Юрий Колонтаевский - Над островом чёрный закат. Хроники исступлённых

– Директор института психотроники, профессор Харт, – объявил секретарь.

В дверном проеме замедленно проявилась приземистая плотная фигура. В кабинет плавно вступил совершенно лысый исступленный в укороченном по колено хитоне ядовито-зеленого цвета. Из-под хитона были видны кривые ноги в белых в красные полосы гольфах и массивных желтых сандалиях. Полное розовощекое лицо Харта светилось счастливой доброй улыбкой.

– Приветствую господина Владетеля, да продлят боги его бесценную жизнь, – с воодушевлением продекламировал Харт.

– Присаживайтесь, профессор, – пригласил Владетель, поморщившись, – он так и не смог привыкнуть к лести – смущался. – Доложите, в каком состоянии работы вверенного вам института. Меня интересует дистанционное воздействие на мыслительную деятельность.

– Мы совершили пионерское открытие, – усевшись на стул и натянув на коленки широкий подол хитона, заговорил Харт. – Вы, возможно, знаете, что по интонации голоса мы уверенно определяем агрессивность замыслов любого человека. Но оказалось, что этого недостаточно. Мы пошли дальше… – Он прервался, замолчал, возбуждая внимание собеседника, с опаской огляделся по сторонам, убедился, что подслушивать некому, и продолжал таинственным полушепотом: – Мы намерены выработать критерии, по которым можно однозначно установить, лжет человек или говорит правду. Придется построить специальный контроллер, провести испытания. Предполагаю, что погрешность выявления лжи будет ничтожной, не более десятой доли процента. То есть, близкой к инструментальной ошибке, что дает возможность…

– Я определяю ложь безо всякого контроллера, – Владетель перебил профессора, усмехнувшись. – Достаточно посмотреть на человека.

– Немудрено при вашем огромном опыте управления. А если… – споткнулся Харт, но собрался тотчас. – А если, допустим, вы человека не видите?

– Тогда по его голосу.

– А как быть, если он молчит? – наступал Харт.

– Вы полагаете, что и молчащий человек способен врать?

– Легко! – окончательно возбудился профессор.

– Интересное наблюдение.

– Нами давно установлено, что именно молчаливая ложь самая зловредная. – Его высокий голосок, отпущенный на волю, зазвенел. – И даже опасная… в некотором смысле.

– Что ж, тогда сдаюсь. – Владетель вскинул обе руки, соглашаясь. – Мой метод действительно слишком прост и не точен.

– А вот мы… – разошелся Харт – не удержишь. – Мы напряглись и, кажется, подобрались к решению важной проблемы – с неожиданной стороны. Мы используем запах. Представляете? В качестве индивидуального источника информации.

– Но ведь для этого, – оживился Владетель, – необходимо вступить с человеком в тесный контакт.

– Ничего подобного, – радостно вскричал Харт, но оборвался, умерив голос до уровня, едва воспринимаемого собеседником, и четко, с расстановкой принялся формулировать истины, добытые в тяжких трудах: – Мы ухитряемся улавливать запах человека на расстоянии по целому ряду параметров, прежде всего по частоте и форме колебаний его центра тяжести. Оказалось, что эти колебания содержат в себе некую функцию запаха дельта . И вот эту-то функцию дельта удалось обнаружить дистанционно и выделить… в виде сигнала, пригодного для последующей обработки…

– А как быть, если подопытный не захотел или не смог принять утренний душ? – ехидно спросил Владетель.

– Ну и что из того? Запахи, о которых вы упомянули, мы классифицируем как примитивные. Они легко фильтруются, так как их состав практически одинаков у всех людей.

– Вам, видно, просто нечего делать, – произнес Владетель разочарованно. – И на такую-то чепуху тратятся драгоценные человеческие ресурсы. Обычно вы удивляете меня, господин Харт – по-хорошему, но на этот раз… уж простите.

– Это не чепуха, не чепуха, – заверещал Харт, чуя приближение опасности, и продолжал тускло, заметно уняв энтузиазм: – На самом деле мы тратим, если разобраться, только самую малость. Совершенно необходимую, чтобы жить и продолжать исследования…

– Успокойтесь, профессор, – попросил Владетель миролюбиво, давая понять, что интерес к сообщению ученого угас и, следовательно, аудиенцию можно считать завершенной.

Харт продолжал сидеть, понурившись, опустив тяжелую голову.

«Он теперь не видит моего лица, – лихорадочно думал он. – Но стоит ему взглянуть на меня, он сразу же заподозрит неладное – поймет, что я вынужден скрывать… У него нюх на такие дела. Он свободно читает по лицам, в этом ему нет равных. А если вспомнит? Хорошо, что не пришлось лгать. Как только станет известно, что последняя разработка в точности соответствует заданию, ни один пункт не остался нереализованным, он затребует аннигилятор в полное свое распоряжение – имеет право. И мое детище, отнявшее несколько весен жизни, попадет в эти руки. И тогда всех нас ожидает непредставимая беда…»

…Государственные испытания аннигилятора завершились накануне – результаты ошеломили даже самого профессора Харта. Особенно убедительными были финальные эксперименты с участием натуральных объектов.

Расходный материал для опытов завезли заблаговременно – партию выбракованных плебеев. С ними пришлось повозиться – программно перестроить вживленные чипы, чтобы они смогли включиться в управляющее поле прибора. Подопытных подкормили, приодели, разделили на две группы и первую группу из двадцати бедолаг отпустили на волю – под личную ответственность Харта. Одновременно сообщили в полицию об опасных преступниках, сбежавших из-под стражи, указав возможные координаты мест, где эти негодяи могут объявиться. Вскоре начали поступать сообщения: в названных районах города в течение нескольких часов были обнаружены неизвестные люди, точнее, их трупы, без каких—либо признаков насильственной смерти. Всего двадцать человек. Тогда Харт распорядился оставшихся плебеев в расход не пускать и испытания прекратить.

Но ни радости от удавшейся работы, ни даже простого облегчения он не испытал. Напротив, в нем исподволь пробудилась и окрепла крамольная мысль, состоящая в том, что передавать аннигилятор любому частному лицу, в том числе заказчику, нельзя ни в коем случае.

Первым сигналом тревоги, подтолкнувшим его к рискованному решению, явилось потрясшее до глубины души поведение сотрудников лаборатории. Харт наблюдал, сдерживая отвращение, как вполне нормальные люди, с которыми бок о бок проработал полжизни, увлекшись преследованием несчастных, обреченных на неизбежную смерть людей, приходили в неистовство, когда удавалось точно определить координаты очередной жертвы и, загнав в угол, уничтожить. И как, сотворив ужасное зло, после недолгой охоты, удовлетворенные, остывали.