Алексей Новосёлов - Вселенская Стая. Мировоззренческий фантастический роман

«Вот шанс подвернулся узнать об этом странном месте побольше, – думал я, меж тем собирая рюкзак. – Долго же я дожидался такого удобного случая. Теперь уж Палыч от меня точно никуда не денется. Пускай рассказывает всё как есть, ничего не скрывая, то не видать ему кореньев как своих ушей».

Набив походный мешок под завязку всякой питательной ерундой, я направился к выходу, еле волоча тот на себе, кое-как передвигаясь под его тяжестью.

– Ну, жадность тебя точно погубит, – с пониманием изрёк Виктор Павлович, наблюдая все мои мучения. – Придётся потом до дому провожать, то как бы чего не случилось по дороге. Такси сейчас закажем. И так уже поздно становится. Боюсь, не успеем мы до темноты из Города выбраться.

Он подошёл к специальному автомату напротив и набрал номер вызова, а также все необходимые характеристики: количество пассажиров, объём груза и другие подобные мелочи.

– А чего её боятся, темноты-то? – осторожно осведомился я. – Ведь говорите, что опасности никакой нет.

– Это для меня её нет: я здесь свой, а для тебя она очень даже существует, – мрачно пояснил тот, разворачиваясь всем корпусом. – Здесь работает некая программа очистки территории от посторонних элементов. Сам-то я, конечно, не знаю всех тонкостей, как она доподлинно действует, да и мне этого не увидеть при всём желании, хоть я много раз и пробовал выходить ночью на улицу, никаких результатов и изменений абсолютно не замечал, будто мы их совершенно не интересуем как люди.

– Что-то Вы уж совсем загадками говорите.

– Да как тебе такое объяснить? – тут Виктор Палыч посмотрел на меня, как на идиота. – Придётся тебе всё-таки сутки-другие здесь побыть, дабы ты хоть чего-нибудь да понял.

– Чтобы я исчез совсем, сгинул в глубине ночного Города так же, как и остальные пропавшие экспедиторы? Нет уж, спасибо, дорогой Виктор Павлович, лучше мне до вокзала как-нибудь самому добраться, – обеспокоился я. – То есть опасность, то её нет? Вас чего-то не поймёшь.

– Да что с тобою здесь произойдёт? – сейчас он уже будто начал уговаривать меня самого. – У тебя же блокиратор имеется, чего зря волноваться? Я его на зарядку поставлю, часа три вполне будет достаточно.

– Что у меня имеется? – переспросил я, напрягши извилины.

– Прибор такой, небольшого размера. Я его незаметно тебе в сапоги вмонтировал. Действие устройства ты активируешь, когда надеваешь их себе на ноги.

Он опустил руку вниз, указывая на мои обутки. Такую обувь я носил постоянно, в любое время, не расставался с ней иной раз даже тогда, когда спать ложился.

Тут мне припомнилось, как Виктор Павлович вручал мне эти сапоги, рассказывая явно какие-то небылицы о действии потусторонних сил на поведение грызунов, что именно такая обувь сможет уберечь меня от различных паразитов, кишащих в округе, якобы подсознательно на них воздействуя. Он выдал мне эти сапоги после трагического ранения весной и предупредил, чтобы я ни в коем случае их не менял и никому не передавал, что это – его подарок и будет крайне неприятно, если они как-либо окажутся в чужих руках. Обувка в действительности была очень удобной и прочной, и я особо не привередничал.

– И что же это такое?! Сами говорили: носи на здоровье, от грызунов помогут, незамеченным останешься, даже если находишься на расстоянии видимости этих тварей! Но как прибор будет работать здесь, в Городе?

– Какая разница. Принцип-то используется один и тот же. Просто я сделаю немного эффективнее его действие, увеличу мощность до максимума, – хитро подмигнул он мне, дабы таким простецким способом показать своё доброе расположение и, естественно, немного меня успокоить.

– Не хотел тебе говорить, да уж пришлось, – вздыхая, сказал он с нескрываемым чувством облегчения в голосе, будто скинул со своих плеч некоторую долю тяжёлой ответственности.

Подошло такси обычного жёлтого цвета, как и было положено для их образа деятельности. Почему-то именно с этим цветом у меня ассоциировалась данная служба. Конечно ещё и с чёрными шашечками на боку, а также и с прямоугольным фонарём, прикреплённом обязательно на крыше. Хотелось крикнуть со всей дури: «Эй, извозчик!», или нечто подобное в таком роде, но, к сожалению, водителя на месте не оказалось, да и не было там никогда, будто его и вовсе не должно было быть там изначально.

Виктор Павлович сам сел за руль, непривычно путаясь в педалях и коробке передач, перевёл машину в ручной режим, и после помог мне нормально поместить мешок на заднем сидении. Транспорт, естественно, оставлял желать лучшего, напоминал своим видом некое подобие катафалка. Всё было в нём невзрачно: покатое лобовое стекло для обзора, запасное колесо, торчащее большой шайбой сзади, наполовину прикрытое чёрным брезентовым чехлом, металлическая решётка на крыше для дополнительного багажа. Палыч громко хлопнул дверью, затем, подождав, пока я заберусь на соседнее сидение и закрою за собой дверь, резко тронулся с места, будто этим испытывал автомобиль на прочность. Эх, такую бы машину к нам в посёлок пригнать! Уж она бы точно всю нечисть в округе распугала!

Виктор Павлович выехал на знакомый проспект и, миновав трамвайные пути, резво погнал вперёд. Автомобиль сотрясался дребезжащим грохотом, гудел двигателем внутреннего сгорания, ревущим, словно целое стадо собак, наткнувшихся на одиночного, пытавшегося спастись от них бегством грызуна. Мимо неслись привычные многоэтажки: объёмные коробочки для людей, по-особому разделённые на несколько частей, дабы те могли там свободно находиться и существовать. Однако в таких сооружениях почему-то никто не жил. Подобное можно было утверждать смело, наблюдая закрытые металлические двери подъездов, которые я иногда проверял на прочность из чистого любопытства, когда имелось для этого свободное время.

Также по дороге нам встречались красивейшие парки и скверы, с довольно симпатичной архитектурой, растительностью, иногда с фонтанами и памятниками, изображавшими людей в странных одеждах или доспехах, с щитами и мечами, читающими какую-нибудь умную книгу, либо уверено показывающими вдаль, скомкав в другой руке собственный головной убор, точно подчёркивая этим твёрдость и решительность своих намерений. На нас надвигались огромные, выполненные целиком из стекла здания, отливающие тёмной синевой окон и балконов, красиво переливающихся на солнце, словно крылья летучей мыши в ночном небе на пике её взлёта, величаво и уверенно парившей над окрестностями посёлка.

Проехав проспект до конца, мы повернули налево, выехали на незнакомую мне просёлочную дорогу, как тогда представлялось: каким-то чудесным образом ниоткуда взявшуюся здесь, посреди Города, или уже в самом его конце – достоверно сказать не могу. Ведь окромя центра я толком нигде не был, и даже не предполагал себе, как выглядело всё на его окраинах.