Сергей Пилипенко - По ту сторону космоса

– Это испарение, – словно очнувшись, произнес Уренсон и довольно бодро встал на ноги.

Затем подошел поочередно к лежащим и проверил их пульс.

– Все погибли, – сокрушенно сказал конструктор и с удивлением принялся осматривать аппаратуру.

Кроме обычного замыкания он ничего не обнаружил.

– Черт, возьми, – выругался он в недоумении, – не могли же они от этого богу душу отдать? – и он взялся за один из наушников.

В ту же секунду его ударило, словно током и даже подбросило вверх, после чего вновь выскользнуло какое-то облачко и стало невидимым.

– Ради бога, не трогайте ничего руками, – взмолилась девушка, к этому времени уже немного отошедшая от случившегося.

– Странно, – проговорил Уренсон, и хотел было проверить еще один наушник.

– Господи, да оставьте вы все это в покое, – снова взмолилась девушка, – другие разберутся.

– Я не могу. Я должен знать, что произошло, черт возьми. Как я объясню смерть пяти помощников?

– Все равно, не надо трогать.

На этот раз Уренсон послушал ее и отошел в сторону.

Казалось, это его действие посопутствовало какому-то необыкновенному явлению.

Внезапно везде все стало щелкать и потрескивать, а спустя секунды, взорвалось, показавшись небольшими светлыми облачками, и вмиг, словно растворилось.

– Что это? – удивились оба и почти одновременно спросили друг у друга.

– Не знаю, – ответили сами себе и продолжали стоять в углу небольшого помещения.

Тем временем снаружи четко послышался ровный шум приближающегося самолета, и это привело людей в более-менее нормальное состояние.

– Быстро приведите себя в порядок, – распорядился Уренсон, и, подойдя к небольшому окну, посмотрел в небо.

Где-то вдали сверкнула точка близившегося к аэродрому самолета.

– Он садится, давайте быстрее, – распорядился конструктор, в свою очередь принявшись отряхивать одежду и причесывать свои волосы.

– А как же все это? – спросила девушка и указала на трупы людей.

– Предоставьте это мне. Единственное, что я от вас прошу – это сохраняйте молчание. Думаю, того же потребуют и органы. Лучше вообще забыть о случившемся. Вам ясно?

– Да, – ответила журналистка, ежась от страха и, переступив через одно из мертвых тел, быстро выскользнула на улицу.

Снова раздались реплики и негромкий свист. Девушка, собравшись с силами, быстро улыбнулась и немного покачиваясь, прошла вглубь собравшихся.

Все поняли это по-своему, но никто на этот раз не пошутил. Уже близким был шум приближающегося самолета, и все устремили свои взгляды туда.

Самолет мирно заходил на посадку, и спустя минуту, очень удачно приземлился.

Все радостно захлопали и устремились к аппарату. Пилот почему-то не торопился выходить.

– Ну, где же он, – в нетерпении говорили собравшиеся, желая задать ему кучу, как им казалось, важных вопросов.

Вперед протолкался конструктор и, мигом взобравшись на крыло, попытался открыть колпак.

Но, снаружи это было сделать невозможно, потому он слегка постучал по колпаку, желая привлечь внимание самого летчика, который сидел прямо, ни на что не обращая внимания.

Спустя какие-то секунды он вдруг дернулся и, словно проснувшись, начал щелкать поочередно всеми выключателями.

Не прошло и секунды, как колпак открылся и оттуда резко взметнулось вверх какое-то голубовато-белое облако, опалив жаром лицо Уренсону и чуть было не уронив того на землю.

Вряд ли кто из журналистов это заметил, так как сам конструктор загораживал им видимость. В свою очередь, тело летчика дернулось и вновь застыло, как и до этого.

Конструктор потряс его за плечо, и в тот же миг получил туповатый удар в руку, болью отдавшийся в его сердце.

Уренсон резко схватился за сердце, и чуть было не потерял сознание. Но усилием воли удержался на месте и тихо спросил:

– Ретфорд, вы в порядке?

Летчик молчал, тупо уставившись на приборную доску своими открытыми глазами.

– Что случилось? В чем дело? – допытывались журналисты, пытаясь ближе пробраться к конструктору и даже взобраться на самолет.

– Уходите, – распорядился Уренсон, – интервью не будет. Он потерял сознание. Давайте лучше сюда скорую побыстрее. У кого есть телефон под рукой.

Кто-то тут же стал набирать номер и вызывать помощь.

Уренсон взглянул на девушку.

Та была бледной, но все же держалась.

– Думаю, вам тут делать больше нечего, – замахал руками конструктор, – полет прошел успешно, испытания завершились. Что же касается летчика, то это просто нервная перегрузка. Поэтому расходитесь и не мешайте заниматься человеком.

Где-то вдали послышался вой сирены и, вскоре на взлетную полосу подъехала машина скорой помощи.

Доктор быстро взобрался на крыло и достиг кабины. Пощупав пульс, он в недоумении посмотрел на конструктора и тихо сказал.

– Он мертв. Как же он посадил самолет?

– Это случилось, очевидно, сейчас, – сказал с небольшим ударением на слове сейчас Уренсон и пристально посмотрел на доктора.

– Да, да, – поспешил заверить тот, понимая, что сейчас разглашение тайны вовсе не нужно, – скорее сюда, – отдал распоряжение двум санитарам и отошел немного в сторону.

Вскоре тело пилота вытащили из кабины самолета и погрузили в машину.

– Доктор, одну минуту, – подозвал явно оторопевшего по сему случаю врача Уренсон.

– Да, я вас слушаю.

– Пришлите сюда еще машину. Только сделайте так, чтобы это было меньше заметно. Пусть она подойдет к передвижному пункту, – и он указал рукой в том направлении.

– Что-то еще случилось? – в тревоге спросил врач.

– Да, – кратко ответил Уренсон и, молча, отправился к своему рабочему месту.

– Хорошо, – только и ответил доктор, садясь в машину и увозя пилота.

Журналисты, в нерешительности потоптавшись на месте, вскоре разошлись, и на взлетной полосе наступило временное затишье.

Но вот, совсем скоро вновь завыла сирена, а за нею сразу еще несколько.

Все поле вмиг было оцеплено, а к месту происшествия стали стекаться люди разных профессий и должностей.

А на следующее утро конструктор уже сидел перед одним незнакомым человеком и отвечал на вопросы.

– Как вы думаете, Уренсон, что могло произойти со всеми вами? – спрашивал его человек.

– Не знаю. Могу лишь рассказать, как все произошло. Остальное за пределом догадок. Кстати, что-нибудь обнаружили за время обследования?

– К сожалению, ничего. Так, лишь незначительные отклонения в содержании веществ в крови, небольшую перенапряженность, а в целом, поражение электротоком. В вашем же случае – вообще чисто. Лишь небольшое отклонение в количестве лейкоцитов. Но вряд ли это можно отнести именно к этому?

– А у девушки?

– У нее тоже слабо. К тому же, она была беременна около двух недель. Так что сами понимаете.