

Мне думается, что вместо модернизации твоего содержимого, мы закажем более совершенный агрегат с самонастраивающимися под любую программу отражателями и суперсовременными расчетным центром, полностью, а не частично, как у тебя, функционирующим по голографическому принципу работы человеческого мозга.

Конечно, часть твоих собственных устройств будет использована на сооружение этого супермонстра и ты должен гордиться такой судьбой.

Нам всем будет очень жалко расставаться с тобой, поскольку мы давно привыкли к тебе и считаем самым способным сотрудником нашей лаборатории, но у нас есть план исследований и мы не можем его не выполнить. А поскольку ты не хочешь нам в этом помочь, я вынужден буду исполнить свою, неприятную мне, миссию по твоей утилизации…

Впрочем, если у тебя имеются другие предложения, мы готовы их обсудить…

Колотур, за все время речи шефа, беспрестанно мигая красно-зелеными индикаторами, сменил в конце её их цвет на желто-оранжевый, потом на пурпурно- голографическую трель:

– Я автор, я автор,…автор,…автор… автор…

Вся лаборатория, пораженная такой стойкостью прибора, в своей правоте, замерла с открытыми от удивления глазами и ртами.

Но Авкуб, приказав перезапустить автомат, как ни в чем не бывало, продолжил…

– Однако, у меня имеется и другое предложение. Я могу представить тебя в качестве соавтора патента, если ты согласишься вписать в это число, хотя бы тех сотрудников, на базе биополей которых ты сделал свое открытие.

Дело в том, что формально в патентном законодательстве России нет конкретных указаний на морфотип физического лица, являющегося автором. Из анкеты не ясно кто он: человек, собака или святой дух.

Имеются только стереотипные сведения о его полном имени, местожительстве и реквизитах страны заявляющей патент. Про то, что ты являешься автоматом, там не сказано ничего. Поэтому мы в заявку включаем твое имя (в алфавитном порядке) – «Колотур», страну заявитель – «Россия» и постоянное место проживания – «НИИ Временных Связей (НИИВС)» с указанием почтового адреса. Список в основном нужен для камуфляжа, чтобы тебя не вычислили в ФИПСе, а также для назначения лица, ответственного за прохождение заявки. Юридическим лицом патентодержателем является наш НИИВС, который, естественно, обязуется сохранять и поддерживать существование коллектива нашей лаборатории, основным членом которого мы единодушно считаем тебя.

Вдохновленные такой патетикой сотрудники всеми своими моральными силами стремились показать искреннее и полное единодушие со сказанным, поскольку Колотур просканировал каждого из них на своем детекторе, и «лжи» не обнаружил…

Задумчиво помигав сине-зелеными индикаторами, он выдал, как выдохнул:

– Согласен!…

И в пространстве лаборатории повисла коротенькая голограмма физической формулы торсионной раскрутки пространства, основанная на принципе всеобщего симметричного подобия…

Пораженные её простотой физик Соколов и математик Крус, еще долго стояли, тупо уставившись друг на друга…

Между тем, как все прочие уже переживали случившееся, каждый в одиночку, у себя дома.

По прошествии нескольких месяцев после установления «мирных» отношений с Колотуром, жизнь в лаборатории эволюционной экологии била ключом.

Авкубу удалось, представив колотуровский патент в качестве доказательства, убедить членов Ученого совета в перспективности дальнейших исследований в дивергенционном (безэнергетическом) направлении исследовании структуры и функций смежных пространств Вселенной. Особых возражений не было ещё и потому, что всех больше интересовали, наоборот, энергетические конвергенции, позволяющие в принципе, получать из «ничего» новые элементы таблицы Менделеева, вообще отсутствующие в природе.