Владимир Саморядов - Замороченный лес. фантастический роман

– Колбаса уже закончилась, – напомнил Шнурок.

– Картошка осталась.

– У тебя есть какое-то предложение? – Спросил Страус.

– Я предлагаю для начала более-менее надежное убежище найти, – предложил Продиджи. – Чтобы ни люди, ни хищники до нас не добрались, обустроить его, и в случае повторной ночевки в лесу нам будет куда вернуться.

– Сколько времени это обустройство займет? – Недовольно сморщился Шнурок.

– Да сколько бы ни заняло. Может статься, что нам несколько дней придется в этом заколдованном лесу торчать. Благо, у нас есть карта.

– Долго мы без еды не протянем, – продолжал бурчать Шнурок.

– У меня есть рыболовные снасти, из лески можно силки или ловушки на птицу и мелкого зверя сделать. Да и Страус найдет какие-нибудь съедобные растения. – Продиджи попытался успокоить впадающего в панику Шнурка. – Смотри, твоя сестра нисколечко не боится.

– Дура потому что!

– Собираем вещи, и пошли, – решительно сказал Страус.

– А как же завтрак? – Обиженно протянула Наташа.

– На ходу перекусим.

Вот так, жуя на ходу нехитрый малоаппетитный завтрак, что, как известно, вредит пищеварению, молодые люди двинулись в путь. Юлю освободили от рюкзака, предложив идти налегке, а самый большой и тяжелый рюкзак, как ни странно, доверили Наташе. Это была идея Продиджи. Видя, как шныряет она по сторонам, как лезет в разные кусты и буераки, как ищет на свою голову приключения и норовит что-нибудь сломать или испортить, Шурик предложил ограничить Наташину свободу при помощи тяжелого рюкзака. А чтобы случайно не лишиться чего-нибудь наиболее ценного, в рюкзак поместили вещи, хоть и нужные, но, в крайнем случае, заменимые: запасную одежду, всю воду, найденную фляжку с коньяком.

Наташа поначалу издала некий возмущенный писк, служащий сигналом недовольства, но решительный Продиджи пригрозил оставить ее в лесу на растерзание волкам и бандитам-похитителям.

Ребята снова выбрались на дорогу, утоптанную и указанную на карте и, судя по карте, ведущую к большому озеру. Страус считал, что близость водоема очень подходит их временному убежищу по многим стратегическим соображениям: наличие питьевой воды, например, или возможность ловить рыбу.

– Там и съедобные растения должны быть, – говорил он. – Тот же рогоз или сусак. Из них даже хлеб печь можно.

– А еще там есть лягушки, – напомнил Продиджи.

– Зачем нам лягушки? – Угрюмо спросил не выспавшийся и уставший Шнурок.

– Как зачем? В нашем положении это самый подходящий источник пропитания: и ловить нетрудно и, как говорят, вкусно.

– Гадость какая! – Сплюнул Шнурок. – Вот ты их есть и будешь.

– Обязательно. Эх, Шнурок, Шнурок, – грустно вздохнул Продиджи, – никогда не думал, что с тобой будет так трудно. Не приспособлен ты к походной жизни и бабаев боишься.

– Я современный цивилизованный человек! – Окрысился Шнурок. – Мне в предстоящей жизни по лесам шариться не придется. В нашей жизни главное – это зарабатывать деньги и не отставать от жизни! Вот что толку от того, что Страус букашек разных собирает, в тычинки с пестиками заглядывает и знает про «бермудский треугольник»? Кому это нужно? Он же на дискотеке ни разу не был, в мужском разговоре за себя постоять не может. Не удивительно, что у него до сих пор девчонки нормальной нет. Где он с ней познакомиться?! Да и какую его букашки-таракашки заинтересуют.

– На нынешний момент дискотека не предвидится, – отрезал Страус, – а букашки-таракашки могут еще и пригодиться.

– Кому?!

– Нам, – вставил Продиджи. – Знаешь, какая вкусная каша получается из тараканов и навозных жуков?

– Тьфу на тебя! – Фыркнул Шнурок.

И вот, наконец, между деревьями заблестела вода большого озера. По счастью, за время путешествия не произошло никаких нежелательных встреч и неприятных происшествий: волки не выли, Наташины похитители не стреляли, на колбасу и прочее продовольствие не покушались. Правда сама Наташа делала все возможное и невозможное, чтобы отделаться от тяжелого рюкзака: роняла его, незаметно вытаскивала и выбрасывала содержимое. Но Продиджи внимательно контролировал это дитя современной цивилизации и пресекал такие попытки, а вскоре привязал рюкзак к Наташе таким образом, что она не могла его ни снять, ни облегчить.

– Да пошел! – Возмущенно пискнула Наташа.

– Без писков и скулежа! – Рявкнул на девочку Продиджи, а Шнурок отвесил ей очередной подзатыльник.

Обнаруженное ребятами озеро оказалось обширным и величественным, противоположный берег виднелся вдали узкой серой полоской, подернутой утренней дымкой. В окрестностях Чумска такие большие и протяженные водоемы ребятам не встречались, поэтому они остановились на берегу, любуясь открывшейся картиной. Ветер шевелил заросли тростника и рогоза, чему обрадовался Страус. Корневища этих растений могли стать источником пищи.

Но для начала нужно было найти безопасное место, не доступное недоброжелателям и хищным животным. Пройдя по краю леса, окружавшего озеро, ребята обратили внимание на вековой дуб, растущий метрах в сорока от воды и заметно возвышающийся над окрестными деревьями. Не дуб – великан, богатырь, лесной царь, так и просящийся на картины художников. Под такими дубами пировали лесные разбойники, собирались на вече дружины русских князей, или справляли свои таинственные обряды волхвы и друиды. В диаметре ствол дуба был никак не меньше пяти метров, а свои корявые ветви он вознес метров на тридцать.

– Вот, – Страус сделал изящный жест. – Чем не убежище.

– Вот-так-так, – обрадовался Продиджи. – Я уже чувствую себя Робином Гудом. Ты Страус будешь Маленьким Джоном, а Шнурок сойдет за монаха Тука….

– И как ты себе это представляешь? – Шнурок неприязненно смотрел на дуб. Как современный цивилизованный человек он с большим подозрением и презрением относился ко всему менее прочному, чем сталь или бетон.

– Нормально представляю, – Продиджи беспечно разглядывал дуб. – Видишь вон ту развилку? На ней запросто можно соорудить платформу из жердей, а на той, что повыше – еще одну. Здесь на три часа работы…. Да, монах Тук из тебя не получается. Ты – шериф Нотингема, а сестричка твоя – трусливый и подлый Гай Гинсбор!

– Да пошел! – Пропищал трусливый и подлый Гай Гинсбор, пытаясь снять с себя крепко привязанный рюкзак.

Сложив вещи у корней дуба, ребята начали осматриваться, прикидывая, как бы поудобнее соорудить свое временное жилище. Продиджи с нескрываемым восторгом разглядывал дуб-великан, Страус спокойно и деловито, Юля…, Юля смотрела на дуб непонятно, Шнурок, скривив лицо, изображая крайний скепсис. А его кузина Наташа все еще маялась с рюкзаком.