Людмила Лапина - Сага о Луисе и Лилиане. Книга вторая: «Сердце Лилианы»

– Присаживайтесь, монсеньор!

Он, плавным движением шагнул к столу и сел, выпрямив спину, как будто восседал на хозяйском месте своего родового замка. Ляля убрала ноутбук со стола и присела напротив сэра Луиса. Он хранил молчание, потрясенный увиденным. Донна Лилиана, его исчезнувшая дама, почти невеста, внезапно нашлась. Да, это она, ее голос, лицо, походка, стан. Но что делает она здесь, в странном деревянном доме, в одежде, нисколько не приличествующей благородной девице – белой камизе, открывающей руки гораздо выше локтей, и грубых штанах, обрезанных намного выше колен? Граф впервые увидел ее стройные ноги, но, как благородный рыцарь, тут же отвернулся. Глаза леди Лилианы в обливающем ее необычайно ярком свете казались старше и мудрее, чем в замке Монсегюр, темные тени усталости и печали подчеркивали их изумрудную глубину. Девушка перебросила шелковистую русую косу с одного плеча на другое, машинально передвинула пакет кефира и радостно сказала:

– Вы, наверное, голодны, мессир! Будете ужинать?

– Последний раз я пировал в своем замке вместе с вами, демуазель, и было это несколько часов назад, – ответил он. Ляля ухватилась за край стола и пролепетала:

– Как несколько часов? Прошел год, как я оставила ваш замок!

– После пира я проводил вас в спальню, донна Лилиана, и очень удивился, увидев поздно ночью в часовне, – сказал граф.

– Я пришла помолиться… – слабым голосом произнесла девушка.

– Вы искали Святой Грааль, – печально сказал сэр Луис.

– Благодарю вас за то, что показали мне его, мессир, – твердо сказала Ляля и прямо посмотрела в глаза рыцарю. – Вы помогли мне вернуться домой.

– Это ваш дом? – удивился он.

– Это дача нашей семьи, а еще есть квартира в Петербурге.

– Представьте же меня вашим почтенным родителям, – попросил граф.

– Их здесь нет, – ответила Ляля. – Они уехали во Францию. Мама давно хотела посмотреть замки в долине Луары.

Родители и дочь звали в эту поездку, но она отговорилась срочной необходимостью поскорее закончить книгу. На самом деле Ляля боялась ехать во Францию, боялась, что воспоминания о невероятном средневековом путешествии сведут ее с ума. Во Франции не будет сэра Луиса…

– Луара… Там находятся замки моего родственника, короля Филиппа, – сказал граф де Монсегюр.

– Король Филипп… – протянула Ляля. – А, Филипп Август, современник Ричарда Львиное Сердце! Во Франции уже давно республика, монсеньор!

– Республика? – переспросил граф. Он не знал, чему сейчас больше удивляться – странному виду леди Лилианы или странным словам, слетавшим с ее розовых губ.

– Больше двухсот лет назад они отрубили голову своему королю, – сухо продолжала Ляля.

– И с тех пор во Франции республика?

– Нет, окончательное республиканское правление там установилось после падения империи Наполеона Третьего, в семидесятые годы девятнадцатого века, – сказала девушка.

– Какого? – выдохнул сэр Луис.

– Девятнадцатого, – повторила Ляля, и они растерянно уставились в глаза друг другу.

– А какой век сейчас? – замороженным голосом спросил граф.

– Начало двадцать первого, – спокойно сказала девушка и ахнула, поднеся руку ко рту, но было поздно – роковые слова прозвучали. Она с жалостью посмотрела на рыцаря. Тень прошла по его суровому лицу, глаза на миг затуманились, но тут же их взгляд стал еще острее.

– И нас разделяет… – произнес он.

– … восемьсот лет, – подтвердила девушка.

– Что ж, я, пожалуй, пойду, – сказал граф и встал с табуретки.

– Куда? – вскричала Ляля, вскакивая следом.

– Искать дорогу домой, – чуть улыбнувшись, ответил рыцарь. – Прощайте, донна Лилиана, – он поклонился, но она прыгнула и вцепилась в рукав его кожаного колета.

– Я не отпущу вас, – заявила она. – Куда вы пойдете? Вы не знаете, где находитесь, где ваш дом. Останьтесь, а утром мы все обсудим!

Ее зеленые глаза умоляюще смотрели на графа.

– Останусь, если мое присуствие вас не стеснит, – ответил он.

– Я на даче одна, родители вернутся через две недели, – радостно сказала Ляля. Сэр Луис преклонил колено у ее ног и поцеловал руку. Платье, подол которого рыцарь мог бы поцеловать по средневековой привычке, демуазель не надела.

Ляля вздохнула. Жар поцелуя прошел по ее руке к сердцу, заледеневшему в разлуке с рыцарем, и разбудил извечные женские инстинкты – опекать, мыть, кормить.

– Пойдемте, я покажу вам, где можно умыться, – сказала она. – А меч оставьте здесь.

– Простите, донна Лилиана, но в квесте я не расстаюсь с оружием, – ответил рыцарь и вышел из дома вслед за девушкой. Ему приходилось нагибаться, чтобы не цеплять эфесом меча дверные притолоки. Ляля провела его по дорожке к отдельно стоящему строению, где размещались ванна, туалет, стиральная машина. Включив свет, хозяйка показала изумленному рыцарю, как пользоваться душем и мылом, спускать воду, достала новую мочалку и бритвенный станок, предложила полотенце, приготовленное для себя на утро. Граф скептически приподнял бровь, увидев широкое пушистое полотенце с розовыми бабочками.

– Хотите, я принесу вам более легкую одежду? – спросила девушка.

– Такую, как ваша? – уточнил граф.

– Ну, в общем, да. Я принесу вам шорты и майку моего отца, – сказала Ляля.

– Что? – переспросил граф.

– Вот это называется майка, а вот это – шорты, – пояснила девушка, показывая на себе.

– Нет, благодарю вас, донна Лилиана, – ответил сэр Луис, удивляясь, как могут представители благородного семейства носить одежду простолюдинов.

– У папы много маек и шортов, весь шкаф забит, – сказала Ляля, показала защелку, закрывающую дверь ванной изнутри, и вышла.

Она поспешила в дом и развернула бурную деятельность. Чувство долга перед рыцарем, не раз спасавшим ей жизнь, повелевало принять его как дорогого гостя. Насколько он ей дорог, девушка предпочла сейчас не задумываться. Ляля распахнула холодильник и обозрела свои припасы. Негусто, ну ладно, завтра она сходит на рынок и закупит еды в расчете на здоровый аппетит графа – она помнит, сколько едят люди двенадцатого века. В морозилке ждали своего часа котлеты, пельмени, блинчики, оставленные заботливой мамой перед отъездом во Францию. Ляля схватила упаковку котлет – думала, ей хватит на четыре дня – включила электрическую плитку и бросила котлеты на сковороду. Застелив стол белой льняной скатертью, девушка быстро поставила фарфоровые тарелки, нарезала сыр, выложила из пакета половину нарезанной буханки хлеба, перевернула и выключила котлеты. Что еще? Салат – огурцы, помидоры, лук, зелень, майонез… Нарезая овощи, Ляля шептала слова песенки из старого кинофильма: "Увидев вас в столь поздний час, я рада вам, сеньор!" Девушка добавила к сервировке салфетки, столовые приборы, бокалы и вынула из холодильника бутылку сухого красного вина, оставшуюся после проводов родителей во Францию. Спохватившись, Ляля метнулась в спальню родителей и застелила их кровать чистым бельем.