Александр Агафонов - В ореоле Лунной радуги

…Выводы. Научно-технический прогресс, очень бурно преобразующий ноосферу планеты, всего за двести последних лет многотысячелетней истории цивилизации сместил рычаг глобальных усилий человечества в область весьма напряжённых (продиктованных экономической и военной необходимостью) повседневных забот о быстром совершенствовании технологии и тем самым возбудил интерес к ожидаемым результатам. Другими словами, быстрота научно-технического прогресса породила понятие о грядущем через понятие о настоящем как о строительной площадке грядущего. В этой связи жанр научной фантастики суть литературно-художественный источник новых представлений о грядущем. Ни один другой жанр художественной литературы новыми представлениями о грядущем специально не занимается (в том числе и «фэнтэзи»), поскольку их арена художнической деятельности – настоящее».

Творчество Сергея Ивановича зиждется, – говоря символически, на трёх китах (когда-то в древности на этой троице надёжно и незыблемо покоилась Земля), посвящено трём Космосам – космосу Человеческому, космосу Океаническому и космосу Внеземелья.

Первый космос, космос человеческий, скрыт от повседневности. Его присутствие трудно угадать за внешней сферой так же, как не виден привычный нам космос за голубым покровом земной атмосферы. Единственное свидетельство его существования – неизменный поток света и тепла, подобный солнечному излучению, рассеянному в безоблачном небе.

Но время от времени, подобно грозным и загадочным небесным явлениям, блеснёт вспышка духовного подвига, высоконравственной самоотверженности… время от времени выявятся скрытые возможности человека… и тогда одиночки сдвигают горы, а сообщества изменяют неумолимый ход самого времени…

Специалисты, исследующие головной мозг человека, приходят к выводу, что только малая часть, порядка пяти процентов, ресурсов мозга задействована в обыденной жизни. То же самое справедливо и по отношению к физическим возможностям, и к возможностям психики…

Космос человеческий – слепок с космоса океанического. Нашу планету логичнее было бы называть не Землёю, а Океаном – … семьдесят один процент её поверхности составляют океаны, моря, реки, озёра… Всё живое на планете обязано своею жизнью воде, её пластичным многообразным кристаллам. И так же космос океанический скрыт поверхностью, – то голубой, то синей, то бирюзовой, то ультрамариновой, то почти чёрной… то ровной, как зеркало, то покрытой лёгкой рябью, то волнующейся мириадами колыбелей, то вздымающейся огромными валами и сокрушительными горами цунами… В глубине же – тишина и покой, словно душевное равновесие праведника… в глубине – невиданные и немыслимые неисчислимые сокровища подводного мира, будто духовные сокровища мудреца.

К сожалению, несмотря на многочисленные достижения человеческой науки и техники, океанический космос всё так же недоступен и загадочен, так же далёк, как и третий космос, космос Внеземелья. Впрочем, до поры сие хорошо, потому как доросли мы пока только до того, чтобы употреблять зеркало вод мировых в качестве опоры для передвижения, не говоря уж о неком «резервуаре для отходов»…

Третий космос, а если быть точнее, то космос Первый – космос Внеземелья. Сей космос есть прародитель и второго, и третьего. И океан, и человек, по правилу подобия, будто капля воды, отражают и несут в себе свойства Отца. Ещё древние знали, что проявлен сей космос лишь на малую толику, и согласно современным научным представлениям, видимое – так называемое барионное – вещество Вселенной составляет порядка пяти процентов от всей её предполагаемой массы. Основную же часть составляет некая Тёмная материя, невидимое Нечто, непроявленный Мир. Ещё ведические системы знаний различали Шакти – наш, «светлый», мир и Тамас, «антимир», каковую концепцию разделял и Иван Антонович Ефремов в «Часе Быка».

Человеку сей бездонный Кладезь является ночью в виде мириад звёзд, сияющих на непроницаемом чёрном бархате. Лишь недавно сыны человеческие смогли сделать первый шаг к звёздам, выйти во Внеземелье… бескрайний мир, необъятные просторы, открывающиеся для человечества, сумевшего преодолеть своё полумладенческое-полуживотное состояние.

Как говаривал Владимир Семёнович Высоцкий, – я актёр театра и кино, а песни – моё хобби… так и Сергей Иванович не начинал, так сказать, с «профессионального» литераторства, по профессии он – геофизик.

« В 57-м году прошлого века я увлечённо занимался геофизическими исследованиями, напрямую связанными с нуждами „оборонки“… С той поры миновало полвека, а мне всё ещё трудно смириться с мыслью, что если узбеки надумают обзавестись собственным ядерным оружием, в этом будет и доля моей невольной вины. Пока, слава Богу, там всё в пределах строительства мирных АЭС… ».

География экспедиций Павлова – Сибирь, Средняя Азия, Арктика.

«…моя работа была связана в основном с поисками „элемента №1“, то есть – с поисками урана. Позже – с производственными комплексами, где ковалось наше ядерное оружие. Томск, Красноярск…»

Тем и велик, и незауряден человек, что не сужает свои горизонты до «узкой специализации», каковой страдают многие так называемые «гуманитарии» и «технари», ни уха ни рыла не понимающие, а главное – и не желающие понимать ни в технико-технологической сфере, без каковой жизнь современной цивилизации невозможна, ни в пресловутой «гуманитарии», – а говоря по-русски – в человеческих и общественных отношениях (о важности коих и толковать нечего), соответственно.

Потому-то и сумели внести заметный вклад и в отечественную, и в мировую – необходимую всем землянам – культуру такие наши соотечественники, как Ломоносов, Циолковский, Вернадский, что были они «широкими специалистами», т. е., полагали своей обязанностью иметь собственное мировоззрение, совершенствовать миропонимание. «Широкому» человеку трудно заблудиться, т. е., перестать понимать окружающее, начать действовать ошибочно, – так же, как невозможно заблудиться человеку, идущему по дороге, ярко освещённой множеством светильников (светильников научного знания), – в сравнении с путником, бредущим по тёмному лесу с фонариком в руках.